Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях - Рамазан Абдулатипов

Количество национальностей в различных переписях России дается различное. В частности, в переписи населения 1926 г. дается около 200 наций и этнических групп[327]. И.В. Сталин впоследствии все время говорил о 60 народах Советского Союза. Перепись 1979 г. дает 127 народов. Сегодня мы говорим о 176 народах и этнических группах. Я думаю, что самой верной является точка зрения, когда мы можем сказать, что в нашей стране около 200 народов и этнических групп, в том числе и национальные меньшинства, как и выходцы из других государств.

Соответственно основополагающей является задача учета и достижения паритета интересов народов, живущих внутри данного государства, наладить сотрудничество народов страны. Известно, что нормальный государственный державник и патриот обустраивает дела всего государства, но обустраивая жизнь всех своих сограждан, всех национальностей, как и свою жизнь. Но была и есть другая сторона. Любые попытки обозначить идеологически особые параметры и претензии на «особость» прав и привилегий русской или любой другой нации заканчиваются этнонационализмом и расизмом. Но, я сейчас подчеркиваю, критерием здесь является отличие этнонационализма от патриотизма. Известно, что попытка отказаться от национальностей и «национального отечества» ради всемирной пролетарской революции, демократии или рынка не увенчалась успехом. Более того, попытка проведения такой этнонациональной политики вызывала вопросы, недоумения и сопротивление русского и других народов Советского Союза. Вместе с тем, конечно же, государство, общество должны охранять себя от крайностей как великодержавного шовинизма, так и национал-сепаратизма. Но отбрасывать эти моменты, реальные потребности и тревоги, недооценивать ни в коем случае не следует. В проявлениях великодержавного шовинизма и национал-сепаратизма слишком много исторической несправедливости политических режимов по отношению к народам. На них вина разжигания межнациональной розни между соотечественниками различных национальностей. Но при этом надо сказать, что 20–30-е гг., да и вообще до 70-х гг., в Советском Союзе любая попытка этнонационального самоутверждения истолковывалась как проявление или национал шовинизма, или национал-сепаратизма, хотя эти тенденции присутствовали на практике. Это тоже ни для кого не секрет. Главное, что тут не надо сразу же вычленять один народ и превращать его в самый государственный и самый репрессированный. Это народы одной страны. Особенно эта роль не годится для русского народа. Важно давать простор этнонациональному развитию каждого народа, при этом обеспечивать и стимулировать межнациональное сотрудничество и сотворчество народов единого государства. Вместе с тем нельзя все сводить к этнонационализму, как это делают авторы книги «Русский народ в национальной политике XX века». Что они предлагают? Ничего, кроме старых запретов, которые на самом деле мешают равноправному развитию и сотрудничеству народов. Такие подходы стимулируют новый виток этнонационализма и сепаратизма. Быть равноправными даже при разных возможностях истолковывается как претензии отдельных национальностей получить, якобы, особые привилегии, льготы. Авторы книги отмечают, что попытки преодолеть былое неравенство означали «создать новое неравенство»1. И далее они пишут: «Борцы за право народов напрочь забыли о русской нации»[328], при этом не понимая, что одни «борцы» забыли об одних, а другие – о других. Такова суть крайностей. Их надо познавать и показывать в комплексе, а не сводить к одной национальности.

Не надо так недооценивать способность русской нации самоутверждать себя и свою самобытность. Я еще раз подчеркиваю, что перекосов было предостаточно, но эти перекосы касались всех народов нашей страны, может быть, каждого по-своему. Да и до равенства народов во многом мы не дошли ни в царской, ни в советской России. Может быть, когда-нибудь и дойдем. Но полное фактическое равенство невозможно по природе и социально-культурным функциям, возможностям между более чем 100-миллионной русской нацией и национальностями, численность которых несколько тысяч человек, и даже до 1 млн. человек. Это объективно. Надо сказать, что никто этого и не требует в полном объеме. Все понимают, что важно удовлетворение минимальных национально-этнических потребностей этих людей, общностей. И, самое главное, дело не в этнонациональных общностях, человек как гражданин независимо от национальности должен иметь равноправие с другим человеком в освоении своих культуры, языка, традиций, просвещения, информации, участия в общественной и политической жизни. Невозможно вести речь о народах, якобы, виновных в неравенстве. По отношению ко всем это равенство обеспечивает государство, общество. Речь идет не только и не столько о соблюдении равноправия, но и о компенсации того неравноправия, которое складывается в жизни народов объективно, в том числе и из-за их численности. Это не надуманная большевиками или еще кем-то проблема, а проблема мировая, в том числе и частично проблема, созданная негативным наследием политики разных политических режимов. Если мы говорим о демократии, мы должны продвигаться по пути достижения баланса интересов в этнонациональном развитии в процессе межнациональной солидарности. На всех уровнях и во всех сферах российского общества. Эта задача до сих пор не решена и мы боимся об этом говорить и приступать к ее решению. Если мы хотим иметь демократическую этнонациональную политику, от вопроса равенства прав и возможностей нам не уйти. Свести его к этнокультуре не удастся. Демократия основывается на учете и согласовании интересов всех национальностей, независимо от их численности. Демократия – это создание механизмов защиты интересов, прежде всего, меньшинства, ибо международное право исходит из того, что большинство как бы само по себе способно защитить их. Большевикам хотелось скорейшим образом отчитаться о решении национального вопроса. И сегодня тоже многие хотят отчитаться, списать, ничего не сделав для его решения, не утвердив, не подтвердив на практике равноправие и солидарность народов единой российской нации.

Пренебрежительное отношение к истории русского народа, к интересам русского народа недопустимо. Как бы Россия не навязывалась – это государство, прежде всего, русского народа, исторически и по потенциалу. Этим все сказано. Все мы будем вынуждены говорить здесь – на территории Российского государства на русском языке. Мы, прежде всего, знаем историю русского народа, культуру, литературу русского народа. При этом совершенно не значительно или почти в нашей стране не знают историю, культуру, философские традиции, писателей, поэтов татар, башкир, чувашей, дагестанцев, чеченцев, осетин. В лучшем случае москвич с тремя высшими образованиями из дагестанских деятелей культуры назовет Р. Гамзатова. И все. В какой-то степени это момент неравноправного понимания друг друга, что тоже создает определенную психологическую перегрузку в общении между национальностями. Но таковы реалии. В Советском Союзе были попытки более широкого представительства культуры, традиций, деятелей литературы и искусства на общегосударственном уровне. Сегодня фактически эта работа прекращена, хотя многообразный потенциал этнонационального возрождения сейчас активизируется. Главное, трудно определить, в какую сторону он пойдет и чем воздастся, если нет общей культурной политики, учета самобытности и отношений сотворчества. Этот потенциал должен быть закреплен потенциалом единства многонационального народа Российской Федерации.

Надо сказать, что мы в начале 60-х гг. лучше знали и лучше понимали друг друга, лучше были просвещены в истории, культуре наших народов, больше, по-моему, доверяли друг другу, чем в конце XX века. Конечно же, здесь определяющую роль по-прежнему играет русский народ, русская культура, русская литература, русское искусство. Была советская культура, было советское искусство, была советская литература. Есть ли сегодня российская культура, российская литература и т. д.? Тысячи величайших талантов народов России остаются недоступными для всероссийского человека, для россиянина, и возможности приобщения с каждым днем, как ни странно, уменьшаются, ибо уничтожается фактически переводческая школа по языкам народов России. Сведена на нет система книготорговли по всей стране, книг печатается много, но никто не думает о качестве издаваемой литературы. Разрушена система подготовки кадров, в том числе различных национальностей, прежде всего, в культурных центрах России. Прекращена фактически работа по ротации кадров. И, видимо, нас в этом плане ожидают тяжелые времена. О дружбе, сотворчестве и сотрудничестве народов России мало кто заботится.

Отметим, что уже в 30-е гг. появлялись отчеты, декларации по решению национального вопроса. Примерно с этого периода начинается и обозначение проблемы формирования новой исторической общности людей – советский народ. Но это не означало, как некоторые говорят, пренебрежения к русской нации, ее роли. Наоборот. Речь шла фактически о том, что русское становится основой новой общности во всех ее проявлениях. И.В. Сталин лично неоднократно подвергал резкой критике всякие попытки охаивания исторического прошлого русского народа. Русский народ и в прошлом был собирателем народов нашего государства и сейчас является таковым, независимо от политики. И.В. Сталин предостерегал и критиковал попытки Н.И. Бухарина говорить о советском народе на основе отрицания национального начала русского и других народов. Тост И.В. Сталина за русский народ, произнесенный 6 июля 1933 г., говорит о том, что уже Сталин отождествлял фактически советский народ, советскую нацию, русский народ и русскую нацию, хотя все тут же подчеркивал и об интернационализме. И.В. Сталин говорит о советском народе как общности людей, которые воплощают в себе лучшие черты всех советских наций и, прежде всего русского народа. Это очень важный момент, который соответствовал сути происходивших процессов.