Тени школы Кейбл - Эбигейл Гиббс

Переступить порог зала, где заседал Совет измерений, было так же волнительно, как идти по проходу церкви в день собственной свадьбы.

В предыдущий вечер все ограничения для прессы были сняты, и первые полосы газет взорвались фотографиями меня и Фэллона. Впервые наши отношения получили статус «официальных».

К деревянным дверям изгибавшегося полумесяцем здания Совета вела ковровая дорожка небесно-голубого цвета. От дороги, где они спускались с лошадей, и до самого входа членов Совета осаждали журналисты, которые неистово толкались и, вдавившись животами в зачарованные ограждения, совали камеры и микрофоны проходившим мимо.

— Леди Героиня! Минутку внимания! Для «Арн Этас»!

— Леди Героиня, правда ли, что принц Фэллон тайно жил в Девоне, чтобы быть с вами?

— Леди Героиня, это ваш первый официальный выход после похорон покойной герцогини. Тяжело ли вам справляться с ее наследием?

По команде я улыбалась, надувала губы, поворачивалась, пожимала руки и вообще вела себя так, как если бы под моими ногами был красный ковер. Все это было ярко и пленительно, вспышки фотоаппаратов отражались от золотистого камня стен, эффектно выделяя мое платье того же оттенка. Но все же я была словно в аквариуме.

В конце концов они отпустили меня, и я в сопровождении Эдмунда и Джо проследовала внутрь. Как только ноги ступили на медную плиту порога, сердце мое начало бешено биться, мне внезапно стало безумно страшно. Это было самое большое из заседаний, на которых мне приходилось присутствовать, и участие в нем будут принимать все члены Совета измерений. Вопрос на повестке дня был один: Виолетта Ли. Гаснущая и увядающая Виолетта Ли.

Зачем мне здесь быть? Зачем?!

Мы прошли мимо лакеев с высокими золотыми флагштоками, на которых развевались одиннадцать стягов — по одному на каждое измерение, еще один в честь человечества и последний в честь меня. Влетавший в открытые двери ветер теребил их и летел дальше по длинному туннелю, по которому я шла как на эшафот. Он трогал мои волосы, бросая мне в лицо выбив­шиеся пряди и угрожая растрепать закрепленную шпильками прическу.

Эдмунд предвидел, что я остановлюсь, еще до того, как я подумала об этом. Он взял меня за локоть и подтолкнул вперед, отрезая мне путь назад, к флагам, куда мое сердце так стремилось вернуться.

— Я не могу сделать этого, — пробормотала я. — Просто не могу.

— У вас нет выбора.

Он втолкнул меня в зал, а Джо, как и положено фрейлине, пошла следом.

Я едва не ахнула от восторга. Никогда в жизни я не видела ничего подобного.

Вдоль длинного прохода посредине зала тянулись скамьи, покрытые материей того же бледно-голубого цвета, что и ковер у входа. Их разделяли позолоченные подлокотники, а впереди стоял стол, достаточно широкий, чтобы можно было положить книгу.

Скамьи стояли рядами от одного конца зала до другого, а вдоль стен тянулась галерея с местами для участников. Высокий потолок был искусно расписан под ясное небо, а сам зал был залит светом, струившимся из украшенных витражами окон.

Вдоль изгибавшейся стены выше обычных скамей располагался ряд деревянных кресел с высокими спинками и мягкой обивкой. Их было около тридцати, и на них восседали главы стран каждого измерения и предводители темных существ: единоличные правители и главы королевских семей; президенты и их заместители, которые еще перебирали свои документы и проходили на свои места; и даже небольшой совет третьего измерения в полном составе. Королевские семьи, остальные члены внутренних советов, премьер-министры, представители религиозных конфессий и секретари сидели ниже. Последний ряд занимали остальные члены их делегации.

Я остановилась возле стола, на котором лежала закрытая копия договоров Терра, и приняла присягу, пока Джо держала мою шляпу. Затем я поднялась по ступенькам к креслам с высокими спинками и заняла место в самом конце изгибавшейся стены, так что король Атенеа сидел ко мне боком. Джо села на скамью рядом ниже, возле Элфи и Фэллона, который повернулся и взял меня за руку.

Он ободряюще сжал ее. Но как только наши руки соприкоснулись, кружившие под потолком камеры спустились неприятно близко, и этот нежный жест был тут же показан миллионам зрителей.

Сидевший рядом со мной Эдмунд громко заворчал, и в ту же секунду камеры разлетелись, словно напуганные животные.

Почти все места были уже заняты, и только несколько человек еще усаживались в среднем ряду. Откуда-то сверху тут же опустился микрофон и застыл перед королем Атенеа.

Он долго приветствовал собравшихся и представлял членов Совета, после чего перешел к еще более затянутой вступительной речи, и я позволила себе слушать вполуха.

С моего места было невероятно удобно наблюдать за собравшимися. Я видела всех знакомых — от семьи Атенеа, сидевших ниже, до Лизбет, которая теперь была одной из моих фрейлин, сидевшей в рядах Сейдж вместе со своими родителями и немного хмурившейся, слушая короля. Прямо напротив си­дели вампиры — враги и противники, на которых скоро все ­накинутся.

Потому что кто же еще может быть виноват в депрессии Виолетты Ли? Где еще может быть корень этого увядающего дерева?

Я была ни при чем. Никто не обвинит меня — гонца, принесшего плохую весть. Будителя. Ilaea, как называли меня на сей­джеанском.

А еще я думала, как все было бы, если бы каждое движение не транслировалось на весь мир? Что было бы, если бы конфиденциальность была настоящей, а не я, ты и весь Совет? Что бы я почувствовала, если бы могла наклониться вперед, обнять Фэллона за плечи и вдохнуть его запах, не рискуя при этом попасть на первые полосы газет? Все это казалось абсурдным.

Я думала об этом, пока король зачитывал длинный список болезней Виолетты. У меня не укладывалось в голове, каким образом общественное обсуждение поможет ей поправиться.

Наконец с трудом поднялся Иглен, и я заставила себя снова сконцентрироваться. Он перетасовал несколько листов, лежавших на столе, и поднял глаза, словно собираясь зачитать смертный приговор.

— Мне, как покорному слуге своего короля и провидцу, было дано незавидное задание определить силы, которыми обладают наши молодые Героини. Я пришел к немногочисленным выводам и могу представить на ваш суд только факты и предположения. Во-первых, будучи свидетелем того, как она видела покойную королеву Кармен и своего умершего брата, я могу засвидетельствовать, что Виолетта Ли обладает всеми способностями некроманта.

Тишину комнаты разорвал шум голосов и оживленное жужжание камер, которые сновали по залу, чтобы запечатлеть шок на лицах слушателей.