Мадонна. В постели с богиней - Рэнди Тараборелли

«Я терпелива, — заявила Мадонна в одном интервью. — Женские роли найти нелегко, особенно хорошие женские роли. Мне бы хотелось сказать, что я буду разборчивее, но как тогда мне объяснить «Жар тела»? Когда мне предложат настоящую роль, я ее сразу узнаю. А может быть, и нет. Я не гений. Я просто стараюсь сделать все как можно лучше».

С Карлосом нет будущего

После того как весной 1997 года легендарной кинозвезде Элизабет Тэйлор удалили опухоль мозга, Мадонна послала ей в больницу корзину с фруктами. В сопроводительной записке она писала: «Вы — мой кумир. В мире больше никогда не будет другой Элизабет Тэйлор. Поправляйтесь». Когда Элизабет выписали, Мадонна стала частой гостьей в доме актрисы на Бель Эйр. Женщины подружились. Когда Мадонна впервые привезла с собой маленькую Лурдес, Элизабет буквально влюбилась в девочку. Она убеждала Мадонну выйти замуж за Карлоса Леона, чтобы у Лурдес был отец. «Дорогая, — говорила Тэйлор, — ты же любишь этого мужчину, так почему бы тебе не выйти за него замуж? Я выходила замуж за тех, кто любил меня гораздо меньше, чем Карлос любит тебя. Он подарил тебе очаровательного ребенка и подарит тебе других. Кроме того, он так красив!»

Мадонна хотела, чтобы ее дочку крестил сам папа римский, но получила отказ. «Представляешь, меня отверг Ватикан, — говорила она своему другу. — Как они посмели?» (На самом деле Мадонна никогда не думала, что папа согласится провести обряд крещения. Ведь помимо всего она была не замужем. Но чем черт не шутит — можно и попробовать.) Тогда Мадонна крестила дочку в Майами. «Все было очень мило, но все же это не Ватикан», — жаловалась она Элизабет Тэйлор. Позже Мадонна говорила в интервью, что решила сделать дочь католичкой, потому что «эта вера очень важна для меня и для Карлоса. О католицизме можно говорить все, что угодно, но только эта вера дает человеку опору в трудную минуту. Обладая этой верой, можно изучать другие учения — что я теперь и делаю».

Два идола — Лиз и Мадонна — стали хорошими подругами. Они дружат и сегодня. Элизабет заразила Мадонну своим интересом к эзотерическим учениям, в частности к каббале, — мистической ветви иудаизма, изучающей связь между личностью и вселенной. Мадонна стала приглашать друзей, вместе с ними изучать мистическое значение Ветхого Завета.

Мадонна бесконечно устала от суеты, постоянно окружавшей ее, — бесчисленные премии, мировые турне, концерты, видеоклипы. Ей захотелось понять, кто же она есть на самом деле, какова она в действительности. Она стала страстной поклонницей каббалы. 18 сентября она устроила дискуссию о философии со своими друзьями и помощниками. Хотя большая часть дискуссии была посвящена вопросам позитивного и негативного влияния католицизма на ее жизнь, Мадонна утверждала, что ни одно учение ей так не близко, как каббала, и что только теперь она обрела эмоциональную силу, благодаря которой может принять на себя ответственность за собственную жизнь. Вернувшись в Лос-Анджелес, Мадонна с удивлением обнаружила, что многие ее друзья старательно изучают Библию в центре изучения каббалы. Духовное пробуждение подтолкнуло ее к новым шагам в артистической карьере.

Хотя и Элизабет Тэйлор, и многие друзья советовали Мадонне выйти замуж за отца ее дочери, в начале весны 1997 года Карлос Леон полностью исчез из жизни Мадонны. Наблюдатели считали, что Мадонна прекратила отношения с Карлосом, после того как получила то, что хотела, — ребенка. Но все не так просто. На самом деле именно Карлос стал терять интерес к отношениям с Мадонной. И примерно в то же время она сама стала отдаляться от него. Отказ от брака стал их совместным решением. После рождения Лурдес Карлос говорил друзьям, что не может жениться на женщине, которая не ложится раньше двух часов и не встает раньше пяти вечера, лишь для того чтобы прочитать, что о ней пишут в какой-то паршивой стране». Мадонна любит красиво жить, говорил Карлос, но не умеет радоваться жизни, «потому что в ее жизни постоянно что-то происходит, что-то ужасное и необычное. И это разрушает ее жизнь. Это несправедливо. Она изо всех сил старается, чтобы плохих дней у нее было как можно больше».

Патриция Гонзалес говорит еще об одной проблеме в отношениях между Мадонной и Карлосом Леоном — о ее сосредоточенности на собственной карьере, вне зависимости от интересов семьи. «Вся жизнь сосредоточивалась вокруг нее одной, — говорит Гонзалес, — и это очень угнетало Карлоса. Он понимал, кем была Мадонна, но это ему не всегда нравилось. Он гордый мужчина. Он чувствовал себя униженным».

Патриция и другие приятели Карлоса вспоминают об одной — из целого ряда, несомненно, — размолвке между Мадонной и Карлосом во время вечеринки на Манхэттене.

«Они приехали вместе, — вспоминает Патриция, — но потом как-то разошлись. Гости расступились, пропуская их в комнату, а потом, словно стервятники, набросились на нее. Следующие два часа Карлос скромно просидел в уголке, слушая, как Мадонна и ее друзья бесконечно обсуждают «Эвиту» и успех Мадонны в этой роли».

Карлос почувствовал себя заброшенным. Он подошел к бару, где встретил собственного приятеля. Когда Карлос оперся на стойку бара, на его бицепсе стало видно татуировку в виде сердца, которую он сделал, когда впервые увидел Мадонну. На пальце Карлоса блеснуло дорогое кольцо, подаренное Мадонной в честь первой годовщины их отношений. Заметив отсутствие Карлоса, Мадонна подошла к бару. «Что-то не так, Карлито?» — спросила она.

«Честно говоря, я сыт по горло этими разговорами об «Эвите», — ответил Карлос, безуспешно пытаясь сдержаться. — Как только мы приехали, все только и говорят о тебе и об «Эвите». Эти люди даже не знают, кто я такой и чем занимаюсь. И это их не интересует». Несомненно, Мадонна и раньше слышала подобные жалобы от своих приятелей. Она знала, что мужчине трудно находиться в ее тени, особенно если сам он знаменитостью не является. «Я бы не хотела быть мистером Мадонной при ком-нибудь», — как-то сказала она. Друзья Карлоса вспоминают, что Мадонна выглядела уязвленной. «Все здесь гордятся мной, — сказала она. — Почему это тебя раздражает?»

Карлос покачал головой. «Неужели тебе это нравится? — сказал он, пристально глядя ей в глаза. — Это же не ты, Мадонна».

Мадонна не ответила. Она подняла брови и стала внимательно изучать внутренность своего пустого бокала, словно надеясь найти ответ на дне.

«Нельзя сказать, чтобы он не гордился ею, — вспоминает Патриция Гонзалес. — Он просто устал постоянно слышать о ней и о ее достижениях. Он говорил, что знал каждую строчку и каждую сцену фильма, о котором столько слышал. Когда они были вместе, разговор сразу же заходил об «Эвите» — как зла была Мадонна на что-то, как счастлива от чего-то, какой день был плохим, а какой хорошим. Когда съемки закончились, она по-прежнему твердила только об этом — как это было замечательно и как она никогда этого не забудет. Поэтому, когда они выходили на люди и он слышал то же самое, это было уже чересчур».