Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Паника, жуткая. Я ведь люблю, обожаю воду! Но горячую! Раскалённую!!! Знакомую и не в таких количествах. А эта открытая ужасная махина и тонны-тонны воды…

Не могу поймать ногами дно. Всюду расплываются алые кровавые пятна и я понять не могу отчего, откуда, мне же не больно. Мне только страшно, дико страшно.

— Рома! — в отчаянье хриплю.

Меня уже никто не держит под водой.

— РО-МА!

Вокруг, как алая кровь, расплывается моё кричаще красное шелковое платье.

Распахнула глаза, хватая ртом воздух, опять переживая утопление и воскрешение. Перед глаза до сих пор ослепительно яркие кровавые пятна то в воде, то на платье… то самое платье и я в нём. Сердце билось оголтело, аж в голове пульсировало и её чуть ли не разрывало от боли.

— Крис, Крис, — меня тотчас затормошил Рома, приводя в чувство. Смутно помнила, как оказалась в постели. И тем более, как рядом со мной засыпал Кирсанов. Но была благодарна. Его руки, шепот, жар меня успокаивали.

— Чшш, уже всё… закончилось, — прошелестел Рома, в объятиях укачивая и поцелуями плечо опаляя. Без пошлости — так, словно волновался и пытался хоть как-то меня ободрить.

Ненавязчиво уложил на подушку, подгрёб меня к себе ближе, придавил рукой и ногой, а носом уткнулся в висок. Его губы приятно скользили по коже, и вообще хорошо с ним было. Так хорошо, что я опять задрожала, понимая, чуть было не потеряла всё это.

Сказку, о которой не мечтала. Мужчину, о котором и грезить боялась. Из-за какого-то урода, решившего моей жизнью поиграть!

Долго лежала без сна, прислушиваясь к мирному сопению Кирсанова. Нет-нет, смаргивала накатывающую дремоту, до нестерпения страшась уснуть, и не проснуться. Так и лежала, перед глазами начинали мельтешить проклятые белые пузыри, сливаясь в белый туман.

Пока не стало совсем дурно и тошно, до дикости захотелось свежего воздуха.

Вылезла из капкана Роминых рук и, не найдя ничего мудрее, вышла на балкон. Тёплая ночь, вернее только-только начинающее утро. Едва светлело, и даже на горизонте над море не виднелось солнышка. Я облокотилась на балконное перило, всматриваясь в территорию гостиницы и пляжную зону. Уже веселья не было — тихо, пусто.

Если бы курила — закурила, такая романтика вокруг, но увы… просто стояла и глядела на набегающие на берег волны, в редких барашках.

Мысли не то чтобы роились в голове, скорее я просто не могла понять, что меня беспокоит больше. Неизвестный тип на берегу, меня едва не убивший? Или крыса на работе? Или Ветта? Или лежащий на постели Рома, который как бы теперь… мой?

Всё это начинало сводить с ума. И нападение, и игры бизнеса, и наше сближение с Кирсановым.

— Чёрт! Таблетка! — встрепенулась, и только развернулась, чтобы выйти с балкона, как уткнулась в Ромину грудь.

— Далеко собралась? — усмехнулся он, тотчас заключая меня в кольцо своих крепких, жадных рук.

— Таблетку выпить, а то забуду! — выдохнула в него и улыбнулась от того, как удобно в его объятиях.

— А она где? — игриво уточнил Кирсанов.

— В номере… моём, — добавила, запоздало поняв, как глупо прозвучало, а Рома с сожалением покачал головой:

— Голой пойдёшь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Опять нелепая заминка случилась. Я лбом упёрлась в обнажённую грудь Кирсанова, с натяжкой вспоминая, куда делось платье. Вроде… Рома его с меня вчера снял.

— У меня из твоего наряда только трусики в носибельном состоянии, и то… пока, — хмыкнул пошленько. — Платье увы, не пригодно. Хотя, оно и к лучшему. Ты. Голая. И только трусики…

— Думаю, это будет фурор, — я подыграла шутливому настрою Ромы. — “Голая помощница Кирсанова, плутающая по коридорам Крымской гостиницы накануне важной презентации”.

— Ого, уже и заголовок готов, — поржал Рома, но секундой погодя, чуть отстранился и глянул на меня виновато:

— Ты как?

— Нормально, — мотнула головой. — Горло чуть першит. Тело какое-то ватное. Пару синяков… но жить буду.

— Хорошо, а что за таблетки?

Я потупила взгляд:

— Противозачаточные…

— Важно, — кивнул понятливо Рома. — А потом никак?

— Потом? Когда уже будет малыш? — уточнила свою очередь.

— Он так быстро? — вот не знаю, издевался или прикалывался, но я в роль вжилась:

— Со скоростью вливания…

— Да ну?! — пшикнул Рома. — С одного раза?

— Вся позапрошлая ночь, — напомнила важно.

— Позапрошлая? Так давно? — прищурился хитренько.

— Роман Игоревич?!. - хотела укорить, да голос скатился до стона, когда он меня заткнул мягким поцелуем. Не уверена, что это было к месту и моему состоянию, но я ответила, ещё и за шею его обвивая…

— Чёрт! — сглотнул Ромка, прервав углубившийся поцелуй, который из ободряющего и романтического перешёл в жадный и голодный. — Прости… это…

Не дала ему договорить и опять потребовала ласки. Встала на цыпочки и за голову без нежности к себе притянула.

— Уверена? — ещё сопротивлялся нашей страсти Кирсанов, нарушая волшебство бурлящих эмоций, которые во мне рождал.

— Да, — обронила, шумно дыша и вновь мы с ним столкнулись губами, уже подыхая от желания ощутить друг друга. Его руки сжимали меня всё крепче, скользили по спине, пока не оказались на заднице. Смяли грубовато и рывком приподняли, усаживая на себя.

— Бл*, ты сводишь с ума, — шептал урывками, продолжая терзать мой рот, и я Кирсанова понимала, как никто. Сама чокалась от того, как его хотела. Это было что-то ненормальное — нереальное, бешеное и испепеляющее. Его руки, губы, тело… и, боги, его член… ворвавшийся в меня и заполнивший до упора.

— Да! — прогнулась навстречу и тотчас утратила связь с миром, когда Ромка поймал губами мой сосок и с бархатным рычанием его прикусил…

— Крис, что опять не так? — протаранил мои мысли чуть охриплый голос Ромы. Я не спала, вернее, только стала засыпать, как на меня паника накатила. Вот я и лежала, задумчиво кусая губу.

— Волнуюсь из-за таблеток. Не хочу залететь. Мне кажется из меня выйдет херовая мать.

— Что? — проморгался спросонья Рома. Посмотрел на меня, как на болезную, но потом смягчился:

— Ты будешь потрясающей матерью.

— Не говори, чего не знаешь! — мрачно отрезала я. Терпеть не могла никогда этих глупых ярлыков. Улыбнулась малышу в коляске — сразу “Ты будешь отличной матерью”. Трижды “Ха”! Жизнь штука странная и непредсказуемое. Могла ли Ангелина, имеющая любящую семью вырасти кукушкой?.. Каковы шансы, что брошенная Кристинка станет наседкой?..

— Ты и Лерка — лучшее, что я видел, — судя по тону он шутил и не пытался подмазаться. Даже ближе подобрался и меня к себе подтянул, но я была на взводе и повела плечами, чтобы избавиться от хвата:

— Ну Лерка… Я ей подружка, а не мать, — проворчала, копошась в мыслях. — Веришь нет, но дружить с детьми очень-очень просто… Стоит поговорить с ними, как с взрослыми, и они тут же встают с тобой на одну ступень. И не они становятся как ты, а ты как они… — разжевала, как видела ситуацию. — Она же со мной “играет”. Только и всего.

— Ты говоришь глупости, она тебя любит… — он ещё не договорил, а я уже качала головой:

— Она считает, что я её подружка! — перебила Рому. — Напарник по игре в мамонтёнка, а мама ей — Ангелина, и это никто не изменит!

— Не хочу о ней… — отрезал недовольно Кирсанов и откатился на другой край постели, всем видом показывая, что эта тема закрыта.

— Ром, — протянула мягко и к нему подалась, нагло уместив руку с головой у него груди и пристально посмотрела в глаза: — Надо!

— Она тебя обработала, — уличительно кивнул Кирсанов. — А ты наивная и веришь всей херне, которую она придумала. Это её излюбленная манера. Мифами и байками нашу жизнь разукрасить, да по всем углам меня монстром называть и главным лицедеем.

— А вот и неправда, — робко улыбнулась я. — Ром, она о тебе ничего плохо не сказала. Наоборот… — Кирсанов на меня так посмотрел, что я набралась смелости и продолжила: