По обе стороны Грани (СИ) - Духовникова Евгения

Бытовало мнение, что именно Уинстон стоит за взрывами энергостанций; согласно другой версии Уинстон фигурировал в качестве путешественника во времени, прилетевшего из далёкого будущего; некоторые говорили даже, что он — вообще не человек, а экспериментальная модель трёхмерной автономной голограммы, разработанная учёными в сверхсекретных лабораториях, но впоследствии осознавшая себя и восставшая против своих создателей.

Все эти нелепые слухи исправно перепечатывались не страдающими излишним снобизмом бульварными газетами, что только подогревало нездоровый интерес падкой на сенсации публики.

Впрочем, слухи эти волновали агентов Департамента разведки в последнюю очередь. Сейчас были дела куда важней: отныне они перешли на военное положение, и, помимо ужесточения мер безопасности, нужно было заботиться о том, чтобы информация об истинном положении дел не стала достоянием общественности.

После той вылазки в Реверсайд Элис была совершенно измождена и разбита, и Феликс пошёл ей навстречу, предоставив неделю отпуска, надеясь, что отдых поможет ей восстановить силы.

Но в окружении приятелей она хотя бы могла отвлечься на разговоры, занять мысли чем-то посторонним, — чем угодно, лишь бы забыть хоть на какое-то время события злосчастной ночи. И если в стенах Департамента, в обществе Анабель и Питера боль слегка отступала, то, когда девушка оставалась одна, она возвращалась с новой силой. Как назло, Лори куда-то исчез, — Элис не могла до него докричаться. Исчез именно тогда, когда он ей нужен как воздух!

Сидеть в одиночестве в четырёх стенах было невыносимо, и Элис целыми днями бродила по городу, с утра до позднего вечера, а иногда и всю ночь. Но спать тоже когда-то надо было, и это было хуже всего. Стоило ей сомкнуть глаза, она попадала в один и тот же сон, повторяющийся с упрямостью неисправной грампластинки: тёмные улицы покинутого жителями города. И один и тот же маршрут: от двери к двери, от стены к стене. Но на дверях висели замки, ворота не отпирались, звонки не работали. Иной раз в домах загоралось несколько окон тусклым, неживым светом, но стоило приблизиться к ним хоть на шаг, как они тут же гасли. Словно блуждающие огоньки, они манили к себе, внушали ложные надежды, чтобы в последний момент огорошить убийственной правдой: свет — лишь иллюзия, и нет ничего, кроме тьмы.

Вырваться, проснуться, убежать из мира снов и теней в реальный, осязаемый мир…

Но разве в реальном мире легче?

И разве можно убежать от себя?

На пятый день своего вынужденного безделья Элис решила изменить привычному распорядку дня, и вместо того, чтобы идти пешком, решила немного прокатиться. "Гелиос" поприветствовал хозяйку ровным рокотом двигателя, — погода стояла солнечная, и аккумуляторы турбомобиля были полностью заряжены.

Она села за руль, и поехала, куда глаза глядят.

Если бы можно было просто пообщаться с кем-то, поделиться своими чувствами, выговориться, излить всё, что накопилось в душе!

Отец её, скорее всего, осудит. Анабель постарается убедить, что это пройдёт. Отто даст парочку стереотипных советов, подходящих для подобного случая. Эмили — поплачет вместе с ней.

И никто не поймёт.

Гнусавый гудок велосипедного клаксона вернул её к реальности.

— Эй, на кабриолете! Попутного ветра!

Элис повернулась на оклик. Роберт обошел её по левой полосе, и, поравнявшись с машиной, радостно махнул рукой.

— Ни гвоздя ни жезла! — ухмыльнулся парень.

— И тебе того же, — внезапно она поняла, что высшие силы послали ей именно того человека, который был ей нужен.

— Куда путь держишь? Далеко собралась?

— Ты очень занят? — Элис ударила по тормозам, и вильнула к обочине.

— А что? Я на работу еду.

— Уже нет, — она вышла из машины и открыла багажник, — Клади сюда своего двухколёсного зверя.

— То есть? — Роберт посмотрел сначала на девушку, потом на свой велосипед, — Я не могу свинтить с работы. Меня будут искать, и вообще, добром это не кончится.

Элис протянула ему радиотелефон.

— Набирай номер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чей?

— Своего шефа, чей же ещё?

Берти непонимающе пожал плечами, но подчинился.

— Давай сюда, — Элис поправила антенну и прижала трубку к уху, нетерпеливо щёлкая пальцами в такт длинным гудкам, — Привет, Джеймс… Ничего, нормально… Слышь, я чего звоню: у Роберта Вайденберга сегодня выходной… Что значит "как"? Вот так. И не отвлекай меня по пустякам, у меня тоже выходной, если ты вдруг забыл. Всё, пока.

— Откуда ты…

— Не спрашивай, — прервала его Элис, пресекая неизбежные расспросы, — Мне нужно с тобой поговорить. Ты не против, надеюсь?

— Нет, конечно, — Роберт изумлённо захлопал глазами, — Только…

— Замечательно. Положи велосипед в багажник, и садись.

Сначала Элис хотела поехать в "Одинокий Фэрлинг", но как только подумала об этом месте, ей сразу же вспомнились недавние события, поэтому она повернула на автостраду, ведущую за город, и очень скоро они покинули Грейстоун.

Дорога петляла вдоль морского побережья, иногда подходя вплотную к воде, а иногда — ныряя в тоннели, пробурённые в скале. Отъехав на расстояние, показавшееся Элис достаточным, она свернула на грунтовку, ответвляющуюся от основной трассы, и, забравшись повыше, остановилась.

Здесь, на высоте в тысячу метров над уровнем моря, снег ещё не успел сойти, а кустарник и карликовые деревья, в изобилии росшие вокруг, только-только начинали обзаводиться молодыми побегами. Далеко внизу, до самого горизонта, простиралось зеркало моря, Это сравнение опять напомнило Элис о Реверсайде, и она поёжилась.

— Холодно? — заботливо спросил Берти, всю дорогу не проронивший ни слова, — Может, поищем другое место?

— Нет. Мне нравится здесь, — возразила Элис, мотнув головой, — Сейчас согреемся.

Она развела на скале костерок, и в воздухе разлилось приятное тепло.

— Вот так гораздо лучше, — Элис села на каменный выступ, обхватив колени руками. Роберт устроился рядом, греясь у открытого огня.

Несколько раз Элис открывала рот, но каждый раз останавливала себя. Она не знала, с чего начать. Ясно одно: она не сможет рассказать ему всей правды, но молчать — это выше её сил. Она чувствовала, что ей просто необходим этот разговор, что она должна переложить часть груза на плечи друга, такие сильные и надёжные, — иначе она просто не выдержит.

— Не пытайся подобрать слова, — попросил Берти, — Просто расскажи мне всё по порядку.

Элис посмотрела на друга. Она был серьёзен. Что ж…

— Берти, только обещай не смеяться. Мне кажется… Кажется, я влюбилась.

— То есть… — Роберт осёкся. Очевидно, он ожидал услышать нечто совершенно иное, — Так "кажется" или "в самом деле"?

— Кажется, в самом деле.

— И в этом проблема? А он…

— Он меня ненавидит.

— Ненавидит? Не слишком ли громко сказано?

— Нормально сказано. Надо учиться смотреть правде в глаза. Это так, Берти.

— Не представляю, как тебя можно ненавидеть, — похоже, он говорил искренне, — Почему ты так уверена?

— Я его враг.

— Ты?

— Да. И я тоже должна его ненавидеть. Я не имею права относиться к нему иначе!

— Ничего не понимаю…

— И не пытайся понять, Берт! — вскрикнула Элис, и тихо добавила, — Я сама уже ничего не понимаю. Мы чуть не поубивали друг друга. А потом… Я не знаю, что делать, Берти!

— Для начала тебе нужно успокоиться, — он попытался взять девушку за руку, — Гнев не поможет разобраться в себе.

— Я не собираюсь заниматься самокопанием! — Элис поймала испуганный взгляд друга, — Прости. Всё очень сложно.

— Я пойму.

— Увы, я не могу рассказать тебе всего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как же тогда я смогу помочь? — резонно заметил парень.

Элис замолчала, собираясь с мыслями.

— А ты и не можешь помочь, Берти, — ответила она тихо, — Я знаю, это некрасиво с моей стороны: использовать тебя в качестве жилетки. Но мне элементарно не с кем больше поговорить.