Большая Медведица - Олег Иконников

Вкатил жигуленок в распахнутые ворота товарного двора как раз, когда там шел очередной погром.

— Не будешь за дорогу платить? Ну и в рот тебя еб… — бушлатился Эдька. — До Читы пока жгете вас всех, блядей, перешмаляют на дороге.

— Послушай, паренек, — в облезлой ондатровой шапчонке вертелся вокруг него пожилой фиксатый бульбаш, — нет у меня ни копейки, честное слово нет, клянусь.

— Вот, штрибанюга, — зло улыбался Эдик, — за восемьсот штук лайбу купил и воет, что денег нет. Сэва! Глянь, че у него отмести.

Сэва все делал с Корешом и хорошее, и не очень. Друзья детства нырнули во вместительное чрево «Мерседеса» и оттуда полетело на грязный утоптанный сне.

— О-е-ей. У него в тачке, словно коммерческий магазин, вылазь, Андрюха, пошли.

— Привет, шпана, — заметив их, вывалился из японского микроавтобуса «Слепой».

— Здорово, трудитесь, гляжу в поте лица.

— Но, запарился к чертям собачьим, тырят деньги не сознательные элементы, приходится рукоприкладством заниматься. Битком салон видаками забит, а денег нет в у волков.

— Бери натурой.

— В смысле, пороть их что ли? — шутя перепутал перегонщиков Слепой, — Да ты посмотри какие они некрасивые, грязные, небритые да еще, наверное — и вшивые.

Прервал их болтовню высунувшийся из «Мерседеса» русоголовый Сэва.

— Святой, шагай сюда.

— Че, Саня?

— Иди, иди, че я тебя зря зову что ли.

— Андрюха, помогай Слепому, — и Олег побежал к Сэве. — Здорово, пацаны, — пожал он холодные ладони подельников и осекся на полуслове. В развернутой мешковине на заднем сиденье лежал автомат. — Где надыбали?

— За спинкой.

— Саня, волоки сюда хозяина.

Сэва и Кореш минуту спустя не очень вежливо втолкали в иномарку бульбаша.

— Че тебя так коноебит? — похлопал его по плечу Святой — За проезд отстегннул?

— Нет, — ответил за белоруса Кореш.

— «Ромашку» где раздобыл? — мужик молчал. — Ну ладно, по-другому спрошу, ты мент? Может это твое табельное оружие? — Не-е, в порту Ванино купил.

— Дорого?

— Пятьсот.

— Мы игрушку у тебя изымаем и за дорогу в расчете, годится?

— Я согласен.

— «Маслята» есть?

— Что это?

— Патроны. — Не-е, нету.

Завернув автомат в мешковину, Олег возвратился к микроавтобусу, в котором шел кипишь.

— Слепой?

— Че? — вылез тот из салона и поглубже на уши посадил шапку. — Что это у тебя?

— Автомат.

— Че в натуре?

— Но, с коротким стволом и откидным прикладом. Я сначала подумал, что ментовский.

— Ништяк.

— Где Женька?

— С Десятком ханку варят.

— Далеко?

— Да нет, вон за забором кемпинги видишь? В первом от въезда, это столовая.

— Чьи кемпинги?

— А хрен его знает. Мы на двух замки сорвали и живем. Объявится поди начальник.

— Кота что-то не видать?

— Я его на вокзал угнал за продуктами.

В кухне столевой на электрической плите Костя разогревал консервы, а Беспалый с Лехой шаманили над эмалированным тазом с молотым маком. Вкусно пахло тушенкой и растворителем.

— Привет, бродяги, — подал Коту сверток Святой. — Притырь куда-нибудь, где поближе взять.

— Ну и нюх у тебя, — накрыл таз крышкой Десяток, — опять на ханку попал.

— Вы где ее раздобыли-то?

— У шпанюков местных.

— Как работенка?

— Далековато от дома, — снял с плиты закипевший чайник Женька, — но прибыльно. Всего третий караван чистим, а капусты уже море, видаки, шмотки, короче все путем.

— По-сколько с машины лупите?

— Эдька определяет, но меньше двадцати пяти не берет, — налил пол-литровую кружку чая Беспалый и пододвинул ее поближе к Олегу.

— Легавые наведывались?

— Еще нет. Пацаны после-экспроприации каждый караван провожают до трассы.

— Грматно пашете, — бросил он на пластиковую поверхность стола норковую шапку и, сдернув мохеровый шарф, положил его на рядом стоящий стул-Caxap где?

— Нету, Oлега, вон в пакете конфеты.

— Ветерок где?

— Затемпературил, горло ночью прихватило.

— Говорил я ему… — обжегшись, уронил на пол крышку Леха и сунул на сунулц пальцы в рот.

— Что говорил?

— Одевался, чтобы потеплее, — дул на покрасневшие пальцы Десяток, — так он не слушает, ежик несчастный. Блатует, грудь на растопажку, а перед кем тут блатовать, перед железнодорожниками что ли.

Хохоча в столовку всыпала шпана.

— Вы че, волки, ржете? — долил кружку Святой.

— Ты только ушел, — стал раздеваться брат, — Сэва с Корешом бульбаша отпинали.

— За что вы его, Саня?

— Наглый мерин, — сел за стол Сзва, — помогите говорит лантухи собрать, что вы у меня с машины вышвырнули. Я ему и пнул, а где я, там и Кореш, сам знаешь.

— Слепого где потеряли?

— Он с Рыжим караван провожает.

Неделю отработал Олег в Чернышевске, пятнадцатого он оставил там Слепого, Севу, Десятка и Кореша, с остальными вернулся в Первомайск Людей в бригаде стало не хватать, а работенки к тому времени прибавилось. Шестнадцатого с обеда лучили директора мясокомбината. Жизнерадостный сердечник на два paзa прослушал магнитофонную запись и понял, что деньгами хошь не хошь, а нужно делиться.

— Сколько хочешь зa кассету?

— Не продается. Пускай пока у меня хранится, а вы не боитесь, все будет шито-крыто. Цели засадигь в тюрягу у меня нет. Денежки раз в месяц будете отстегивать и услути кое-какие оказывать, потянет?

— С удовольствием, Олег, с удовольствием.

Напротив мясухи за железобетонным капитальным забором располагалась геологоразведовочная экспедиция, в административном кирпичном здании на втором этаже находился офис кооператива «Заря». У входа в подъезд Жигули тормознули и Эдик с Агеем пошли тукать председателя. Ветерок баночным пивом полоскал свою ангину и сплевывал в цель приотворенной дверки.

— «Заря», первый раз слышу.

— Я, в общем-то, тоже, закуккленная фирма. Богатая, наверное, paз тырится, — на хлоп подъездной двери повернулся Святой, — Ведут, ты, Леха, не знаешь этого мужика?

— Знакомая харя, но близко не знаком, — пододвинулся он по чехлу сиденья, освобождая место для Сыроежкина.

— Что надо, быстрей базарьте, — с места в карьер скакнул тот, — время деньги.

— A ты знаешь, с кем говоришь? — в зеркало наблюдал за выражением лица председателя «Зари» Олег.

— Примерно в курсе, — тряхнул он кудрями.

Резко развернувшись, Святой врезал ему по морде и воткнув передачу газанул.

— Сейчас, кобыла, ты по другому запоешь.

— Подождите, ребята, — съехал Сыроежкнн, зажав кровоточащий нос, — давайтe здесь потолкуем.