Мародер - Белла Ди Корте

такой сдерживаемой силой, что я прочувствовала всю его мощь до глубины души.

Животное всегда было животным в силу своих инстинктов, но вместо того, чтобы пытаться опустошить мое сердце, мою волю, мою упрямую натуру, он принимал меня такой, какая я есть, потому что я больше не боролась за то, чтобы отнять у него то, что принадлежало ему.

Мы оба кончили в момент, который, казалось, сотряс дом сильнее, чем гром, сотрясающий стекла. Я плотно зажмурилась, но через минуту почувствовала, что он наблюдает за мной. Я медленно открыла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и, изучив мое лицо еще минуту, Кэш вышел из меня и привстал, чтобы сесть рядом со мной на кровать.

Внезапная потеря его тепла заставила меня задрожать, и я свернулась калачиком. Он вздохнул, и этот звук заставил меня задрожать еще сильнее. Кэш медленно двигался по кровати, все приближаясь, пока, наконец, не заключил меня в свои объятия, целуя за ухом. Свободной рукой он натянул на нас одеяло с кровати и устроился так, что его голова была максимально близко к моей. Мы были так близко, кожа к коже.

— Когда начался шторм?

Его голос был грубым.

Я начала смеяться, очень тихо, дрожа в его объятиях.

Он улыбнулся мне в щеку, его губы задержались там, где еще одна слеза снова скатилась из моего глаза. Он сломал во мне что-то такое, чего раньше не мог добиться никто другой. Систему, отвечающую за неконтролируемый поток слез.

— Я не шутил, моя дорогая, — сказал он, — когда сказал, что ты для меня самое опасное существо.

— Знаю, — с трудом выдавила я, — что ты любишь меня, Кэш Келли. Так же сильно, как я люблю тебя.

— Великолепно, — прошептал он мне на ухо. — Просто чертовски великолепно.

Я переплела наши пальцы, крепко сжимая его ладонь.

— Кили Келли, — сказал он.

— Да?

— Ты нужна мне больше, чем сердцу нужен кровоток. — Кэш обхватил рукой мое запястье, надавливая на точку пульса. — Единственная зависимость, которая когда-либо имела надо мной власть. Единственная душа, которая когда-либо смогла покорить мою душу, превратив мой хаос в абсолютный покой.

Мы оба уставились на пар на окнах, конденсат образовывал странные узоры, стекая по стеклам, обрывки шторма проникали по расчищенным дорожкам. Я заснула в объятиях моего мужа, сама того не осознавая; биение его сердца у меня за спиной было песней, успокаивающей хаос, окружавший нас.

28

Кили

Моргнула от яркости света, проникающего через окна. Солнце поглотило ночь, пока мы спали, и из-за грозы в комнате стало душно и влажно.

Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, кожа к коже.

Одной рукой Кэш обнимал меня, а носом вжимался мне в самое ухо. Он храпел.

На моем лице появилась медленная улыбка полного удовлетворения от этого едва различимого звука.

Он почти не спал, а когда проснулся, было уже светло. Ночи, должно быть, настигли его, как мои вечера без ужина настигли меня. Он нуждался во сне так же сильно, как я в еде. Мой желудок издал неприятный звук при одной этой мысли. Но у меня были другие потребности, которые казались более важными.

Кэш был твердым, и после того, как я толкнулась в него своей задницей, он вошел в меня и глубоко застонал.

— Я не хотела есть, Келли, — сказал я, задыхаясь. — Я изголодалась по этому.

Нашей с ним связи.

— Когда я закрываю глаза, я мечтаю об этом, — сказал Кэш, погружаясь в меня еще глубже. — Ты сломала мое тело, но успокоила мой ум.

Он усердно работал над моим телом — мы оба задыхались, были скользкими от пота, отпечатки его ладоней покрывали мое тело — прежде чем мое тело подчинилось ему, а его — моему.

После этого я почувствовала себя так, словно совершила свободное падение с небес. Я глубже зарылась в матрас, в подушку и закрыла глаза.

Дыхание Кэша обдало мое ухо, когда он засмеялся.

— Нет времени на сон, моя дорогая.

— Всегда есть время для сна, мой похититель снов, — призналась я. Может быть, я задремала на секунду, но когда очнулась, то был толчок. Кто-то ударил кулаком по входной двери, и я услышала, как она со скрипом отворилась.

Кэш сел, потирая лицо, а затем направился к двери спальни. Золотистый свет, проникавший сквозь окно, освещал его обнаженное тело, каждый его захватывающий угол. Он огляделся на секунду, и после того, как не нашел того, что искал, вышел из комнаты.

— Какого хрена, Кэшел, — услышала я голос. Он принадлежал Кэшу, но исходило из уст другого мужчины. Его брата, Киллиана.

— Мне бы не хотелось видеть, как ты занимаешься рукоблудием, по крайней мере, пока плотно не позавтракаю.

— Тогда лучше постучать и подождать, — заявил Кэш низким голосом.

Должно быть, он собирал свою одежду. Минуту спустя я снова услышала стук входной двери, а затем еще через минуту или две он вернулся в нашу комнату с нашими чемоданами и всей моей одеждой со вчерашнего вечера.

— Одевайся.

Я лишь кивнула и двинулась с большим энтузиазмом. Быстро приняла душ и надела черное макси-платье, которое почти подметало подолом пол. Ряд пуговиц тянулся по передней части платья, которое было расстегнуто от колен и ниже. Я дополнила наряд поясом с тигровым принтом вокруг талии.

Волосы были в беспорядке — дикая буря рыжего цвета, и я даже не потрудилась их укротить, но нанесла легкий макияж, чтобы лицо смотрелось пристойно. Затем я отступил назад, оглядывая себя. Не была уверена почему, но я хотел произвести хорошее впечатление на его брата.

Я подошла потрогать ожерелье, кулон в виде сердца, и, как обычно, почувствовала пустоту, когда обнаружила, что его нет. Когда я сняла его и оставила на его подушке, мне почти показалось, что я украла у него частичку себя. Я ненавидела это так сильно, как если бы он забрал у меня частичку себя.

Любовь должна была быть чистым Б.Е.З.У.М.И.Е.М.