Парадокс Всемогущего - Шармель АРГО

поверхность берега. — Где этот? — он повертел головой в поисках Артемьева — А вот и наш зараженный! — он криво ухмыльнулся, наблюдая как из лаза показался помятый товарищ Громова.

Озеро ждало их. Медленно раскатывая свои, едва уловимые глазу волны, раскрашенные толщей воды в лазурно-синие на поверхности до иссиня-черных в глубине, перед самым берегом, оно собирало их скрытую энергию, расплескивая небольшими волнами о изъеденый берег и вновь смешивая все цвета, вздыхая и ворча на сдерживающие ее силу берега. Сквозь отделяющее воды озера от внешнего мира оболочку, струился рассеяный свет, освещая озеро и троицу, застывшую перед ним.

Каждый из них смотрел на воду, отраженную в перекрестье их зрачков и думал о своем. Тишина к которой они пришли в финале их путешествия, незримо довлела над ними, в минуту принятия решения, дыхание их стихло, лишь легкий шум волн наполнял простанство и каждый из них приготовился к неизбежному от встречи с озером.

— У нее нет отражения — прошептал пораженный этим открытием Николай — Это удивительно, но я не вижу своего отражения.

Громов и Артемьев приблизились к краю воды и остановились, Николай подошел к кромке и вода вдруг ушла, обнажив берег, вокруг его фигуры, образуя нарушающую все законы физики водную впадину, повторяющую его движение. Колька застыл, а потом сделал резкое движение в сторону и вода колыхнулась за ним, подражая его выпаду, смещаясь и увиливая от контакта с ним. Озеро не приняло его и Колька знал почему.

— Пусть попробует он — Николай сердито махнул рукой в сторону Артемьева и с шумом уселся на берегу, разглядывая как вода держится на расстоянии от него.

Артемьев исподлобья поймал одобряющий взгляд Андрея и впервые за все время едва заметно улыбнулся бледными губами, его черные глаза блеснули огоньком надежды, возможно это были сполохи света, преломленные полупрозрачной защитной оболочкой, он протянул перед собой дрожащие белые руки и неуверенно шагнул к полоске воды. Перекатывающийся вал встретил его, окатив пылью водяных брызг и когда капли воды попали на его лицо, оно озарилось идущим изнутри светом жизни, возрожденной силой подземного озера. Его тело, встретив напор воды, выгнулось дугой, скрюченные пальцы вытянулись, став тонкими и изящными, пропала сгорбленность и тяжесть, вернув его телу стройность, он наклонился и зачерпнув ладонями набежавшую волну, поднес к розовеющему лицу прозрачную, свежую воду, большими глотками выпив ее всю. Через мгновение от мертвого тела не осталось и следа, жизнь вновь ворвалась в него, изгнав смерть и тлен, даря надежду на продолжение жизни.

— Он сделал это! — восхищенно произнес Громов — Старик был прав, он знал как излечить эпидемию смерти и теперь у нас есть лекарство, которое мы отдадим зараженным людям! — Андрей победно оглядел нависший над их головами защитный саркофаг и громко рассмеялся — Мы победим смерть!

— Спасибо вам за все — приблизившийся Артемьев поймал руку Андрея и схватившись за ладонь, крепко сжал ее — Спасибо вам, что дали мне этот шанс — его глаза заблестели, голос сорвавшись от эмоций, перешел на свист — Вы спаситель, надежда которую вы дали, вернувшись в город, она — он всхлипнул от избытка чувств — Эта надежда и вера в торжество жизни привела вас сюда. — Артемьев воздел руки и благодарно выкрикнул, глядя в невидимое небо — Благодарю тебя за Спасителя!

— Надо набрать воды, как можно больше и переправить ее в город — Андрей решительно шагнул в сторону прохода наружу, намереваясь найти емкости и наполнить их водой, но его остановил неожиданно скрипучий голос Николая.

— Не торопись Андрей, остановись и послушай меня — он резко поднялся навстречу Громову — Не все так просто и не для того мы добирались сюда, чтобы уйти не насладившись — он потянулся в потайной карман, а на его губах играла удивительно злая улыбка — Не все так просто Андрей и не тебе решать, кому жить, а кому умирать — с этими словами в его руках появилась небольшая ампула, которую он крепко сжал пальцами — Я стал таким же как и ты и не дам никому больше повторить наш путь! — Николай быстрым движением надломил хрупкое стекло и в этот момент перед глазами Громова поплыла земля, закручивая в адский круговорот пространство вокруг них.

126

Когда то давно в детстве ей снились необычные, цветные сны, в которых она очень часто видела то, что в обычной жизни невозможно было представить. Сомнамбулические миры часто сталкивали ее с неожиданными существами, монстрами, имевшими человеческий облик и людьми, с запертыми в них чудовищами. Ее детские страхи и переживания выливались в непредсказуемые приключения, где она бежала, дралась, стреляла, скрывалась, хитрила и выходила победителем в интеллектуальных и физических схватках, моделируемых ее мозгом. Она могла лезть на неприступную скалу, рискуя свалиться с большой высоты, она могла взлетать, балансируя в потоках ветра, по птичьи взмахивая руками, ей часто встречались лабиринты, где она шла по наитию, слыша топот ног за спиной, пули ее пистолета, выпущенные в кого то, летели дугой, почти никогда не достигнув цели, а шум ее дыхания, часто казался ей оглушающим в тишине, где чьи то руки готовы были схватить ее. Как часто, просыпаясь с дрожью в теле, она не могла понять, где находится, лишь крепче цепляясь за одеяло и пряча лицо в подушку, прислушиваясь к мерному ходу часов, боясь уснуть и вернуться в потустороний мир, на мгновенье ослабивший хватку и вернувший ее в привычное пространство.

Чаще всего утром она не могла вспомнить ночные страхи и каждый раз, улыбаясь своим переживаниям, с интересом ждала следующей ночи в надежде увидеть то, что невидимо при дневном свете.

С годами сны стали редкими и потеряли сочность цветов, став скучными, рутинными и бесцветными. Она больше не ждала их, потеряв интерес к детским переживаниям, обыденность поглотила ее, лишь изредко одаривая воспоминаниями из закоулков памяти, в которых ей приходила ее прежняя, беззаботная жизнь рядом с матерью и отцом.

Эта ночь оказалась пугающе пророческой. Устав бродить по полутемной квартире, она легла на кровать, поджав ноги и замотавшись как в кокон пледом, в мечтах о возлюбленном смотрела в окно на небо с парящими облаками. Вскоре ее сморило и незаметно для себя она уснула, нервно подрагивая во сне. Ее тело парило, поднимаясь ввысь, словно наполненное пузырьками, она легко перебирала руками, отталкиваясь от восходящих потоков и неслась навстречу небу, поднимаясь все выше. Исчезли яркие краски, переливавшиеся близ поверхности, обволакивающие облака остались внизу, зацепившись за крыши домов, колючий холод