Экономика будущего. Есть ли у России шанс? - Сергей Глазьев

На наших глазах в странах Юго-Восточной Азии родилась принципиально новая экономическая система, сама возможность существования которой отвергалась мейнстримом экономической мысли. Она сочетает механизмы социалистического планирования и рыночной самоорганизации, государственной и частной собственности на средства производства, государственного контроля и личного предпринимательства. В этой системе управление хозяйственной деятельностью строится на основе гармонизации интересов различных социальных групп. Их противоречивость снимается посредством совместной работы по формированию и исполнению планов развития экономики в целях повышения народного благосостояния. Система регулирования экономики строится таким образом, чтобы равнодействующая экономических интересов работала на общее благо. В ней каждый субъект хозяйственных отношений выполняет свою функцию: частный предприниматель наращивает объемы и повышает эффективность производства нужных обществу благ; государство обеспечивает его кредитом и стабильными условиями хозяйствования (цены, налоги, процент, регулирование внешнеэкономической деятельности и пр.), доступом к современной инфраструктуре; ученые за счет государства и бизнеса генерируют поток новых знаний, инженеры – их практическое воплощение в новой технике, учителя – обучение подрастающего поколения в соответствии с требованиями НТП.

Известный социолог П.Сорокин еще полвека назад предвидел появление подобной экономической системы, которую он назвал интегральным строем[197]. О его формировании на основе конвергенции сильных сторон капиталистической и социалистической систем при избавлении от характерных для них недостатков писали и некоторые советские и американское экономисты[198]. Однако эти размышления остались на обочине мейнстрима экономической мысли, который загнал в тупик как советскую, так и американскую системы, каждая из которых претендовала на мировой масштаб.

Выиграв глобальную конкуренцию у СССР, спустя четверть века США потеряли доминирование в мировой экономической системе, уступив первое место по объему производства Китаю. Вместе с Индией, Бразилией, Японией, Кореей, Малайзией, Вьетнамом, Венесуэлой и Ираном, которые пытаются создавать свои разновидности интегрального строя, последний становится доминирующим в мировой экономике. В отличие от американоцентричной модели либеральной глобализации, в которой смыслом хозяйственной деятельности является максимизация прибыли, в рамках интегрального строя хозяйственная деятельность подчинена задачам развития экономики в целях повышения общественного благосостояния. Соответственно отличаются и характерные для этих систем подходы к организации международных экономических отношений: если США навязывает тотальную либерализацию в целях устранения трансграничных препятствий на пути экспансии своего капитала и корпораций, то перечисленные страны стремятся к взаимовыгодному сотрудничеству при уважении национального суверенитета в регулировании хозяйственной деятельности.

Следует заметить, что китайское, как, впрочем, и индийское, вьетнамское, малазийское, корейское, да и японское экономическое чудо игнорируются мейнстримом экономической мысли, который воспринимает их как досадные аномалии. Сегодня эти «аномалии» занимают ведущее место в воспроизводстве мировой экономики и демонстрируют свое превосходство не только в темпах роста объемов производства, но и в его социально-экономической эффективности. Они до сих пор не осмыслены экономической наукой, которая еще до этого так и не смогла найти объяснение западноевропейскому чудесному послевоенному восстановлению, не говоря уже о потрясающем взлете и драматическом крушении советской экономики.

Любая конструкция состоит из элементов, которые, в свою очередь, тоже состоят из элементов и так вплоть до первоэлемента, поиск которого занимает любую науку. Возможно, эта зацикленность на поисках базового элемента является свойством монотеистического религиозного мышления, которое пытается все наблюдаемые явления свести к первопричине – к Богу у священников, к элементарной частице – у физиков, к клетке – у биологов, к товару – у экономистов. Однако в живых системах важны не только и даже не столько элементы, сколько связи между ними. Именно связи содержат информацию, определяющую свойства системы. Когда связи обрываются, система гибнет и начинает разлагаться, в то время как в случае разрушения одного элемента, его можно заменить другим.

К примеру, сознание человека на физиологическом уровне формируется как система связей между нервными клетками. Нарушение этих связей вследствие наркотического опьянения, травм и болезней вызывает расстройство сознание, в то время как гибель отдельных клеток может компенсироваться в весьма широких пределах (по некоторым исследованиям, до 2/3 их количества в мозге). На смысловом уровне сознание формируется связями между образами, понятиями, ощущениями. В отсутствие этих связей человек будет видеть отдельные предметы, но не сможет ни построить картину мира, ни освоить ее.

То же самое относится к хозяйственной деятельности. Ее орудия и предметы постоянно меняются в процессе производства, которое задается соответствующей технологией, определяющей связи между ними и человеком. В организации производства могут увольняться и наниматься разные люди, входя между собой в отношения, заданные технологией. Поэтому, чтобы разобраться в закономерностях развития хозяйственной деятельности, необходимо понять процессы изменения и смены технологий.

Хозяйственная деятельность не сводится к производству, она погружена в социальную среду, обитатели которой ведут, организовывают, обеспечивают хозяйственную деятельность и используют ее результаты в своих интересах. Эта среда состоит из людей, которые вступают во взаимоотношения между собой по поводу хозяйственной деятельности и ее результатов. Эти отношения обеспечивают воспроизводство хозяйственной деятельности при постоянных изменениях в составе популяции участвующих в них людей. Сами производственные отношения определяются институтами, удерживающими в них людей и задающими формы реализации мотивов их поведения. Поэтому, чтобы разобраться в закономерностях развития экономики необходимо понять процессы изменения социальных институтов.

Социальные институты регулируют поведение людей в той мере, в которой последние склонны соблюдать задаваемые ими нормы. Эта склонность поддерживается положительными и отрицательными связями между человеком и обществом, действенность которых определяется соответствием моральных ценностей индивида и господствующей идеологией. Чем выше это соответствие, тем эффективнее работают институты, определяющие производственные отношения. И, наоборот, с ростом доли людей, отвергающих господствующую идеологию, падает способность институтов к поддержанию соответствующих производственных отношений. Поэтому для понимания закономерностей развития экономики необходимо принимать во внимание эволюцию систем ценностей людей во взаимодействии с господствующей в общественном сознании идеологией.

Таким образом, экономическая наука не может игнорировать знания о человеке, общественном сознании и социальных отношениях, накопленных в смежных гуманитарных дисциплинах. В противном случае она вырождается в нынешний «экономикс» с его убогой интерпретацией главного героя экономических исследований как бездушного экономического агента или homo economicus. Эта интерпретация может иметь смысл для изучения гипотетического частного случая экономической системы, состоящей из индивидуальных сверхрациональных предпринимателей, работающих в условиях свободной конкуренции на хорошо известном рынке с неменяющимся множеством технологий. Как только мы сдвигаемся от этого умозрительного случая по любому из перечисленных признаков, все полученные на нем результаты моделирования перестают выполняться, а построенная на них теория перестает объяснять поведение экономики и оказывается совершенно непригодной для практических рекомендаций.

Чтобы понять закономерности экономического развития, необходимо рассматривать экономическую систему как сложное множество людей с их идеологией, интересами и мотивами поведения, связывающими их производственными отношениями и регулирующими эти отношения институтами, а также средствами и предметами производства, связанными определенными технологиями. Эта сложная система состоит из бесчисленного количества элементов и связей между ними, которые постоянно меняются. Ее характеризуют: принципиальная сложность, которая не позволяет редуцировать все ее составляющие к некоторому базовому элементу; нелинейность взаимозависимостей, которые не отражаются линейными функциями; неопределенность состояний, которая затрудняет построение прогнозов и разработку практических рекомендаций.