Плохая девочка. 2 в 1 - Елена Сокол

через несколько ступеней, чтобы побыстрее свалить, другие неспешно разбредаются по прилегающей территории, чтобы скоротать остаток одного из последних осенних дней под тусклым солнцем и пронизывающем ветром в компании однокурсников – курят, смеются, делят на всех дешевую плитку шоколада из автомата, и для всех для них это не более, чем обычный день.

В то время, как для меня, он ощущается днем, когда планета остановилась, заставив меня задержать дыхание в ожидании чего-то – может, конца света, что неминуемо должен наступить уже вот-вот.

Я барабаню по рулю, наблюдая за теми, кто покидает здание, и беспокойство нарастает. Переживаю, что Мариана появится не одна и раздумываю, как буду действовать в этом случае. Но вот ее фигурка появляется в дверях, и все прочие мысли вылетают из головы. Сердце начинает колотиться так сильно, что больно становится дышать. Прежняя решимость испаряется, и все, на что у меня хватает сил, это просто следовать за ней на максимальной низкой скорости, чтобы не быть замеченным.

Она идет, глядя строго перед собой: плечи опущены, сумка болтается в руке. На прохожих не смотрит, словно безучастна вообще ко всему, что происходит вокруг. Я курю одну за другой, набираясь смелости, чтобы позвать ее по имени, и задыхаюсь от счастья, как безумец радуясь тому, что Мариана одна, и мне не придется никого бить, чтобы не мешали поговорить с ней.

Если бы я не верил в возможность нашего воссоединения, я бы хотел стать невидимкой, чтобы слиться с городом, его улицами, стенами зданий и даже с асфальтом, по которому она идет. Только, чтобы быть рядом с ней и знать, что с ней все в порядке. Вот, до чего я докатился. Вот, что теперь творится в моей больной голове.

Мариана останавливается, и мне тоже приходится давить на тормоз.

– Эй! – Раскидывает руки какой-то мужик перед моей машиной. – Эта дорога для пешеходов!

– Пошел на хрен. – Показываю я ему жестом, затем опускаю стекло. – Да, давай, вали, куда шел. – Отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи.

– Совсем уже озверели. – Бормочет он себе под нос.

Но уходит, решив, не связываться. Ветер гонит ворохи желтых листьев по улице, но Мариана даже не поднимает ворот своего пальто – будто ничего не чувствует: ни холода, ни ветра. Стоит, застыв, посередине дороги и куда-то смотрит. Проследив за ее взглядом, я догадываюсь, что привлекло ее внимание. Молодая пара с ребенком: им обоим около двадцати, или около того, а малышу – ну, не знаю, не разбираюсь в детях – год, наверное. Только учится ходить ножками, и каждый его успех родители встречают бурными рукоплесканиями и радостными возгласами.

Девушка отпускает ребенка, тот делает пару нетвердых шагов и ныряет в объятия молодого папаши, тот что-то восклицает, подбрасывает его в воздух и ловит. Пацан хохочет, все трое счастливы, и трюк повторяется. Новый взрыв восторгов, и первый успех малыша закреплен – как и эмоции, который успевает запечатлеть юная мать на телефон.

Спустя мгновение, они удаляются в сторону качелей, а Мариана так и остается стоять, провожая их взглядом. Даже думать не хочу, что она чувствует, ведь даже сам не понимаю, что чувствую я, глядя на них. Для Марианы это мы с Эмилией. Для меня? Безысходность. Роль, которую я не выбирал, но вынужден примерить и сыграть.

Она делает вдох, мне больно. Затем медленно выдыхает. Еще больнее.

«Это должны были быть мы с тобой,– шепчу я про себя, – прости, что подвел».

Мариана делает шаг и останавливается. Словно не решается продолжать намеченный путь. Немного мешкает, затем оборачивается и натыкается взглядом на мой автомобиль. Ее глаза расширяются, лицо испуганно и удивленно вытягивается.

Я моргаю ей фарами, подтверждая, что она не ошиблась.

– Садись. – Киваю на пассажирское.

И вижу, как меняется выражение ее лица – с растерянного на возмущенное. А в следующее мгновение Мариана разворачивается на каблуках и дает деру по ухоженному газону, через клумбы с поникшими цветами, в сторону детской площадки – туда, куда я точно на машине не сунусь.

Приходится дать задний ход и выехать на параллельную улицу, где можно будет ее перехватить. К несчастью, она оказывается односторонней, и мне приходится лавировать в потоке, уклоняясь от встречных машин, периодически заскакивая на бордюр и заезжая на пешеходный тротуар.

– Пошел ты! – Цежу я сквозь зубы, когда очередной ошалевший от моей наглости козел что-то орет в окно и сигналит.

Главное, не упустить ее из вида. От этого словно зависит моя жизнь – я должен ее догнать, должен с ней поговорить.

– Какого черта ты делаешь?! – Взвизгивает Мариана, едва не угодив мне под колеса, когда я вылетаю ей наперерез на перекрестке, где она собиралась перебежать дорогу.

– Садись. – Говорю я.

– Ты чуть меня не убил! – Мариана бьет ладонью по капоту.

Только сейчас я вижу, как она побледнела от испуга, и виной тому мое безрассудное поведение.

– Просто сядь. – Произношу я примирительно.

– Ну, уж нет. – Бросает Мариана и, не решившись перебежать проезжую часть, отступает обратно на тротуар.

– Сядь в машину. – Прошу я. – Пожалуйста.

– Девушка, у вас проблемы? – Обращается к ней прохожий – мужик средних лет.

– Слушай, мужик, отвали по-хорошему! – Ору я, явственно ощущая, как теряю остатки контроля над собой.

– Нет. – Мотает головой Мариана. Бросает на меня укоризненный взгляд, нервно трет шею. – Нет, все в порядке.

– Точно? – Косится он в сторону меня. – Похоже, что вас преследуют.

– А, может, тебе пойти на хрен отсюда?! – Рычу я, готовый вылететь из автомобиля и превратить его в котлету.

– Боже… – Разочарованно выдыхает Мариана и бросается в противоположную мне сторону.

Это единственное, что спасает прохожего. Моментально позабыв о нем, я направляю свою агрессию в педаль газа: машина срывается с места и несется вдоль тротуара, с каждой секундой сокращая расстояние между мной и Марианой.

– Да стой ты! – Кричу я ей.

– Отстань от меня. – Просит она, ускоряя шаг.

– Я могу ехать так, сколько угодно! Тебе все равно придется со мной поговорить!

– Оставь меня в покое! – Не глядя, бросает Мариана, переходя на бег.

– Я сейчас выйду и затащу тебя в машину силой. Ты этого хочешь?!

Но она не отвечает, и ее молчание окончательно выводит меня из себя. Я вдавливаю педаль газа в пол, вырываюсь вперед, а затем резко выкручиваю руль влево и вылетаю на тротуар, преградив ей путь. Мариана испуганно визжит и, потеряв равновесие в попытке затормозить, падает на вымощенную плиткой дорожку. Но даже это не отрезвляет меня достаточно для того, чтобы осознать, что я творю.

– Не трогай