Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

LPI

вообще помнит его имя-отчество. – Я не в курсе планов Гото. – А вот у меня тут сведения, что у вас назначена встреча на пять часов пятницы. Сжав зубы, Михаил потянулся за сигаретами. Он успел забыть о круглосуточной слежке по всем каналам. – И как эти сведения противоречат тому, что я сказал? – Эмм... что именно? – Что я не знаю, зачем он прилетел! – Вы успокойтесь, Михаил Юрьевич! – примирительно поднял ладони собеседник. – Я всего лишь хотел выяснить... вдруг вы в курсе... – Я уже сказал, что нет. – Я понял! Я понял...так... о чем пойдет речь на этой встрече? – Иванов развел руки, – вы же не будете утверждать, что главы двух трансконтинентальных корпораций встречаются без конкретной повестки? – У вас есть запись разговора секретарей. Если вы найдете в нем тему встречи, возьмите ее себе. С меня же хватит оказанной мистером Гото чести нанести мне личный визит. Если это все, что вы хотели узнать, прошу извинить: у меня много работы. – Нет, это еще не все, Михаил Юрьевич! Племянница Ертаева... – Иванов пощелкал пальцами, – Лиза! Уволив ее, да еще без приемлемого обоснования, вы в очередной раз подорвали доверие “вотчеров”. Мы все должны всячески поддерживать общественные организации! Или вы хотите, чтобы они после подписания закона направили на наши станции наблюдателей официально? – Это шутка? – Нет, это не шутка. Почему вы решили, что это шутка?! – Потому что более идиотского упрека я еще в жизни не слышал. – Что... что вы себе позволяете? Что вы имеете в виду, в конце концов? – У меня нет на это времени... до свидания. Когда внизу хлопнули дверки машины, Михаил улыбнулся. Послышался лай Ронни. – Вика, Михаил Юрьевич уже уехал? – спросила Анна в пустоту холла. – Нет, Михаил Юрьевич у себя в кабинете, – ответил поисковик, заставив девушку на мгновение замереть. – Ладно, все равно раздевайся. Надо работать, – сказала Анна Гарику и сняла свое пальто, после чего наклонилась к повизгивающему под ногами пекинесу. – Здравствуйте, Аня, Га...рик, – Мария каждый раз смущалась называть парня так, как он представился. – Доброе утро, Мария. – Вы будете завтракать? – Нет, спасибо. – Я буду, – не согласился Гарик и пожал плечами на недовольный взгляд подруги. – Пойдем в зал. – Ты не поднимешься поздороваться с боссом? – Нет. Гарик непонимающе смотрел в спину подруги, потом двинулся за ней с предположением: – Мы могли поработать у меня или у тебя. – Ты научился убирать с пола слой одежды? – Эмм... нет. – Тогда не вариант, – Анна плюхнулась на диван и надела иночи. – Ну, у тебя... – Я переехала домой и бабуля продолжает стенографировать все, что слышит. Когда я подключаюсь, она становится рядом с креслом и начинает отвечать и комментировать. Ей вообще нельзя долго стоять. Она не может поверить, что я разговариваю с креслом. – Ты разговариваешь с креслом? – Она так считает. – Очаровательная старушка! – засмеялся Гарик, садясь рядом, – так вы разбежались? – Я не хочу об этом говорить. Поймал концепт? – Поймал. – Работай. Михаил рассчитывал, что Анна зайдет поздороваться, но пять минут спустя понял, что не дождется. Судя по тому, что и машина не уехала, Анна просто решила вести себя как грубиянка. Вчерашний разговор, где отчасти справедливо девушка обвинила его во всех тяжких, мог давать ей такое право, но Михаил не собирался принимать подобное положение вещей. – Доброе утро, – поздоровался он, выйдя к перилам. Молодые люди подняли лица, освещенные бледным светом иночей, и поздоровались в ответ: – Доброе утро, Михаил Юрьевич. – Доброе утро, Михаил. – Аня... Поджав губы, Анна стянула очки и, бросив их на прозрачную столешницу, обогнула лестницу и начала подниматься. Михаил вернулся в кабинет. Когда девушка зашла, Михаил смотрел в окно и курил. – Присядь. Анна послушно села. – Что сделано, то сделано. Я не могу это исправить, но, как и предлагал вчера: могу послать людей объяснить Игорю, что его пришлось отчистить после того, как СБ раскопала его дела, а копала потому, что с ним живет сотрудник головного офиса

LPI

. – И выкупили такой долг тоже поэтому. – Долг остался долгом. Просто теперь Игоря за него не посадят и не покалечат. – Вы умеете заводить друзей, Михаил Юрьевич. Вероятно, любая другая сотрудница корпорации нашла бы, чем отблагодарить вас. Михаил обернулся, чтобы посмотреть ей в глаза. – Не надо так со мной, Ань. – Вы мне нравились, Михаил Юрьевич. Я гордилась, что работаю в

LPI

, что имею к вам опосредованное отношение. Особенно после того как узнала получше, после гибели Океана-3. Но судя по всему, мало кто знает вас как человека, – она усмехнулась и расслабленно откинулась на спинку кресла. – Президент

LPI

с калькулятором вместо сердца и готовым ответом на все вопросы. Робот, не понимающий слова “нет”. Кто угодно, но не человек. Если бы Людмила в ночь гибели станции попыталась предупредить меня, что вы каток, подминающий всех вокруг под себя, я бы может и поверила, но не поняла бы, что именно это значит, пока не столкнулась сама. У меня в жизни не было подобных примеров. О том, что я жалею о знакомстве с вами, я уже сказала вчера. Вчера же я написала заявление. После аукциона я уеду и буду рада, если не увижу и не услышу вас до конца жизни. И не важно, чьей... жизни, – Анна помолчала, стойко выдерживая буравивший ее взгляд, – теперь я могу продолжить свою работу? Ведь я работаю в выходные именно потому, что мне действительно нужно работать! Михаил не мог ответить, физически не мог открыть рот и что-то сказать, не мог даже кивнуть. Не дождавшись ответа, девушка поднялась и быстро вышла. Когда она спускалась с последних ступеней, в дом ворвалась охрана. Толкнув Анну плечом, вперед охраны пронеслась Мария. Девушка удивленно вжалась в перила и проводила взглядом пронесшихся наверх людей. Потом нахмурилась и осторожно пошла обратно наверх, чтобы посмотреть что случилось. Перед ее лицом захлопнули дверь. В кабинете было по-прежнему тихо. Ни Анна, никто, кроме

LSS

, личной охраны и экономки не узнал, что сердце президента

LPI

в это утро впервые отказалось работать. Полет на Песок-2 пришлось отменить. Из клиники

LPC

подъехал кардиолог, но даже ему не удалось убедить Михаила оставить работу и отдохнуть под присмотром врача. Встречу с Ириной президент переложил на Марка и ни с кем больше в этот день не виделся.

Александр пытался достучаться хоть до кого-нибудь в головном офисе Toshiba Robotics, но ни его нынешняя популярность, ни знакомство с написавшим откуда-то из застенков корпорации профессором не помогли ему прояснить ситуацию. Все контакты ученого молчали, а на личных счетах Александра появились новые переводы. Стянув иночи, Александр прошелся до кухни, а потом вернулся к дверям в комнаты Глеба Саныча и Шурика. Бомжи так и не вернулись в квартиру, отправив живому проекту полное благодарности и дружелюбия, но непреклонно прощальное письмо. Слог бывшего хирурга не отличался лаконичностью и, перечитывая снова и снова пять присланных строк, Александру казалось, что перед отправкой это сообщение было в значительной мере сокращено. Теперь, стоя перед закрытой дверью старика, успевшего стать ему другом, Александр с иссушающей тоской жаждал знать, что же удалил из сообщения хирург. Так и не приоткрыв двери, живой проект вернулся в свою комнату и в очередной раз перечитал письмо профессора Высоцкого. Закрыв сообщение, он подключился к каналу новостей и резко отклонился. Мультяшное лицо главы Toshiba Robotics с огромным, растянутым на пол лица ртом, поглощало столицу. Смахнув с первого плана жуткий мем, живой проект вчитался в новость, пружинно поднялся и нашел нужный контакт. Часы на периферии зрения показывали начало пятого. Саша надеялся, что глава

LPI

, для встречи с которым, судя по прочитанной новости, в Москву прилетает мистер Гото, окажется доступен для разговора с ним. – Михаила Королева, пожалуйста. – Как вас представить? – спросила секретарь. – Александр. – Александр, а дальше? – Живой проект: Александр. Почувствовав заминку девушки, Александр неожиданно разозлился, но в следующее мгновение секретарь продолжила: – Минутку, пожалуйста. Ждать пришлось меньше, и Александр увидел знакомое лицо в незнакомой обстановке. Лишь когда собеседник слабо, но приветливо улыбнулся, Александр догадался, что Михаил у себя дома и причина этому, судя по его виду – плохое самочувствие. – Привет, Саша, рад тебя видеть. – Здравствуй, Михаил, – Александр планировал сразу начать с дела, но вид собеседника заставлял его подыскивать какое-то нейтральное, ободряющее вступление. – Я следил за трансляцией митинга вчера. – Что скажешь? – Это было... смело... безрассудно и красиво. – Свобода не идет тебе на пользу. Глядишь, через годик ты начнешь говорить одними эпитетами. – Мне кажется, я начинаю понимать тебя. – Что именно ты начинаешь понимать? – Что был несправедлив и по пути к своей цели незаслуженно попортил тебе крови. – Я еще жив и даже являюсь главой