Аниран расправляет плечи (СИ) - Селютин Алексей Викторович

     Вторая и третья тысячи, набранные нами, отправятся обучаться в Сторожевой Лагерь и станут там на зимовку. В лагере командование над ними примет коммандер Хегарат - второй по старшинству после Яннаха командующий в Астризии и комендант Сторожевого Лагеря - и подготовит к следующему этапу - марш-броску на север, к руинам Халтберна.

     Так же отправиться с войском в Сторожевой Лагерь выразил желание Вилибальд. Профессор Гуляев без хлопот нашёл ему место в Университете и даже говорил, что парень весьма толковый. Схватывает на лету. Но на пьянке Вилибальд сказал, что всё же хочет попробовать выстроить военную карьеру. Он утверждал, что позиция сотника уже слишком мала для него, и он хочет выбиться в тысячники. А для этого нужно пройти обучение не в Университете, а в Сторожевом Лагере.

     И никто, в принципе, ничего не имел против. Каталам даже был рад, что его сын решил вернуться на рельсы военной карьеры. Для потомственных военных в Астризии это было не только важно, но и почётно. Каталам даже мне предлагал отправиться к западным берегам и вместе со старшим сыном изучать военное дело. А заодно вправить мозги третьему сыну короля - Трифину, который, как говорил сам Его Величество, совершенно отбился от рук. Несмотря на все приказы и угрозы, он не слушается Хегарата и ведёт себя как мальчишка, а не как взрослый мужчина. Он тяжко обучаем и никто не может найти на него управу. Каталам и присоединившийся к нему король всерьёз обсуждали возможность использования анирана в качестве рычага давления. И если бы аниран сам проявил желание, возможно, не стали бы его отговаривать от поездки в Сторожевой Лагерь. Особенно с учётом того, что у анирана вообще нет боевого опыта. Что он может не только приструнить Трифина, но и обучиться полководческому мастерству.

     Но я желание не проявил. Я сам считал, что было бы неплохо заполнить мою полупустую чашу. Но ехать к чёрту на кулички и пропасть там на всю зиму, мне не хотелось. Меня больше волновало происходящее в Обертоне и Дейдра. И если бы я куда и направился, то следующим населённым пунктом, который посетит аниран, стал бы Валензон, а не Сторожевой Лагерь.

     Несколько дней прошли в хлопотах. Всё оказалось не так радужно с новой армией, как я думал. Муштра солдатам давалась тяжело, а некоторые даже передумали становиться на военную тропу. Это создавало определённые проблемы Каталаму и Яннаху. Я, правда, не вмешивался до поры до времени. Но всё же пришлось однажды применить отрезвляющее средство в виде недовольного анирана. Когда аниран посетил казармы и хорошенько пропесочил всех, кто был недоволен, угроза бунта миновала. Хоть мне удалось избежать показательных казней, всё же я приходил к выводу, что в следующий раз не буду столь милосердным. Если надо быть жёстким - надо им быть. Если надо жестоким - сцепи зубы и сделай это. Ведь если проявишь слабость, в следующий раз тебе сядут на голову. А то и нагадят на неё, если увидят, что за дерзость нет никаких последствий.

     Я обсудил этот вопрос с профессором наедине, когда всё обдумал. И он, в принципе, меня поддержал. Хоть сам он считал себя пацифистом, прекрасно разбирался в исторических процессах. Он объяснил мне, каким должен быть настоящий руководитель, желающий добиваться результатов. Из его уст такое понятие как "железная рука" звучало более зловеще, чем я предполагал. Профессор настаивал, что сейчас не время церемониться. Кому-то что-то прощать и договариваться. Этот мир уверенно падал в бездну. И если я, как аниран, как знамя всеобщего спасения, как двигатель перемен, буду сомневаться в тех или иных поступках, мои попытки всё наладить останутся лишь идеалистическими идеями. Идеями, которые не удастся реализовать из-за отсутствия достаточной смелости и жёсткости. Он призывал меня не мучиться угрызениями совести, а быть решительным и уверенно идти вперёд. И если кого-то по пути придётся растоптать - сделать это, отринув моральные дилеммы. Ведь, в итоге, важно только одно - всеобщее спасение.

     Очередной прекрасный летний день вновь начался с Совета. Мы обсуждали Эоанита, затихарившегося в своём храме и не подававшего признаков жизни. А так же подготовку к уборке урожая, сразу после которой планировали вновь засевать. По словам Гуляева, надо было уже сейчас заготавливать навоз и уголь, которыми мы станем удобрять уставшую почву.

     В дверь осторожно постучали. Всегда стоявший на страже Бертрам отворил её и впустил тихоню Муадана, коим он стал после военного смотра. Почему-то он резко растерял свой наглый запал.

     - Ваше Величество, - он поклонился. - Вести пришли. К заводчику прибыл сирей: караван с востока на подходе.

     - Караван с востока? - король не сразу ухватил суть.

     - Да, Ваше Величество. Налоговые выплаты, которые обещался доставить святой отец Эвенет. Караван приближается к стенам столицы и просит встретить.

     - Бертрам! - тут уже король не растерялся. На его лице появилась улыбка. - Немедленно выслать навстречу полсотни гессеров. Встретить караван и сопроводить к сокровищнице. Мы будем ждать там.

     - Выполню, Ваше Величество, - Бертрам поклонился и исчез за дверями вместе с Муаданом.

     - Хе-хе-хе, - король удовлетворённо потирал руки. - Не думал, что всё будет так просто. Видно, нерадивых святош можно пугать именем анирана. Эвенет даже не упоминал в своём письме, что я давненько не отправлял ему то, в чём он больше всего нуждается... Прости, аниран, - хоть король извинялся, его лицо не покидала улыбка. - Я знаю, как ты относишься к торговле живой плотью. Но издавна все занимались столь прибыльным делом. Таковы уж мы... Хотя я рад, что больше не придётся выискивать юных дев для непонятных потребств Эвенета... Надеюсь, не придётся, - всё же добавил он с надеждой.

     - А что он там с ними делает? - напрямую спросил я, ведь так и не выяснил.

     - Не имею понятия, аниран, - король равнодушно пожал плечами. - Мне всё равно... Пойдём к кладовой. Будем встречать караван. Но сначала перекусим немного.

     ***

     Крепкие деревянные врата, примыкающие к каменному забору, отворились. На небольшую, полностью ограждённую территорию въезжала тяжело гружённая карета, запряжённая четвёркой лошадей. На "козлах" сидели два человека, одетые в белые рясы. Шесть конников, одетые точно так же, сопровождали её. А несколько десятков гессеров спешивались за вратами. Лишь некоторым из них дали разрешение на въезд. В глубоком погребе в шаге от меня скрывались закрома Его Величества Анфудана Третьего.