Дюна. Первая трилогия - Фрэнк Герберт

— Тебе понадобится еще и вода, — заметила Джессика. Пауль набрал в рот воды из трубки дистикомба и выплюнул ее в опустевшее отделение паракомпаса.

«Если ничего не получится — пропала вода даром, — подумала Джессика. — Впрочем, тогда это уже не будет иметь никакого значения…»

Пауль ножом взрезал корпус батареи, высыпал кристаллическую кислоту в воду. Пошел дымок, кристаллы растворились.

Джессика уловила движение наверху. Подняв голову, она увидела на краю расщелины несколько коршунов — усевшись в ряд, они смотрели вниз, на воду.

«Великая Мать! — подумала она. — Они чуют воду даже на таком расстоянии!..»

Пауль снова закрыл паракомпас крышкой, оставив только отверстие на месте кнопки переключателя. Затем, взяв в одну руку переделанный прибор, в другую — горсть Пряности, Пауль направился по склону вверх. Без кушака его бурнус слегка раздувался на ходу. Каждый шаг вызывал к жизни ручейки песка и пыли.

Наконец он остановился, бросил в паракомпас щепотку Пряности и потряс прибор.

Из отверстия на месте кнопки бурно поползла зеленая пена. Пауль принялся поливать ею склон, водя паракомпасом по пологой дуге, ногами отбрасывая песок под ней и снова закрепляя пеной открывающийся песок…

Джессика подошла сзади:

— Помочь?

— Поднимись сюда и копай, — бросил он. — Придется прорыть метра три. Будем надеяться — получится…

В это время пена перестала течь.

— Быстро! — скомандовал Пауль. — Неизвестно, сколько времени пена сможет удерживать песок!

Джессика встала рядом с сыном, а тот кинул в выпотрошенный паракомпас новую щепоть меланжи, встряхнул. Пена с новой силой начала извергаться из отверстия.

Пауль поливал песок, создавая барьер против осыпи, Джессика руками рыла песок, отбрасывая его вниз по склону. Сколько еще? — задыхаясь, спросила она.

— Метра три, — ответил он. — Причем я определил место только приблизительно. Может, придется еще расширять эту яму…

Он шагнул в сторону, оскальзываясь на сыпучем песке.

— Ты давай рой наклонно, не отвесно.

Джессика повиновалась.

Яма постепенно углублялась. Ее дно уже достигло уровня дна расщелины — а рюкзака не было.

«Неужели я просчитался? — спросил себя Пауль. — Все — из-за меня: это я запаниковал, и все случилось от этого. Неужели это подорвало мои способности?»

Он заглянул в паракомпас. Оставалось меньше двух унций кислоты.

Джессика распрямила спину, отерла щеку вымазанной в пене рукой. Снизу вверх глянула на сына, их глаза встретились.

— Чуть выше, — сказал Пауль. — Только осторожно… Он засыпал в корпус прибора еще щепоть Пряности и стал поливать бурлящей пеной песок вокруг рук Джессики, которая принялась прокапываться вверх по склону. Со второго раза ей под руки попало что-то твердое. Медленно, осторожно она вытянула из песка лямку с пластиковой пряжкой.

— Стой, не тяни больше, — почти шепотом сказал Пауль. — Пена кончилась.

— Джессика посмотрела на него, не выпуская из рук лямку. Пауль швырнул опустевший паракомпас на дно ямы.

— Давай руку. Теперь слушай внимательно. Я выдерну тебя в сторону и вниз по склону. Только не выпускай лямку! Вряд ли новый оползень будет сильным, осыпь, кажется, стабилизировалась. Все, что нам нужно, — это чтобы твоя голова осталась на поверхности. Когда яму засыплет, я откопаю и тебя, и рюкзак.

— Поняла, — ответила она.

— Готова?

— Готова. — Она изо всех сил стиснула лямку. Одним рывком Пауль наполовину выдернул ее из ямы, стараясь держать ее голову как можно выше. Пенный барьер прорвался, и песок хлынул вниз. Когда его поток остановился, Джессика оказалась засыпанной по пояс, хотя левая рука и плечо остались в песке. Лицо защитила пола плаща Пауля под подбородком. Плечо Джессики ломило от напряжения.

— Я держу рюкзак, — сказала она.

Пауль медленно ввел пальцы в песок возле ее руки, нащупал лямку.

— Ну-ка, вместе, — сказал он. — Только постепенно, чтобы не порвать…

Пока они вытягивали рюкзак, ссыпалось еще немного песка. Наконец лямка показалась на поверхности, и Пауль остановился, чтобы освободить из песка мать. Вдвоем они извлекли рюкзак из песчаной ловушки.

Через несколько минут они уже были на дне устья расщелины, так и держа рюкзак вдвоем. Пауль посмотрел на мать. Ее лицо и одежда были покрыты пятнами зеленой пены. Кое-где на засохшую пену прилип песок. Было похоже, что ее забросали комьями мокрого, липкого зеленого песка.

— Ну и вид у тебя, — усмехнулся он.

— Думаешь, ты чище? — отозвалась она.

Они засмеялись было, но смех тут же оборвался.

— Это моя вина, — проговорил Пауль. — Я был неосторожен.

Она пожала плечами (присохший песок посыпался с ее одежды).

— Я ставлю палатку, — решил Пауль. — Стоит раздеться и вытряхнуть песок. — Он отвернулся и открыл рюкзак. Джессика кивнула — внезапно ощутив, что у нее не осталось сил, чтобы говорить вслух. — Смотри-ка, здесь в скале крепежные отверстия! — сказал Пауль. — Кто-то уже ставил тут палатку…

«Почему бы и нет?» — подумала Джессика, отряхивая одежду. Место было подходящим для лагеря: между высоких скальных стен, а впереди, километрах в четырех, — еще стена; до песка достаточно далеко, чтобы укрыться от червей, — но не так далеко, чтобы к нему было тяжело спускаться…

Повернувшись, Джессика увидела, что Пауль уже поставил диститент. Его ребристый купол сливался с камнем стен ущелья. Пауль подошел к ней, поднял бинокль, быстро подкрутил его, регулируя внутреннее давление, сфокусировал масляные линзы на противоположной стене — золотисто-бурые в лучах утреннего солнца скалы поднимались над песками.

Джессика смотрела, как Пауль разглядывает этот апокалипсический ландшафт с его каньонами и песчаными реками.

— Там что-то растет, — сказал он.

Джессика достала из рюкзака второй бинокль, встала рядом с сыном.

— Вон там, — показал он, не отводя бинокль от глаз.

— Сагуаро, — сказала она. — Эта сухая штука…

— Поблизости могут быть люди.

— Может, тут просто была ботаническая станция? — предположила, она.

— Вряд ли, мы слишком углубились на юг в Пустыню, — ответил он, опустил бинокль и почесал под носом, возле фильтров, — он почувствовал, как высохли и потрескались его губы, и особенно сильно ощутил во рту сухой вкус жажды. — Такое ощущение, что тут живут фримены, — добавил он.

— Ты уверен в их дружелюбии?

— Кинес, во всяком случае, обещал их помощь.