Рейдер - Михаил Михеев

Но самым интересным оказался контакт с дисколетчиками. Настолько интересным, что вначале Айнштейн, а следом и все остальные слегка прибалдели, а потом схватились за головы.

Глава 16.

У попа была собака,

Он ее любил.

Она съела кусок мяса –

Он ее убил.

В землю закопал,

Надпись написал, что…

Вообще, такого бреда не ожидал увидеть никто. Черные Лорды готовы были увидеть все, что угодно – выжженый войной или загибающийся от экологической катастрофы мир, полчища мутантов, бегающих по планете, лаборатории, производящие генномодифицированных людей, жрущих генномодифицированную кукурузу с искусственным мясом… Действительность превзошла все ожидания – они не увидели ничего!

Нет, кое-что там все же было – маленькие, спокойные деревеньки, утопающие в садах, такие же маленькие, никчемные городки. Никаких признаков производства, никаких исследовательских центров, никаких лабораторий. Никаких признаков войны тоже видно не было. Даже немногочисленные мегаполисы, торчащие тут и там, были просто давным-давно покинутыми пустышками, и лишь невероятно совершенные автоматические системы самовосстановления и жизнеобеспечения поддерживали их состояние на приемлимом для жизни уровне.

И жили в этих домах люди. Самые обычные люди, ничем не отличающиеся от Виктора, Айнштейна или любого другого человека. А те, кто летал на кораблях и воевал, эти самые генномодифицированные, составляли, как оказалось, ничтожный процент от населения, почти не спускающиеся на поверхность планеты. Все, все предположения об этой цивилизации, которые строились перед полетом, шли коту под хвост с первых минут контакта. А главное, те, кто воевали, не пользовались на планете абсолютно никакой поддержкой, даже продовольствие вынуждены были выращивать на орбитальных гидропонных фермах. Как они еще держались было совершенно непонятно.

Айнштейн, увидев это, решительно отказался верить своим глазам. В его понимании страна, ведущая войну с сильным и агрессивным врагом, должна была вкладывать в нее все силы и ресурсы – только так, как показывает практика, возможно победить, а тут… Одни воюют и гибнут, а другие наслаждаются жизнью и в ус не дуют. А ведь войну они уже почти проиграли – то, что он увидел, говорило само за себя.

Земные корабли, войдя в пространство, контролируемое местным флотом, вели себя нагло до предела – простейший психологический прием, позволяющий впоследствии доминировать на переговорах. Наглость, подкрепленная реальной силой, всегда дает чувство уверенности, что немаловажно, и Айнштейн это учитывал.

Решительно, не обращая ни на кого внимания, корабли Айнштейна двинулись к планете. Десяток дисколетов сначала пристроились к ним в кильватер, потом чуть сместились и, догнав, двинулись параллельным курсом, но огня никто из них не открывал – видимо, представляли себе, что сделает с ними линкор, если ему вдруг приспичит открыть огонь. А ведь еще были крейсера, чьи изящные корпуса, подсвечиваемые сгорающими в силовом поле метеорами, четко выделялись на фоне звезд (специально к этому походу, для пущего эффекта, их покрасили светоотражающей краской, хотя Айнштейн и опасался, что это облегчит противнику прицеливание и сделает корабли более уязвимыми) и гробоподобный авианосец. Линкор и авианосец, корабли американского производства, по дизайну и окраске (на них оставили привычный боевой космический «камуфляж») резко контрастировали с крейсерами, построенными в России, что, по замыслу ученых мужей, должно было производить на вероятных партнеров определенное впечатление. Виктор, увидев результат, охарактеризовал это впечатление как «обалдение» и «придурь», но вмешиваться не стал, предупредив, правда, «долбаных психологов», что они отвечают за результат и если что – то сразу…

Трудно сказать, сработали ли домашние наработки или эскадра и так производила впечатление своей огневой мощью, но дисколетчики предпочитали деликатно идти рядышком и не дергаться. Впрочем, Айнштейн их терпением не злоупотреблял. В десяти световых секундах от планеты эскадра застопорила ход и легла в дрейф и дальше линкор пошел один. Он двигался величественно, похожий на сгусток мглы, и дисколеты, эскортирующие космического левиафана, казались карликами на его фоне.

Они проходили мимо летающих в беспорядке обломков. Они видели величественные орбитальные крепости… усыпанные пробоинами, как сыр дырками. Некоторые пробоины были заделаны – кое-как, на скорую руку, но большинство станций, похоже, никто ремонтировать не пытался. Многие были просто покинуты, отсутствовал не только свет в иллюминаторах, но и фоновое излучение, которое дают работающие реакторы, локаторы и даже обычные мониторы. Большая часть боевых станций пояса планетарной обороны была мертва, а немногочисленные уцелевшие явно не были способны к сколь-либо продолжительному сражению. Оставалось удивляться, как они в свое время смогли отразить напор ацтеков. Видимо, у атакующих просто первыми кончились силы.

Линкор совершил несколько витков на низкой орбите. С дисколетов постоянно пытались связаться с ним, сигналы шли во всех диапазонах, на разных языках, некоторые языки бортовой компьютер даже понимал. Все расшифрованные запросы сводились к одному и тому же: назвать себя, указать цель визита, лечь в дрейф и принять на борт досмотровую (а может, таможенную) партию. На линкоре, пользуясь своим подавляющим перевесом в броне и огневой мощи, эти запросы презрительно игнорировали. Сильный пришел разговаривать со слабым, он сам выберет место, время и условия.

Но рассмотрев поверхность планеты, Айнштейн остался в полной растерянности. Куда приземляться? С кем разговаривать? Поэтому он соизволил наконец ответить на запрос – дескать, прибыл посол, чрезвычайный и полномочный, просит предоставить посадочный коридор и организовать встречу с правительством.

Комитет по встрече повел себя адекватно – в смысле, долго ждать не заставили, коридор выделили сразу. Видать, понимали, что линкор может и сам сделать, что угодно и приземлиться, куда захочет. Что же, это говорило об их здравомыслии и представляло в выгодном свете. А вот с правительством… Ну не было здесь правительства.

Вообще, во всех мирах человечество само создает себе сложности. Нет предела человеческому маразму и интиллигенция – пророк его. И этот мир не был исключением – его жители создали в свое время могучую цивилизацию, но изнутри разрушить можно все, что угодно. Правда, позволят ли вам разрушить что-то – это вопрос, и вопрос серьезный, но, когда на государство одновременно сваливается несколько угроз, оно может просто не выдержать, не успеть вовремя и правильно отреагировать на все. Так случилось и здесь.

Когда произошло вторжение ацтеков (впрочем, какое там вторжение – так, мелкий наезд) этот мир был на вершине своего могущества. Чтобы набить морды зарвавшимся хамам хватило ничтожной доли сил – эскадра, которая сокрушила не самую слабую цивилизацию (честно говоря, она с той же легкостью сокрушила бы и Темную Империю) была обычной пограничной группой, гонявшей, в основном, контрабандистов. Устаревшие корабли, «слабое» вооружение. Короче, круты были предки дисколетчиков необычайно, можно сказать, до безобразия. На этом и прокололись.

Цивилизация эта была весьма замкнутой – в основном, по исторически-религиозным мотивам. Духовные пастыри различных течений имели здесь очень большое влияние во все времена и дружно не поощряли внешнюю экспансию – ни космическую, ни межпространственную. Причины были, что называется, на поверхности – выходя из зоны непосредственного влияния родных наставников, люди очень быстро впадали, как считалось, в ересь. Причем основной ересью было то, что, оставшись без опеки, да еще часто в экстремальных условиях, они начинали думать своим умом и понимать, что святые отцы им не так уж и нужны. Со всеми, как говорится, вытекающими последствиями. При этом у большинства адептов большинства религий хватало ума не тормозить технический прогресс, неуклонно повышающий уровень жизни. Сытым стадом, как известно, управлять проще. Поэтому, несмотря на колоссальные достижения науки, цивилизация эта так и осталась в однм мире и в одной звездной системе и вторжение ацтеков оказалось для нее, в какой-то степени, благом, во всяком случае, от уничтожения спасло.

Отделав ацтеков, военные просто воспользовались простым постулатом о том, что маленькая война на границе всегда полезна. Закиснуть, так сказать, не дает, да и новое вооружение на реальном противнике, если что, испытывать удобнее. Ну, и инвестиции на разработки нового вооружения под это дело всегда выбить проще. Говоря по чести, Виктор планировал внешнюю политику собственной Империи практичеки аналогично.