Заклинательницы ветров - Мэган Линдхольм

И Ки, повернувшись, уперлась плечом в клубок скилий, чтобы выкатить его вон.

Дреш вскочил на ноги так стремительно, что едва не перевернул стол.

– Эй, погоди-ка! – прокричал он, поспешно шагая вперед. Берни, попавшуюся ему под ноги, он попросту отшвырнул, словно тряпичную куклу. – Погоди, милая возчица, – сказал Дреш, упираясь рукой в клубок с противоположной стороны. – Забирай своих скилий, не возражаю, а сундук оставь. Он тебе не принадлежит.

– А чей же он? Наверное, колдун, он твой? – вежливо поинтересовался Вандиен, но весь вид его излучал недвусмысленную угрозу. Дреш встретился с ним взглядами и, конечно, особого страха не испытал, но, каково бы ни было его первоначальное намерение, он его явно пересмотрел. А Ки впервые бросилось в глаза, насколько походили друг на друга телосложением и ростом эти двое мужчин. Даже не будь у Вандиена на лице рубца, Дреш был бы красивей; но проглядывало в его красоте что-то неуловимо подленькое и заставлявшее невольно насторожиться. Да еще эти бесчувственные глаза, которые портили его гораздо хуже всякого шрама. Вандиен был ястребом. А Дреш – пестро окрашенной ядовитой змеей. И эта змея свернулась кольцами, чтобы стремительно укусить.

– Вандиен… – прошептала Ки, желая предупредить друга, но Вандиен уже переступил ту грань, когда люди думают об осторожности. Дреш жестоко посмеялся над его сокровенными надеждами и растоптал их. Вандиен улыбнулся, и при виде этой улыбки у Ки подвело живот.

– По существующему обычаю, – сказал Вандиен, – добро, поднятое со дна морского, принадлежит тому, кто его вытащил. В данном случае – мне.

– А вот и ошибаешься, возчик, – с готовностью ответствовал Дреш. И с дружеской улыбкой обернулся к рыбакам, приглашая их поучаствовать в споре – естественно, на его стороне. – Кто знал о затопленном сундуке? Деревня. Кто нанял тебя, чтобы его вытащить? Опять же деревня. – Дреш выдержал многозначительную паузу. – Нам всем следует поблагодарить Зролан за то, что она наняла именно тебя. Может, я еще помогу местным жителям должным образом отблагодарить ее… – В глазах Зролан вновь вспыхнула отчаянная надежда, и Дреш довольно улыбнулся: – Итак, сундук по праву принадлежит деревне. Если, допустим, я нанял возчика перевезти мои вещи, и возчик подзадержится с доставкой, означает ли это, что груз переходит в его собственность? Да никоим образом…

И вновь – хорошо поставленная улыбка, обращенная сразу ко всем, но главным образом к Ки.

– Святая правда, – осторожно согласился Хелти, и там и сям рыбаки нерешительно закивали головами. Даже Зролан и та смотрела на Вандиена с душераздирающей мольбой и просила:

– Оставь его… оставь… это моя последняя надежда…

– Сундук не может быть увезен отсюда, – провозгласил Дреш. – Он принадлежит местным жителям. Ты бы никогда до него не добрался, если бы они не рассказали тебе, где искать и что именно высматривать. Только местные жители это знали. А значит…

– …Он мой! – Вскрик Джени перешел в шепот. Дреш потрясение уставился на нее, а она продолжала: – Он мой по тем самым причинам, о которых ты тут распространялся, чародей! Он мой! Я одна знала, где он лежит, и только я могла подсказать, где надо искать! И я помогала поднимать его со дна! Он мой, колдун, и тебе придется убить меня прежде, чем ты посмеешь к нему прикоснуться!

Взгляд Джени был безумен. Она бесстрашно пошла прямо на Дреша, и чернокнижник попятился перед ней. Видимо, в безумии таится особая сила. Джени возложила руки на угол сундука движением жрицы, благословляющей святые реликвии.

– Погоди, Джени, – обратилась к ней Зролан. – Успокойся. Послушай…

– Заткнись!.. – бешено оборвала ее Джени, и Зролан умолкла, не в силах противостоять ее гневу.

– Сделай что-нибудь, – встревоженно повернулась она к Вандиену. – Убеди ее…

– В чем? – спокойно спросил Вандиен. – По мне, так она права целиком и полностью. Чего это ради я буду отнимать у нее сундук?

– Он мой! – снова подала голос Джени. Ее испепеляющий взгляд был устремлен на Дреша, который сделал было шаг вперед.

– Мне не хочется тебя убивать, – тоном разумного увещевания сказал ей колдун.

– Ну так и не убивай, – прорычал Вандиен.

– Она мне другого выбора не оставляет! – прорвало, наконец, Дреша. Его пальцы взволнованно дергались, и он сжал их в кулаки.

– Готовь упряжку, Ки, – усмехнулся Вандиен. – Ну что, Джени? Будем грузить?

Она повернулась к нему, явно не узнавая. И предупредила:

– Он мой!..

– Сломали, – глухо проговорила Ки. – Сломали-таки девчонку.

– Он мой!.. – прокричала Джени, и в голосе ее было мало человеческого…

…И в ответ прозвучал уже совершенно нечеловеческий рев. Из конца в конец харчевни пронесся ледяной вихрь, заставивший всех затаить дыхание и погасивший не только свечи – даже и огонь в очаге. Обвальный рев ветра легко заглушил вопли ужаса, послышавшиеся в темноте. Ки почувствовала, что перестает видеть, слышать и ощущать. Тяжелый деревянный стол, принесенный смерчем с другого конца комнаты, больно ударил ее по бедру. Она упала на четвереньки. Вокруг ощупью толкался народ. Кто-то наступил Ки на руку. Она кое-как отползла прочь, но найти укромный уголок было невозможно. Ревущий ветер, наконец, улегся, но тьма стояла кромешная. Люди в темноте кричали от страха.

– Вандиен!.. – позвала Ки, и от противоположной стены послышался ответный крик. Ки поползла на голос и стукнулась о перевернутую скамейку.

– Он мой!.. – провизжал голос, который едва можно было приписать Джени.

– ОН МОЙ, – возразил другой голос, глубокий и гулкий, порождающий эхо. На его фоне все прочие звуки попросту уничтожились и исчезли. Несколько мгновений кто-то еще шуршал в темноте, потом стихли и шорохи. Ки убрала с лица растрепавшиеся волосы и потихоньку поднялась на ноги. В это время во мраке расцвел золотой цветок яркого пламени. Огонь бережно удерживали две изящные, прекрасной формы ладони. Вот эти руки пересадили огонек на свечу, чудом сохранившуюся на устоявшем столе. Высокий силуэт выпрямился, а огонек, ухватившись за фитиль, принялся деловито разгонять тьму. Никто не произносил ни звука. Между тем в длинных пальцах вспыхнул еще один золотой огонек. Рыбаки ахнули, когда неведомый гость попросту метнул огненный шарик, без промаха попав им прямо в очаг. С ревом взвилось яркое пламя.

– ЗАЖГИТЕ СВЕЧИ, – приказал голос, и каждый, кто сумел обнаружить подле себя хоть какой-нибудь огарок, послушно пополз растепливать его от огня очага.

В таверне царил полнейший разгром. Столы и скамейки валялись как попало. Под ногами хрустели черепки разбитой посуды, кислая вонь пролитого пива мешалась с рыбными запахами чоудера, выплеснутого из мисок. Когда глаза Ки привыкли к полутьме, она увидела, что рыбаки сгрудились в одну кучу, словно стадо перепуганных овец. Все они стреляли глазами по сторонам: им нужен был виноватый. Плечо Ки сжала чья-то рука: рядом с ней стоял Вандиен.