Монтер путей господних - Ирина Сыромятникова

— Сэр, у нас вспышка восьмого класса, между Розовым сквером и Часовой улицей.

— Подробней!

— Характер заклинания определить не удается, но магия белая.

Бера такое уточнение ничуть не успокоило — волшебство безобидным не бывает. Белые заклинания редко разрушительны, но у них есть другая неприятная черта — они лучше действуют на живые организмы.

«Розовый сквер и Часовая — почти центр города, людей от туда быстро не выгонишь. Хорошо, если дело ограничится сбродившим пивом, а что, если горожане ухохочутся до смерти или исчешутся до костей?»

Паровоз был на месте инцидента через семь минут, не из глупого эпатажа — костюм высшей защиты в управлении был по-прежнему один (проклятые бюрократы!). Ошибиться с расположением эпицентра выброса было нельзя: два перепуганных жандарма мужественно караулили домик ярко-канареечной окраски (кажется, там находилось какое-то кафе), а благоразумные горожане спешно покидали улицу. Бер отпустил пролетку, в которую немедленно набились пассажиры.

— Докладывайте!

— Ну, дык, ворожат, — особым красноречием жандарм не отличался. — Хозяин гврит — посетитель. И сбег, хозяин-то.

— Много пострадавших?

— Мы внутрь, того, не заходили.

Поведение жандармов это было разумно — их штатные обереги могли защитить, в лучшем случае, от пожелания сдохнуть. Оперативная группа задерживалась.

«Паника началась, толпа улицу запрудила. Ладно, все равно кто-то должен идти на разведку. Хорошо, что это не стационарный Знак! Дело не может быть слишком сложным».

Паровоз решительно взялся за ручку и медленно отварил дверь, покрытую карминовыми и изумрудными разводами. Предательски звякнул колокольчик.

Кафе носило следы поспешного бегства посетителей (перевернутые стулья, сдвинутые столы), но разбитой посуды не было — белые с золотой полоской чашки водили хороводы под люстрами, вставшие на ребро тарелки плыли косяком. Пол стал синим, абажуры выцвели до бирюзовых разводов, материя на стенах украсилась причудливыми завитками лилового, оранжевого и травянисто-зеленого. И только беленый потолок упрямо сохранял первоначальный цвет — известь плохо воспринимает магию.

«М-да, о вкусах не спорят. Но смысл?!! Может, это такая странная акция устрашения? Так, вроде, Искусники клоунадой не увлекались».

Паровоз осторожно пробирался через зал, косясь на столовые приборы, вставшие дыбом над скатертями и колышущиеся в такт. Ополоумевший кофейник пытался склевать остатки хлеба на подносе. Зачарованные нашивки на мундире капитана светились все ярче.

За столиком в углу сидел источник всех неприятностей — щуплый, прилично одетый юноша лет двадцати, смотревший на творящийся бардак широко открытыми глазами. Чисто белыми, без радужки и зрачка. Для того чтобы понять происходящее, Беру не были нужны никакие эксперты.

«Ситуация класса А-два: маг на грани коллапса Источника» — мрачно определил он. — «Студент Университета, инициирован в этом году, контроля над магией — никакого, блокиратор с собой не носит. И что мне с ним делать?» Убалтывать свихнувшихся чародеев полагалось эмпатам.

Вокруг столика в изломанных позах лежали два парня, по виду — одногодки волшебника. Паровоз подавил желание подойти и проверить, живы ли они. Сейчас важнее всего маг. Черного в такой ситуации достаточно было пристрелить, а с этим придется возиться — белый Источник не отторгается миром, поэтому эффект от него держится дольше.

«Даже мертвый, он сумеет создать всем проблемы. А у меня блокиратор во флаконе! Надо переходить на порошок».

Справочники в такой ситуации рекомендуют разговорить пострадавшего, но на практике все оказывается гораздо сложней — большинство тем одержимых магией не интересовало, а бить и пугать воплощенное проклятье не рекомендовалось.

— Рыбками увлекаешься? — Паровоз кивнул на танцующие чашки. — Гуппи? Меченосцы?

— Цихлиды, — чуть слышно выдохнул молодой маг. — Красивые, правда?

— У меня племянница анемон держит, — доверительно сообщил капитан. — Только маетное это дело, морской аквариум!

Волшебник едва заметно кивнул.

— Мне папа обещал такой на выпуск. Папа… — Губы юноши дрогнули, а парящая над столами посуда тихо зазвенела.

— А тебя как зовут? — уточнил Бер, стараясь не зыркать по сторонам.

— Леон Ризольти.

Недостающая часть головоломки со щелчком встала на место.

«Отец — Антуан Ризольти, камера двадцать два. Обвиняется в незаконной магической практике, запрещенном волшебстве, подстрекательстве к мятежу».

Семьи сектантов — это была одна из тех тем, к которым НЗАМИПС еще даже не подступался. Все знали, за что арестован Ризольти-старший, а сын его — вот он, и тоже маг. Даже если соседи и знакомые проявили тактичность (или — побоялись связываться), парня окружал целый Университет нахальных студентов, способных довести до нервного срыва мраморную статую. И вот теперь, наслушавшись от сокурсников насмешек, начинающий волшебник готовился закончить жизнь, так, как подобает настоящему Искуснику (в его понимании).

«Малолетний дебил! Господи, зачем ты делаешь этих юнцов такими идиотами?»

Всевышний, поминаемый Искусниками к месту и не к месту, тактично промолчал. «Главное — говорить с ним. Только так он сможет восстановить контроль».

— Ты хочешь вырасти таким как папа?

Юноша собрал на лбу маленькую складку.

— Я не знаю. Он хороший. Почему все так?

— Без понятия, — признался Бер. — А тебе не кажется, что пугать людей волшебством нехорошо?

Но маг не пожелал поддерживать изменившуюся тему. Взгляд Леона снова уплывал — белый Источник, замутненный эмоциями, проецировал вокруг себя хаотичные искажения, и первой их мишенью становилось тело хозяина. Еще немного, и оно превратится всего лишь в придаток, фитиль для ослепительной вспышки света.

«Смертное проклятье посреди города… Не этого ли уничтожителя ты мне пророчила, Алонза?»

— А хочешь — врежь мне по морде! — в отчаянии предложил Паровоз. — Ты же обижаешься на нас из-за отца, а я — начальник редстонского «надзора». Правда-правда! Так месть будет адресной и посторонние не пострадают!

Столь необычное предложение пробудило гаснущую мысль. Маг с сомнением покосился на капитана и Бер в кой-то веки пожалел о своих габаритах — бить такого трудно чисто психологически. «Значит, все дело в возможности получить сдачи?»

Студент осторожно потыкал капитана пальцем и тяжело вздохнул — драться у него не получалось. Паровоз выудил из кармана флакон с блокиратором и протянул буйному волшебнику, тот без возражений выпил. Зачарованные нашивки мундира на глазах приобретали вид обычной меди — магия рассеивалась.