Трехручный меч - Юрий Никитин

Рык начался на знакомой низкой инфразвуковой ноте… и тут же оборвался. Когти соскользнули со скалы, лев опрокинулся навзничь, как игривый кот, что играет с подвешенным на ниточке бантиком.

Ворон заорал ликующе:

— Вот это да!.. Мой лорд, вы побрезговали даже задавить его вручную!..

Из зарослей выметнулся волк, взвыл:

— Я все видел!.. Чтобы не осквернять благородного меча, вы изволили сокрушить его простым камешком!

Выждав малость, это я делал вид, что просто задумался о чем-то Очень Высоком, начал спускаться, все еще присматриваясь к гигантскому зверю с опаской. Он завалился в последней судороге на бок, из широко разинутой пасти все еще вытекает красная струйка. Тяжелый камень с острыми краями влетел в глотку, что уже могло убить зверя, но камень, похоже, еще и задел мозг, так что лев подох быстро. Или околел, все-таки лев, царь зверей. Нет, даже опочил. Преставился.

Ворон сделал острожный круг над трупом, еще осторожнее сел на круп, готовый сорваться в воздух при малейшем признаке жизни, потом осмелел, повернулся задом и пару раз лягнул, приговаривая:

— Пусть знает он вороновы копыта!

Впереди каменная гряда, поросшая лесом. Сам остров, как догадываюсь, невелик, а скала с жизнью Властелина Тьмы должна быть в центре. А до него, вообще-то, рукой подать.

— Пошли, — сказал я. Поправился: — Пойдемте. Пока не сделали последний шаг, мы все так же далеко от цели, как вначале.

Ворон посмотрел на меня уважительно, мудрость все-таки, взлетел с трупа царя царей, крикнув, что еще вернется, а волк сразу ринулся вперед. Я вытащил меч, хоть и неудобно двигаться с оружием в руках, но… словом, береженого меч бережет.

Глава 2

Я начал карабкаться по скалам, стоит одолеть, и распахнется вид на одинокий утес, что стоит, обросший мохом, вокруг пусто, чтобы подчеркнуть его уникальность, а на самой вершине блестит тот самый ларец. Сил прибавилось, я подтянулся на последнем уступе и перекатился через гребень. В глаза, как иголочками, кольнуло блеском.

В паре сот шагов высится одинокая скала, величественная, древняя, что значит, потрескавшаяся, кое-где даже в щелях видны зацепившиеся и пустившие корни травы, а на самой вершине под лучами яркого солнца… я прищурился, прикрыл глаза ладонью… ларец, желтый, как само солнце!.. но никаких руин корабля.

— Наконец-то…

Я устремился, вернее, качнулся вперед, и тут из соседней скалы, испещренной, как гигантская головка сыра, дырами, вылетели огромные летучие мыши, их еще называют летучими собаками, летучими лисицами, хотя с виду это летающие кабаны. Воздух наполнился отвратительным писком, в черепе зазвенело. Пахнуло отвратительным запахом и шерстью. К счастью, меч в моей руке, вот так трусость спасает шкуру, я сразу же начал вертеть им, как мельница крыльями при хорошем ветре. Первых трех рассек молодецкими ударами, зато следующие успели впиться зубами, царапались, вцеплялись, запоздало сообразил, что не фиг разрубывать, как Ричард Львиное Сердце, от макушки и до задницы, достаточно задеть крыло, а я, к счастью, на уступе…

Меч мой завертелся с утроенной скоростью. От вони стало трудно дышать, я сразу взмок, крылатые твари налетают скопом. Меч рубил сразу двух-трех, внизу земля уже покрыта визжащими телами, что дергаются, стараются подпрыгнуть на искалеченных крыльях, оскальзываются в крови убитых.

Ворон спрятался, только волк отважно бросился на помощь, но он только прыгал внизу и добивал тварей, что и с разрубленными крыльями пытались ползти по скале к моим ногам. Я размахивал мечом, выстроив защиту, через которую не смогли бы пробиться твари и помельче, чем эти крылатые кошки, но меч тяжел, а я не киборг, руки вскоре начали тяжелеть, потом вовсе налились свинцом. Я все еще вращал мечом, рассекая тела, повреждая крылья, срубывая протянутые когтистые лапы, как и все, что попадало под лопасти моего стального вентилятора, но двигатель слабел, в груди хрипы, стоны, в голову ударила жаркая волна, в висках заломило.

— Гады… — сказал я со стоном, — когда же вы… кончитесь?..

Сверху долетело карканье:

— Мой лорд, их еще миллионы!.. Так что держитесь!

— Ага, — прохрипел я. — Держись… и помощь придет…

Ворон на самой высокой скале выглядывает из-за камня, прокричал жизнерадостно:

— Нет, мой лорд, честь победы будет всецело ваша!

Я широким взмахом рассек сразу штук пять крылатых тварей, почти рекорд, просипел раскаленным горлом:

— …ни бог, ни царь и не герой… Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой…

Ворон проорал в восторге:

— Да он как Эгиль Скаллагрим!.. Тот тоже стихи складывал в самой кровавой сече!.. И еще Сирано…

Руки уже очугунели, пот заливал глаза. Я хрипел и шатался, меч уже выписывал совсем не те кривые, что я ему велел, пальцы разжимались на рукояти. Одна тварь, чуя близкую победу, подобралась поближе и стремительно ринулась, стелясь над самой землей. Я ударил с размаху, промахнулся, тварь впилась зубами и когтями в щиколотку.

От сильнейшего удара о камень руки и плечи занемели, а меч чуть не вырвало из ладони. Твари словно опешили на миг, но тут же ринулись все разом. Под ногами затрясся камень, я пошатнулся под ударами мерзких тел, рухнул, камни раздвинулись, я ощутил невесомость, а потом страшный удар в спину. Дыхание вылетело со свинячьим всхлипом, я распластался, как жаба под колесом тяжелого грузовика. Надо мной жарко фукнуло, словно открылась заслонка плавильной печи, оттуда вырвалась струя оранжевого пламени, ударила в дальнюю каменную стену, тут же поднялась к своду, подобно широкому лучу прожектора, выискивая фашистские самолеты

Из дыры, пробитой ударом моего меча, вылетел столб огня, сжигая эти самые тысячи и миллионы крылатых тварей. Струя пламени на миг прервалась, а затем ударила с новой и такой устрашающей силой, что края дыры в своде покраснели и повисли багровыми сосульками, а тела огромных летучих мышей вспыхивали и сгорали, как мотыльки в пламени автогена. Воздух наполнился тошнотворным запахом горелого мяса, я, вообще-то, люблю запах жареного мяса, даже чуть подгорелого, но когда в таком количестве, то я восхотел стать вегетарианцем.

Подо мной раздавленное тело крылатой твари, что так и не разжала челюсти, зато смягчила удар, по бокам раскатившиеся камни, вывалившиеся из свода, а в трех шагах…

Огромный массивный дракон привстал, пасть распахнута, из горла вырывается огненный столб, словно внутри дракона вспыхнуло нефтяное месторождение. Если дракону приходилось прилагать усилие, чтобы сжечь летающих по пещере тварей, струю выдыхал с огромной силой, то врывающиеся через дыру в потолке легионы жег без усилий, всего лишь подняв голову и направив столб огня вверх.