Воздушные десанты Второй мировой войны - Гончаров Владислав Львович

5 июля остатки гарнизона, оборонявшего остров, вместе со своими соотечественниками из гражданского населения стянулись к Банадеру в самой северной части острова. Дальше было море. Создалось безвыходное, критическое положение.

7 июля неизвестно откуда и от кого поступил приказ: «Подготовиться к генеральному наступлению!» Этот приказ, по-видимому, стихийно возник у кого-то из людей, жаждавших выйти из тяжелого положения. Кто-то закричал: «Сосредоточимся у Гарапана и затем перейдем в контрнаступление!» И все, как стая птиц, ринулись в направлении Гарапана.

Это уже были не войска. В них отсутствовала всякая организация и управление. Это было сборище отдельных людей. Как эти люди жили дальше, как сражались и как умирали, мне неизвестно.

Приложение

Каково в общем самочувствие у парашютиста во время прыжка до момента раскрытия парашюта? Такой вопрос нередко приходится выслушивать даже теперь.

Разумеется, самочувствие во время прыжка зависит от личных качеств каждого отдельного парашютиста. Поэтому мой ответ на указанный вопрос нельзя считать вполне исчерпывающим.

Должен прежде всего сказать, что не правы те, кто даже после окончания войны считают обучение парашютных войск и прыжки с парашютом адски трудным делом.

Во всем имеются исключения. Слабовольные люди даже при езде на мотоцикле чувствуют себя неважно. Прыжки с парашютом им наверняка покажутся пыткой.

При описании парашютной подготовки в начале книги я не касался некоторых случаев, которые можно отнести к разряду исключений. Мне, например, известно, что во время первых опытных прыжков с парашютом в Йокосукском авиационном отряде отдельные молодые курсанты решались прыгать только при повторном подъеме. Я слышал, что и в авиационном отряде в Татэяма имело место нечто подобное с молодыми парашютистами, проходившими ускоренную подготовку. Там отдельные курсанты руками цеплялись за край люка, повисали в воздухе, болтая ногами. Спустя некоторое время руки, не выдержав большой нагрузки, разжимались, и тогда парашютист срывался вниз. Но такие случаи — крайне редкое явление.

Хотелось бы сказать, что представление о прыжках с парашютом, основанное только на исключительных случаях, подобных вышеуказанным, приводит к неправильному пониманию самочувствия парашютиста во время прыжка.

Думаю, что прыжки с парашютом не являются делом только воздушно-десантных войск. Они должны получить широкое развитие как спорт, особенно среди молодежи.

Исходя из своего опыта, я считаю, что парашютизм имеет исключительно большое значение в том отношении, что занятие им укрепляет физическое состояние и вырабатывает высокие моральные качества.

В предыдущих разделах книги я касался парашюта и прыжков с ним в самых общих чертах. Поэтому ниже я попытаюсь более подробно остановиться на этих вопросах. И если мой рассказ поможет читателям получить более правильное представление о парашюте и прыжках с ним, я буду весьма рад.

Но вернемся к вопросу о самочувствии парашютиста во время прыжка с парашютом. Каково оно? Похоже ли оно на самочувствие при дурном сне, когда человеку кажется, что он падает в пропасть, и потом вдруг просыпается? Нет, никоим образом. Я уже говорил об этом там, где рассказывал о тренировочных прыжках, и в других местах книги. Поэтому, чтобы не повторяться, я хотел бы поделиться с читателями тем, что мне довелось слышать о высотных затяжных прыжках в Советском Союзе.

В Советском Союзе, который считается родиной парашюта, еще в 1929 году проводились опытные групповые прыжки с парашютами вооруженных солдат. Во время больших маневров Красной Армии в районе Москвы в ноябре 1936 года состоялись крупные учения парашютных частей, совершивших выброску десанта в глубоком тылу «противника». Этот факт явился тогда событием международного значения. Но в Советском Союзе, как указывалось в сообщениях в печати, прыжки с парашютом уже в то время были очень популярным видом спорта среди молодежи. В частности, в одном из сообщений говорилось: «В Советском Союзе повсеместно имеются парашютные школы, авиационные научно-исследовательские учреждения и организации, Центральный аэроклуб и т. д., где под руководством квалифицированных инструкторов проводится парашютная подготовка. В парках культуры и отдыха, на стадионах, в колхозах и т. д. построены парашютные вышки, число которых превышает тысячу. Юноши и девушки с увлечением прыгают с этих вышек. Только в 1935 году парашютным спортом занималось не менее 800 000 человек».

Кроме обычных прыжков, отдельные мастера парашютного спорта совершают так называемые затяжные прыжки, когда парашютист, выбрасываясь, например, с высоты 10 000 м, не раскрывает парашюта, пока до земли не остается 200—300 м. Был такой случай. Одна советская девушка, впервые наблюдавшая с земли за таким прыжком, настолько испугалась, что чуть не упала в обморок. Но потом заинтересовалась парашютом и сама стала парашютисткой. Сначала молодая спортсменка раскрывала парашют через 200—300 м после отделения от самолета, а потом постепенно стала увеличивать расстояние свободного падения и в конце концов установила рекорд высотного затяжного прыжка.

Мне кажется, что когда этот факт станет известен японцам, заявляющим, что самочувствие у парашютиста во время прыжка ужасное и что прыжки с парашютом являются адским занятием, они, я думаю, не будут больше придерживаться такого мнения.

Чрезвычайно заинтересовавшись парашютно-десантными войсками Советского Союза, Германия, Франция и Италия начали скрытно проводить у себя парашютную подготовку и ставить эксперименты в этой области. Однако вооруженные силы Японии сильно запоздали с этим и приступили к развитию парашютизма только в конце 1940 года. Правда, в нашей стране еще за несколько лет до этого отдельные энтузиасты предпринимали кое-какие шаги в этом направлении. Я даже слышал о несчастном случае, который произошел в результате нераскрытая парашюта. Но масштаб таких начинаний был крайне малым, и заключались они в прыжках с аттракционных вышек или самолетов, имеющих небольшую скорость. Это, конечно, не удовлетворяло требованиям, предъявляемым к парашютно-десантным войскам, которые должны совершать прыжки с самолетов, летающих со значительной скоростью.

Правда, когда в военно-морском флоте применялись дирижабли, с них совершались прыжки с парашютом. Но эти прыжки были похожи на прыжки с вышек, а использовавшиеся тогда парашюты были слишком примитивными.

В ноябре 1936 года в газетах была опубликована заметка под заголовком: «Неудавшийся эксперимент исключительной важности. Рекорд с парашютом Нонака не установлен. Экспериментатор погиб».

В заметке говорилось:

«21 ноября на аэродроме Симадзаки проводился опытный прыжок с парашютом системы Нонака (конструктором парашюта являлся Нонака Икухито), снискавшим себе мировую славу (лицензии на этот парашют приобретены рядом стран Европы и Америки, и в последнее время им весьма интересуются крупные государства). Эксперимент вызвал исключительный интерес за границей. В числе наблюдателей присутствовали военные атташе Англии, США, Турции, СССР и других государств.

В 13 час. 50 мин. на аэродроме появился 18-летний Хиго (техник предприятия, изготавливающего парашюты), которому предстояло совершить рискованный прыжок с парашютом системы Нонака (диаметр купола парашюта 7 м) с высоты 30 м. С такой малой высоты еще никто в мире не прыгал. Конструктор парашюта Нонака представил храбреца присутствовавшим, после чего Хиго сел в биплан «Самсон» и поднялся в воздух.

Предварительные испытания парашюта с куклами-манекенами прошли успешно. Но на этот раз парашют не раскрылся. Хиго, выпрыгнув в 13 час. 58 мин. с высоты 35м над ангаром, камнем упал на землю примерно в 20 м от стоявших на аэродроме автомашин и мгновенно скончался». Впервые в условиях боевой обстановки воздушно-десантные войска были применены не Советским Союзом — инициатором их создания, а Италией. В частности, во время агрессивной войны против Абиссинии итальянская авиация выбрасывала небольшие парашютные десанты на широком фронте, что позволило Италии быстро захватить эту страну, не имевшую удобных линий коммуникаций.