Уровень 2 - Глеб Леонидович Кащеев

Партия, насколько он мог судить, разворачивалась явно не в пользу мужчины. Фигур у того было куда меньше, чем у соперницы, да и ее довольная кошачья улыбка явно предвещала скорую победу.

Следующие три кадра были ни о чем: Шахматы стояли на журнальном столике в башне. Положение фигур каждый раз было другим, а цвета колб также отличались, но ничего больше Дин не заметил. Девятый кадр запечатлел Семена, забирающего шахматы из зала.

Мастер расстроился из-за первого опыта, несмотря на то что Дин честно зарисовал цвета колб со всех четырех кадров, но кроме последнего, там где был Семен, понять о каком времени идет речь, было невозможно.

Второй Дин выбрал черную ладью и узнал куда больше о токаре, о процессе покрытия фигур лаком в далеких семидесятых, увидел еще несколько шикарных интерьеров таинственного дворца, вместе с его владельцем – тем самым мужчиной с белыми глазами – но все кадры из башни опять были безлики и бесполезны для Мастера. Чтобы его не расстраивать, Дин постарался вызвать из памяти свое недавнее видение с лежащими на полу зала управления младенцами, и зарисовал цвета колб оттуда. Старика это очень обрадовало:

– Еще. Это уже что-то! – воскликнул он, нервно потирая руки.

Дин протянул руку к доске.

– Возьми королеву! – шепнул Мастер.

– Какую?

– Черную. Жалко, что тут нет красной, – загадочно улыбнулся тот.

Дин взял тонкую изящную фигурку в руки.

На этот раз ему повезло. Четвертым кадром, после интерьеров склада и магазина, где продали доску, он увидел зал управления башни, в котором находились двое. Одного он узнал: это был хозяин дворца, обладатель белых светящихся глаз. Второй – худощавый юноша с длинными волосами до плеч – сидел спиной к Дину. Пара играла в эти самые шахматы и на сей раз с треском проигрывал юноша. Шестым кадром ему еще раз попался бледноглазый, в одиночестве колдующий над пультом управления. Остальные кадры опять не стоили внимания.

Когда Дин рассказал об увиденном, то Мастер возликовал. Он с трудом дождался пока Дин нарисует цвета колб, схватил листки, собрал фигуры в коробку и направился к выходу.

– Вы же говорили, что нужно попробовать все… – удивился Дин.

– Ты нарисовал уже достаточно! Кстати, да… с меня должок. Я обещал показать тебе твою мать…

– Да ладно, не надо, – поморщился Дин. Ему не хотелось бередить эту рану и расстраиваться. Либо мама безудержно рыдает над его трупом, либо спокойно живет себе в Америке и даже не подозревает что там случилось с сыном. Оба варианта вогнали бы его в депрессию.

– Хм… ты уверен? – искренне удивился Мастер.

Дин кивнул.

– Ну хорошо… как знаешь, – покачал старик головой и чуть ли не вприпрыжку быстро пошел к башне.

Дин, стоя на пороге, удивленно посмотрел ему вслед. Может он зря отказался? Может с мамой что случилось и он теперь об этом не узнает.

– Кх…Кх… – послышалось вежливое покашливание справа.

Дин повернулся и увидел пожилого мужчину с обвислыми усами. Тот очень нервничал и, переминаясь с ноги на ногу, теребил в руках тряпичную шапочку. Зачем ему головной убор в такую жару было неясно.

– Господин… эээ… мастер, – отчаянно окая произнес тот, – хоть староста и запретил вас пока беспокоить, но у меня дело неотложное. Очень ваш совет надобен.

Оказывается, вот почему к нему поток посетителей иссяк! За это Эрлику спасибо сказать надо.

– Да, что у вас? – кивнул Дин.

– Понимаете, вот лозу хочу купить у соседа. Только не могу понять, не продает ли он мне под видом того винограда, из которого у него вино божественное получается, ту кислятину, что у него позади дома растет. По листьям то не понять. Я ему, значит, обувку для всей семьи сейчас справлю, а потом лет через пять только узнаю, что все это время растил лозу, которой только печку топить должно.

Дин только покачал головой, поражаясь важности и неотложности дела, но вслух сказал:

– Ступай, будет у тебя от этой лозы хороший урожай. Все соседи завидовать будут.

Слово то какое на язык подвернулось: «Ступай». Никогда ведь так не говорил. Дин сам поразился своей уверенности. Он действительно поверил, что все с виноградом будет хорошо. Первые два урожая этот мужик испортит, по неумению, но на третий год научится и на свадьбе дочери у того самого соседа его вино объявят лучшим. Эта история сама сходу сочинилась. Он не гадал и не предвидел. Дин творил красивые сказки на лету. Составлял истории с хорошим концом. Страшных он не любил, так что, будь он писателем, то в его книгах непременно был бы хэппи-энд. Писать красиво он не умел, зато теперь сочинял сказки для других. Даже не истории, а судьбы. По крайней мере их кусочки.

Он смотрел в спину удаляющегося казака – такое прозвище родилось в его голове – и думал, что еще вчера он боялся своего нового дара, а сейчас вдруг так светло на душе стало. Он ведь и вправду может теперь всем делать хорошо. К сожалению, только тем, кто сам спросит. Просто так сочинить не получалось. Он уже пробовал. Человек должен попросить о чем-то, что его больше всего сейчас волнует, и тогда у Дина открывается возможность сотворить сказку.

Он хотел вернуться в дом, но споткнулся о корзину с продуктами. Интересно кто ее оставил, этот пожилой казак или кто-то еще? Он занес еду в комнату, поставил на стол и только тут спохватился, что солнце уже высоко, а они же в полдень собирались все вместе идти к Эрлику! Вдруг друзья уже без него ушли?

Он выскочил на улицу и побежал к Семену.

Там действительно уже собрались все, но пока еще никуда не двинулись. Дин поспел к самому разгару неожиданной для него дискуссии:

– Нет, ну почему он печку умеет делать, а проводку нет? Это ведь тоже человеческая технология, – возмущался Семен.

– Тоже мне технология! – фыркнула Дана.

– Ну формально то он прав, – задумчиво смотря в потолок, произнес Илья.

– Вы о чем? – спросил Дин.

– Ты к месту вчерашнего взрыва ходил? – спросил Семен и, дождавшись, когда Дин отрицательно помотал головой, пояснил. – Там уже новые дома стоят. Причем для этого пиротехника, будь он неладен, город вырастил мастерскую с цистерной. Вот я и задумался: а почему у нас все в девятнадцатом веке застыло? Ни машин, ни электричества. Станки у мастеров только с механическим приводом. Даже пар не используют, хотя все знают о пароходах и паровозах и даже о двигателе внутреннего сгорания в курсе.

– Ну ты представь, сколько всего нужно, чтобы выточить поршень движка точно под стакан. Тут не просто знания, тут заводы нужны, которые сделают станки, на которых можно выточить