Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов - Иван Васильевич Киреевский

Проходит два лета, два теплых.

Самому царю-фараону

Два страшных сна явились:

Привиделось семь волов тучных,

Привиделось семь волов худых;

Худые тучных пожирали

И в море воду всю выпивали,

И в полях колосья все поедали.

Великий фараон-царь

Многих волхвов призывает;

Никто ему не может рассудить,

Два страшных сна разгадать.

Тот же виночерпий,

Который сидел с Иосифом в темнице,

Таково слово говорит:

— Грозный царь-фараон,

Не прикажи за слово казнить,

А прикажи слово говорить![313]

От того от княза Пентефрея

Сидит во темнице сиделец

По имени Иосиф Прекрасный;

Он может царские сны рассудить,

Рассудить и разгадать[314]! —

И грозный царь-фараон

За Иосифом посылает,

Из темницы его вынимает,

Перед лицом своим становит.

Иосиф, свет, Прекрасный

Предсказал царю голодные годы:

— Какой же ты есть, царь-фараон!

Своего ума-разума довольно,

Что страшные сны ты рассудишь:

Не семь волов выходили,

Из моря всю воду выпивали,

Не в полях колосья поедали:

На семь лет будет хлеба роду,

А после на семь лет будет гладу.

Нигде, сударь, хлеб не родится,

Окромя Египетского царства.

Вели же ты пшеницы закупать,

Во житницы насыпать,

Чем бы голодные годы проводить

И чем бы весь мир прокормить![315] —

Великий царь-фараон

Из царского места встает[316],

Вторым царем его нарекает,

Половину ему царства отделяет.

Иосиф, свет, Прекрасный,

Вторым царем пребывает

Во том во Египетском царстве;

Сеет ярую пшеницу,

Засыпает житницы-амбары.

Его братья старшие

Во Египетское царство приезжали,

На торжище становились,

Дешевой пшеницы закупали,

На ставку к царю становили.

Стал же их Иосиф узнавать,

Золотой чарой волхвовать,

По имени их всех нарекать:

Большого брата Рувимом,

А среднего брата Семионом,

А меньшого брата Вельямином:

— Богатые вы купчане,

Которого града, чьи вы люди?

— А мы града Константина,

Блаженного отца Иакова дети.

— Жив ли ваш отец Иаков? —

Они его вживе сказали.

— А жив ли ваш брат Иосиф?

— Не знаем мы того, сударь, не ведаем,

Куда наш брат Иосиф девался;

Не знай, во лесах заплутался,

В неведомую пустынь удалился. —

Иосиф, свет, Прекрасный

Великую честь им воздает

И хлебом и солью их наслаждает,

Бесценной пшеницы им насыпает;

Он с честью из града их провожает.

Меньшому брату Вельямину

Велел в воз чару заложить;

Велел на пути остановить.

С великим стыдом в град возвратили,

Золотой чарой обличили.

На ставку к царю их становили:

— Богатые вы купчане!

Не вспомнили царской вы доброты!

Зачем вы украли сосуд царский? —

Его братья старшие

Стали промежду себя искать,

Друг на друга клеветать.

Нашли у меньшего брата,

У меньшего брата Вельямина.

Начали они его бранить[317],

И вором укоряти:

— Ты гой еси, царь правоверный!

Вор есть головою!

Таков был у него брат Иосиф;

Така же ему и смерть случилась! —

Иосиф, свет, Прекрасный

Слезами заливался;

Устами своими глаголует:

— Мои братья старшие!

Не полно ли воровать,

Вам друг друга продавать[318]?

Разве вы меня, братцы, не узнали?

Ведь я меньший ваш брат, Иосиф! —

Он братьев своих пострамивши,

Были перед ним, яко звери,

И стали перед ним, яко мертвы,

Не зная, что ему отвечать.

Иосиф, свет, Прекрасный

Никакого зла не сотворил им;

По удельным по градам их рассылает;

А меньшего брата, Вельямина,

За белые руки принимает;

Со радостью в дом свой приводит,

Златой чарой его потешает.

Послал его к отцу своему,

Блаженному Иакову,

Ко всему его к дому благодатному.

Во Египетское царство приведенного,

Иосиф, свет, Прекрасный

Отца своего Иакова встречает

Со многими со князьями, с боярами,

Со многими с православными христианами.

Князей, бояр Иаков, свет, постыдился:

Из рук царских жезло уронив[319],

В то время Иосиф отцу Иакову поклонился,

За белые руки его подымает.

Со радостью в дом свой приведя,

В ноги к нему падает[320]:

— Блажен муж, отче, Иаков!

Воздай мне свое благословение,

Чтоб мне во Египте не погибнуть! —

Царствует во Египетском царстве

Иосиф, свет, Прекрасный.

Он Богу был, свет, угоден,

Всему миру он доброхотен;

Угодно он Господу скончался.

Аллилуия и слава тебе, Господи, еси.

9. Разговор Иосафа-царевича с пустыней

Во дальней во долине

Стояла прекрасная пустыня.

Ко той же ко пустыне приходит

Молодой царевич Иосафий:

— Прекрасная ты пустыня,

Любимая моя матерь[321]!

Прими меня, мать-пустыня,

От юности прелестной,

От своего вольного царства,

От своей белокаменной палаты,

От своей казны золотой[322]!

Научи ты меня, мать-пустыня,

Волю Божию творить[323]!

Да избави меня, мать-пустыня,

От злой[324] муки от превечной!

Приведи ты меня, мать-пустыня,

В Небесное Царство. —

Отвечает прекрасная пустыня

Младому царевичу Иосафию:

— Ты, младой царевич Иосафий!

Не жить тебе во пустыне.

Кому владеть твоим царством,

Твоей белокаменной палатой,

Твоей казной золотою? —

Отвечает младой царевич,

Царевич Иосафий пустыне:

— Прекрасная ты пустыня,

Любимая моя матерь,

Не могу я на свое царство зреть[325],

Ни на свою каменную палату

И на свою казну золотую!

А хочу я пребыть во пустыне:

Рад я на тебя работать[326],

Земные поклоны исправлять[327]

До своего смертного часу! —

Отвечает прекрасная пустыня

Младому царевичу Иосафию:

— Ты, младой царевич Иосафий!

Не жить тебе во пустыне!

Не молясь во мне, Богу молиться,

Не трудясь во мне, Господу трудиться.