Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев

встречали они по отношению к себе, тем все более и более замыкались они в собственной среде; живое общение с окружающим миром и интерес к этому последнему, какой мы видели в среде, например, французских евреев еще в одиннадцатом столетии, сменился узкой замкнутостью и исключительностью. Изучение Торы и Талмуда заняло первое место в их духовной жизни, совершенно заглушив начинавший было пробуждаться научный интерес, чем и объясняется прежде всего малая интеллигентность и духовная отсталость французских и немецких евреев по сравнению с их итальянскими и испанскими соплеменниками. Положение, таким образом, приблизилось к тому положению, какое занимали евреи посреди населения Римской империи. Ростовщическая деятельность, относительно малозаметная в жизни римских евреев, во всяком случае, не рас­пространявшаяся в римскую эпоху на широкие круги населения и, напротив, составлявшая преимущественную профессию средневековых евреев, в значительной мере должна была еще обострять те неприязненные отношения, которые евреи возбуждали к себе в качестве державшегося особняком народа-чужеземца. Вот почему враждебное отношение к евреям диаспоры в древности никогда не проявлялось с такой силой и так систематически, как в средневековой Европе.

Итак, повторяем, именно экономические, а не какие-либо иные причины лежали прежде всего в основе изменившегося общественного положения евреев, равно как и изменившегося отношения к ним со стороны окружающего христианского населения. Каро, который, как мы видели, придает не меньшее значение причинам религиозного характера, именно, влиянию канонических запрещений так же, как и политическим мотивам, производя ненависть к евреям со стороны городского населения из враждебных отношений между городами и княжеской властью, находившей будто бы в получаемых ею от евреев займах постоянную поддержку и источник средств. Что касается первого утверждения Каро, то несостоятельность его очевидна сама собою. Все канонические запрещения и все усилия церкви порвать добрые отношения между христианами и евреями в течение всей первой половины средневековья оказывались, как мы видели, бессильными; напротив, во вторую половину средних веков, когда церковь, по крайней мере, в лице своих высших представителей неоднократно пыталась вступаться за евреев и сдерживать возбужденное настроение толпы, ее усилия и в этом теперь уже обратном направлении оказывались одинаково бесплодными. Действие религиозных мотивов даже во время преследований, связанных с крестовыми походами, представляется точно так же, как мы в свое время отмечали, сомнительным. Не более действительной оказывается и ссылка на враждебные отношения, существовавшие в четырнадцатом столетии между городами и княжеской властью. Не говоря уже о том, что самый факт поддержки евреями князей в их борьбе с городами нуждается сам по себе в доказательстве, мы знаем, что города эксплуатировали местных евреев не менее князей и, следовательно, находили в них не меньшую опору. Нам известны случаи, когда евреи, во всяком случае, оказывались несомненно более полезными для городов, нежели для сельской землевладельческой знати. Так, в 1385 году, когда, как мы знаем, во многих городах еврейские долги и связанные с ними залоги переведены были на имя городских управлений, в руках последних оказалось немало поместий, принадлежавших сельской знати. Самая политика городов, как и княжеской власти, в отношении евреев оказывалась более или менее тождественной, и в течение четырнадцатого столетия городские советы, как и князья, в большинстве случаев старались поддерживать евреев и защищать их от насилий со стороны толпы. Напротив, в пятнадцатом столетии, когда во многих городах имело место изгнание евреев по постановлению городских советов, аналогичные постановления об их изгнании неоднократно проводились и княжеской властью. Таковы, например, факты изгнания евреев из Австрии, Саксонии, Баварии, Мекленбурга и Померании, из Штирии, из Вюртемберга, из архиепископства майнцского, магдебургского. Но не входя даже в такую детальную критику точки зрения Каро, достаточно указать на то, что она объясняет лишь отношение к евреям со стороны городского населения Германии в период наибольшего обострения борьбы его с княжеской властью, то есть в четырнадцатом столетии, не решая вопроса о причинах враждебного отношения к евреям в других странах и в самой Германии в предшествовавшую и последующую эпоху, равно как и среди остальных классов населения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изгнание евреев из Германии, из Италии и Португалии, то есть из наиболее отсталых стран Западной Европы, совпало с концом средневековой эпохи, и такое совпадение отнюдь не является простой случайностью. Евреи в качестве пионеров на начальных стадиях экономического развития могли играть заметную роль в средневековой Европе. В новое время, с вступлением западноевропейских народов на путь самостоятельного экономического развития, евреи оказывались излишними, и это обстоятельство в связи с создавшимся по отношению к ним общим враждебным отношением и послужило непосредственной причиной их изгнания. В этом отношении они, как мы видели, разделили судьбу ломбардцев и других иноземных купцов и банкиров, являвшихся повсюду первоначально желанными гостями, но затем, подобно евреям, изгонявшихся и преследовавшихся.

Оглядываясь еще раз на путь экономического развития, пройденный западноевропейскими евреями в средине века, мы видим, что в общем схема, нарисованная Рошером, оправдывается и подтверждается при ближайшем исследовании, нуждаясь лишь в некоторых незначительных смягчениях и исправлениях, от которых в большинстве случаев не свободно никакое схематическое изображение исторических событий. Усвоенные евреями диаспоры в течение многих столетий привычки и навыки городской жизни помогли им легче, чем прочим городским и, в частности, торговым элементам населения Римской империи, перенести кризис, принесший с собою гибель империи. А это обстоятельство в свою очередь обеспечило за ними исключительную роль и исключительное место в экономическом развитии последующего времени и дало им возможность играть роль пионеров в начавшемся после образования новых варварских государств возрождении экономической жизни. Роль эта первоначально сводилась к выполнению необходимых торговых функций и к снабжению прежде всего аристократических кругов различными заморскими продуктами и вообще предметами роскоши. Только в Италии и Испании, где евреи, с одной стороны, были старыми насельниками и где, с другой стороны, они уже очень рано начинают испытывать конкуренцию со стороны других слоев населения, они не играют большой роли в торговле, но зато среди них получают здесь более широкое распространение профессии иного рода и прежде всего производительная ремесленная деятельность[214]. В страны средней и северной Европы, во Францию, Англию, Германию, евреи проникают, напротив, в качестве торговцев, и потому торговая деятельность и впоследствии ссудо-залоговые операции и денежная торговля составляют здесь почти исключительно преобладающую среди них профессию. На первых порах еврейские купцы не встречали в этих странах почти никакой конкуренции со стороны местного населения, и потому долгое время занимали монопольное положение в их торговле.

Экономическое развитие не допускает, однако, длительного существования подобных монополий. Расцвет еврейской торговли падает на каролингскую эпоху, после чего начинается