Солнечный ветер (СИ) - "FOX_MX"

Во-первых, Плутон был меньше всех известных планет в Солнечной Системе.

Во-вторых, спустя полвека после открытия у планеты нашёлся спутник, названный Хароном, и оказалось, что барический центр системы Плутон-Харон находится вне поверхности Плутона и Харона, поэтому некоторые астрономы присвоили им статус двойной планеты. Тридцать лет спустя были обнаружены ещё два спутника поменьше ─ Никта и Гидра, которые обращались вокруг Плутона и Харона одновременно, и потому добавили странностей к уже существующим.

В-третьих, на рубеже XX и XXI веков во внешней части Солнечной системы за орбитой Нептуна было открыто множество объектов. Среди них Квавар, Седна и особенно Эрида, которая оказалась почти на четверть массивнее Плутона. Тогда стало ясно, что Плутон под понятие «планета» никак не попадает. И «несчастного» отнесли к новой категории карликовых планет вместе с Эридой и Церерой.

Часть учёных ─ и тогда, и сейчас ─ даже с открытием Туннелей, продолжали считать, что Плутону нужно вернуть статус планеты. Здесь существовала жизнь, которая большей частью обитала под поверхностью в огромном океане, опоясывающем ядро Плутона. Наземных животных наблюдалось крайне мало, однако водных было достаточно для этого удалённого участка Системы, куда тепло Солнца уже никак не проникало. По всем признакам, и особенно, по входам в подземный океан, планета сильно напоминала Тритон.

Сортируя снимки и рассматривая голографические изображения поверхности Плутона, Дженсен думал о том, что планета ─ настоящее царство сказочной Снежной Королевы. Куда ни брось взгляд ─ везде вечная тьма и сплошной лёд из замёрзшего азота, углерода и метана. Всё это сверкало и переливалось миллионами огоньков, источником которых было уже не далёкое Солнце, а свет других звёзд, к которым Плутон был намного ближе, чем Земля. Если бы не Туннели, они так бы и не узнали никогда, что в плотном ядре шёл распад радиоактивных минералов, нагревающий планету изнутри, и это явилось причиной образования океана из талых вод на глубине трёхсот километров.

Дженсену удалось поработать на Плутоне всего четыре раза за время службы. Года три назад резко возрос спрос на радиоактивных медуз, обитающих в подземном океане планеты, и названных вполне прозрачно и без затей ─ плуто. Они были очень любопытными тварями. Медузами их назвали за частичную прозрачность тела, но на этом сходство с земными сородичами и заканчивалось. Венту плуто напоминали бесцветных и безмозглых кораллов, Сэмир видел просто полупрозрачный комок грязи, который в любой момент мог пустить вам в лицо поток ионизированных частиц, не слабее рядовой вспышки на солнце. Ганимедская пчёлка по сравнению с плуто всё равно, что огонёк спички против лесного пожара. А Дженсену животное казалось прекрасным в своей неповторимости. Бруни разделяла его восторг, потому что рядом с плуто можно было обновить свой загар, главное не забывать включать двойной фильтр на шлеме, когда работаешь с ним.

А вообще, очень странно ─ животные с Плутона почему-то не пользовались ажиотажным спросом ни на чёрном рынке, ни у коллекционеров. Интересно, почему? Браконьерам было лень рекламировать их, или же существовала другая причина, по которой они держали животный мир Плутона почти в нетронутом виде?

Вопросы, вопросы. И как всегда, ни одного ответа.

Дженсен время от времени порывался связаться с Джаредом, но каждый раз останавливал себя. Всё-таки матричный код при желании можно перехватить и расшифровать, а прослыть «длинным языком» у него не было особого желания. Однако, его и Джареда сейчас связывали совершенно  иные, не рабочие отношения, и тот факт, что он не слышал его голоса уже почти целые сутки, перевесил всё на свете.

Дженсен набрал персоналку, которую ему оставил Джаред ещё после случая в Поясе астероидов. Джаред сказал тогда, что это его личный код и кроме Дженсена его знают единицы: экипаж Падалеки, его непосредственный начальник в Бюро и ещё один человек, который можно сказать заменил ему родителей, курируя в Исследовательской Лаборатории.

Когда матрица мигнула зелёным глазком соединения, и сквозь помехи раздался весёлый голос, Дженсен поневоле расплылся в широкой улыбке.

─ Салют, «орёл»!

─ Салют, «желторотик»! Всё там же?

─ Даже ближе, чем ты думаешь. Возможно, вскоре увидимся.

─ Отличная новость! А другую новость уже знаешь?

─ Да! ─ Джаред рассмеялся. ─ У меня тут в рубке все на головах ходят, особенно мой персональный гений. Его просто обязаны взять, иначе он убежит туда своими ногами, как только придумает принципиально новый полётный скафандр с мгновенным перемещением.

Дженсен тоже рассмеялся. В конце концов, для Дженсена уже не было секретом, кого любил Джаред. Только не после Урановых каникул, воспоминание о которых заставляло тело сладко  вздрагивать от фантомных ощущений. Хотя слова любви вслух произнесены не были, они горели неоновой вывеской над головой Дженсена. Он догадался об этом, когда его экипаж ввалился в номер. Бруни потребовалось несколько мгновений, чтобы всё понять. Она окинула его быстрым взглядом и тут же повисла на шее с восторженным визгом. Потом Вент стукнул его по спине так, что Дженсен, не сдержавшись, присел и крякнул, а Сэмми в порыве радости любовно скрутил из своих пальцев две фигуры: первая неприличная, а вторая ─ вечный жест древних римлян, дарящий измученным гладиаторам жизнь. Дженсен действительно чувствовал себя измученным дураком, потому что десять лет гадал, отчего не мог выкинуть Падалеки из головы. Теперь, когда тело Джареда Дженсен знал почти так же хорошо, как своё собственное, он мог примириться с наличием Марка в жизни своего партнёра.

─ Уверен, что без него не полетят, ─ ответил Дженсен, представляя себе, как собеседник раскинулся в кресле пилота.

Он услышал в ответ густой насыщенный звук, ─ это Джаред от души хохотнул и тут же спросил:

─ Ты как?

─ Летим по заданию, разгребать очередное богатство. В следующие несколько дней придётся пережить не один десяток «ох, бля!».

Хохот Джареда был таким заразительным, что и Дженсен не выдержал. Этим феерическим словосочетанием рейнджеры обеих структур называли крайне болезненные мгновения входа и выхода из Туннелей. Эта традиция насчитывала столько же лет, сколько была известна система Туннелей в их мире. А вот, кто явился автором эпохального высказывания, давно забылось. Очевидно, что это кто-то из состава «Пионера», первого корабля, построенного по расшифрованным чертежам и способного входить в Туннель. Жаль, что фамилия канула в Лету, чувак обладал замечательным чувством юмора.

─ Принято! ─ ответил Джаред, и Дженсен представил, как тот старался не хохотать слишком громко.

─ До встречи, «желторотик»!

─ Жду с нетерпением, «орёл»!

Долгое время после разговора Дженсен не мог перестать тихо посмеиваться. Джаред этого не знал, но Дженсен вырезал запись их беседы, закольцевал её, и перекинул в свой личный матричный канал. И теперь он раз за разом слушал их короткий диалог, развернув перед собой голографическую карту транснептуновых объектов и прикидывая, где мог бы сейчас находиться его неугомонный Джаред.

*****

...Пояс Койпера, о котором вскользь обмолвился Джаред на Уране, был открыт в конце двадцатого века. Это была область реликтов времён рождения Солнечной системы, расположенная сразу за орбитой последнего спутника Нептуна. А попросту ─ это был пояс осколков, подобный Поясу астероидов, расположенному между Марсом и Юпитером. В основном, область состояла из горных пород и металлов, летучих веществ (называемых льдами), но примерно в двадцать раз шире и в двести раз массивнее тех, что остались от Фаэтона. Здесь царствовали метан, аммиак и вода. Из Школьного курса географии Солнечной Системы, Дженсену было известно, что Пояс Койпера включал в себя, по крайней мере, три карликовых планеты: Плутон, Хаумеа и Макемаке. На одной из лекций, которую читали залётные функционеры Бюро, озвучивалась гипотеза о том, что некоторые спутники планет Системы, например Тритон и Феба, возникли в этой же области. Ранее считалось, что Койперовская зона ─ это главный источник короткопериодических комет, которые двигались по орбите вокруг Солнца с периодами около двухсот лет. Однако наблюдения, ставшие возможными благодаря Туннелям, показали, что пояс динамически стабилен, а кометы прилетают из ещё более дальних краёв.