За Калинов мост - Ольга Денисова

- Знаешь, я, наверное, тоже уже не боюсь, - он улыбнулся, - я же самый отважный индеец. И непобедимый, забыла? Жаль, что сломался мой настоящий индейский лук…

- Ты был… как настоящий герой, Медвежье Ухо. Я всю жизнь буду вспоминать, как ты бился со змеем. Тебе было очень трудно?

- Нет, совсем нет.

- Ты мне врешь!

- Да.

Он помолчал, всматриваясь вперед. Где-то там, между рекой и провалом, натянуты нити судьбы - то, ради чего он отправился в это путешествие, даже не подозревая, куда оно его заведет. Сивка, подходя к берегу, тоже поднял голову и зашагал быстрей.

- Держись-ка покрепче и сядь поудобней, - велел Игорь Маринке, - сейчас мы поедем быстрей и выше…

- Как это - «выше»? - Маринка вцепилась в него обеими руками.

- Увидишь, - улыбнулся Игорь, - не бойся.

Он подобрал повод и толкнул Сивку вперед. Тот только этого и ждал, срываясь в галоп, и каждый его прыжок поднимал их вверх, как будто конь начал взбираться по крутой невидимой лестнице.

- Ой, мамочка! - вскрикнула Маринка и спрятала лицо у Игоря на груди.

Свежий ветер принес запах настоящего, не иллюзорного, леса, и Игорю показалось, что он просыпается после долгого, путаного кошмара. И хотя все вокруг не могло иметь ничего общего с реальностью, ощущение обмана и морока пропадало, уступая место спокойной радостной уверенности.

Под ними всходило солнце, настоящее солнце, успевшее обернуться вокруг Земли, пока Игорь блуждал по закоулкам мира, в котором нет ночи. А может быть, оно успело обернуться не один, а несколько раз? Игорь потерял счет времени. То ему казалось, что прошло несколько часов, а то - несколько дней.

- Не бойся, я держу тебя! Смотри! - шепнул он Маринке в ухо. - Смотри, мы поднялись над лесом!

Она осторожно повернула лицо и приоткрыла один глаз.

- Ты же боишься высоты, Медвежье Ухо! Как тебе не страшно?

- Это не та высота, которой я боюсь. Это - полет, разве можно бояться высоты в полете?

- Летают не так! Когда летают, никто тебя не подбрасывает вверх, как шарик на резинке!

- Я тебя держу.

Глухой топот копыт, отталкивавшихся от ветра, вдруг сменился стеклянным звоном, под ногами блеснула гладкая прозрачная поверхность, Сивка замедлил бег и наконец остановился.

- Ой, мамочка… - на всякий случай повторила Маринка, - мне было очень страшно…

Игорь осмотрелся: впереди, на фоне голубого неба, ему почудилось какое-то странное искривление пространства. То ли воздух там был чуть прозрачней, чем вокруг, то ли от этого места исходило тепло и над ним поднималось марево, как над костром в солнечный день.

Сивка перешагнул с ноги на ногу, и звону копыт отозвалось выразительное эхо, хотя вокруг не было ничего, откуда мог бы отразиться звук. Игорь слез с коня на гладкий, абсолютно прозрачный пол и снял Маринку. Под ними расстилался темный еловый лес, а далеко на горизонте еще виднелась молочная река между красных берегов.

- Как страшно смотреть вниз… - прошептала Маринка, и ее голосу тоже ответило гулкое эхо, - а главное - не видно, где кончается стекло…

- Держись за мою руку, - предложил Игорь.

Он шагнул вперед, туда, где ему почудилось странное искажение воздуха, стараясь взглянуть на него с разных сторон. И увидел! Увидел большую беседку, островерхую крышу которой подпирали шесть круглых колонн. Беседку окружала витая, вычурная балюстрада, а основание приподнималось вверх тремя широкими ступенями. Только все это было сделано из такого чистого, незамутненного хрусталя, что казалось прозрачней воздуха.

- Ты видишь? - спросил он у Маринки.

- Теперь вижу… - восторженно шепнула она.

- Я думаю, нам туда.

Они медленно, осматриваясь по сторонам, поднялись по ступеням - это место не располагало к суете. И только перешагнув невидимый порог, Игорь увидел то, за чем пришел: широкое полотно из тонюсеньких паутинок. Настолько тонких, что они, как и стекло вокруг, тоже казались прозрачными, почти невидимыми. Где нити брали свое начало и где заканчивались, было не разглядеть - они сливались с пространством, растворялись в нем.

Игорь не заметил движения, но догадался: нити не стоят на месте, они медленно скользят вперед, от прошлого к будущему, и в центре перекатываются через лежащее поперек беседки острое лезвие. Он подошел поближе: и как найти ту, узелок на которой он должен развязать?

Маринка отступила на шаг.

- Мне кажется, на них нельзя даже дышать, - еле слышно произнесла она.

Игорь кивнул: ему тоже так казалось. Как же дотронуться до нитей руками? Как Волох посмел вторгнуться сюда? Ведь это нарушает какой-то высший неписаный закон…

Он присмотрелся к ниточкам в поисках узелка и вдруг увидел за каждой ниткой человека… Это было неожиданно, и напугало, и заставило растеряться на несколько долгих минут: люди, знакомые и незнакомцы, их судьбы, их прошлое и будущее… И в этой веренице людей он отчетливо разглядел Светланку. И ее ниточку, чуть тоньше и чуть светлей остальных, и грубый узел с петлей - несомненно, такой узел мог завязать только человек. Он видел узелки и на чужих судьбах - они были не такими: маленькими, едва заметными. Только два узла, завязанных человеком, Игорь обнаружил среди видимых им судеб: второй был завязан на прочной нитке героя спецназа.

Что ж, с нее и надо начинать. Тем более что узел на судьбе Сергея стоял гораздо ближе к лезвию, чем узел Светланки. Игорь протянул руку, но она дрожала слишком сильно. Еще одну долгую минуту он старался успокоить сбившееся дыхание и только после этого осмелился к ним прикоснуться…

Нитка оказалась гораздо прочней, чем ему показалось вначале: Игорь просто взял ее с обеих сторон от узла и легко потянул в разные стороны. Петелька распалась, как будто ее и не было. Над головой не грянул гром, и даже дуновение ветра не донеслось до его лица. Игорь, уже смелей, дотронулся до Светланкиной нити и развязал узелок. Вот и все? Так просто? Наверное, завязывать узелки тоже было нетрудно, особенно если не знаешь, чью судьбу ты только что решил. Но как после этого смотреть в глаза тем, кто приходит к тебе и говорит: «Я знаю, когда я умру»?

Игорь вспомнил первую встречу с Волохом: тот знал, что Ленка умрет еще до заката. Знал и спокойно убеждал Игоря, что ничем не может помочь, что и у его возможностей есть предел…

И тут Игорь увидел свою судьбу. Нитка его ничем не отличалась от остальных: обычная, тонкая, прозрачная. Только на подходе к лезвию она становилась заметно тоньше, словно вот-вот должна была разорваться. Как перетершаяся веревка. Наверное, так и должно быть… Это для мертвых он живой, но для живых-то он мертвый. Он повернулся к Маринке и пожал плечами:

- Поехали?

Она молча кивнула и отступила еще дальше: ей было неуютно, и Игорь поспешил взять ее за руку. Он и сам считал, что его присутствие здесь в лучшем случае неуместно.