Дочь того самого Джойса - Аннабель Эббс

– Я могу провести вас мимо репортеров, но, если только у вас нет задней двери, очень не советую мисс Джойс выходить из дома, – сказал он.

Так что я согласилась остаться в осажденной квартире, как заключенный в тюрьме.

– Порисуй немного. Это успокаивает твои нервы, – посоветовала мама, в третий раз припудривая нос.

– Однако приготовьтесь к худшему, – добавил юрист. – Там будут люди из всех воскресных газет, а у них много страниц, так что им нужно их чем-то заполнить. – Он передал баббо свернутую в трубку «Дейли мейл» и сказал взглянуть на страницу номер три.

– Ох, Джим, читай вслух, – пискнула мама.

– «В одно из лондонских отделений регистрации браков было подано заявление о предстоящем бракосочетании мистера Джеймса Августина Алоизиуса Джойса, сорока девяти лет, из Кэмден-Гроув, Кенсингтон. – Баббо сделал паузу и обвел нас глазами, словно он стоял на сцене, а мы были его жадно слушающей аудиторией. – Объявлено имя невесты – Нора Джозеф Барнакл, сорока семи лет, проживающая там же. Мистер Джойс – автор произведения „Улисс“. Согласно справочнику „Кто есть кто“, он заключил брак в 1904 году с мисс Норой Барнакл из Голуэя. – Он снова замолчал. Его губы шевельнулись, как будто он старался подавить улыбку. – Адвокат мистера Джойса вчера заявил следующее: „По причинам, связанным с завещанием, было решено, что партнеры должны сочетаться браком согласно английским законам“».

– Что это значит – «по причинам, связанным с завещанием»? – спросила мама.

– А. – Баббо поправил галстук-баб очку. – Это была моя идея. На самом деле это ничего не значит, но звучит внушительно, верно? – Он был необыкновенно доволен собой, и на минуту мне подумалось, что он наслаждается всем этим – игрой с законами, жонглированием словами, вниманием и шумихой.

– Мистер Джойс решил, что это выражение расплывчато, но кажется важным и похоже на юридический термин, и это должно сбить их с толку. Посмотрим, как сработает, – неуверенно произнес юрист.

Но мама согласно закивала головой, и баббо польщенно улыбнулся.

– Мне нравится, как сказано про имя невесты, – хихикнула мама. – Мисс Нора Барнакл из Голуэя – в «Дейли мейл», рядом с именами кинодив!

– Время отплывать, моя обворожительная невеста. – Баббо с усмешкой аккуратно пристроил под локоть трость.

Я стояла и смотрела на них с мрачным лицом, но они меня не замечали. Они готовились к битве с фотографами и репортерами. Наконец они вышли из квартиры, так и не взглянув на меня. Мама поправляла шляпку и засовывала под нее выбившиеся пряди, баббо, очень прямой, то так, то этак склонял голову, пытаясь достичь наилучшего эффекта.

На следующее утро я проснулась под их смех и приглушенные голоса. Они сидели в гостиной, окруженные газетами.

– Какой ты вышел злой на этой фотографии, Джим. – Мать фыркнула от смеха и помахала перед баббо «Ивнинг стандарт». – И видишь, какие у меня красивые ноги! Я очень довольна, что все-таки купила эту юбку. А ведь сомневалась! Думала, она слишком короткая. Понимаешь, слишком короткая, чтобы выходить в такой замуж! – Она захихикала, как девчонка.

– А взгляни на это, Нора. Они называют тебя Нора Барнакл, незамужняя. – Баббо пододвинул к ней «Санди экспресс». Его глаза блестели от удовольствия.

– Ах ты, негодный мальчишка! – Мама погрозила ему пальцем. – Ты наверняка думаешь, что теперь сможешь продать больше книг, бьюсь об заклад.

Баббо не ответил. Он продолжал сиять.

– Или, может, ты вспоминаешь те дни, когда я и вправду была незамужней девчонкой из Голуэя, Норой Барнакл? Ах, вот ведь гадкий, гадкий мальчишка! Что ж, теперь я просто обыкновенная миссис Джойс, и ты ничего не можешь с этим поделать. – Она жеманно протянула руку за газетой.

– Возрадуйся, о, миссис Джойс, более не печальная, лишенная жизненных соков старая дева, но счастливая, сочная, прекрасная жена, – фыркнул баббо. Его плечи тряслись от смеха.

– О-о-о, я и вправду чувствовала себя дурочкой, – жалобно протянула мать.

– А ты видела телеграмму от Джорджо? – Баббо передал ей тонкий конверт. – В Париже говорят, что свадьба – не более чем хитрый трюк, чтобы помочь издать книгу. – Он радостно хлопнул себя по бедру. – Мы повенчали мои работы, Нора, о, моя цветущая Флора.

Я, незамеченная, стояла у дверей и поражалась. Как они довольны собой! Это просто смешно. Я же чувствовала лишь отвращение и горечь, которые вскоре сменились злостью. Как быстро они преодолели свой стыд и неловкость!

В бешенстве хлопнув дверью, я скрылась в своей спальне.

Под одеялом было хорошо. Темно и тепло. Я ощущала себя семечком, глубоко захороненным в черной земле. Или трюфелем, бородавчатым и шершавым, уютно и тихо лежащим среди гниющих березовых листьев.

Пока я валялась в кровати, меня охватило странное чувство. Словно нечто внутри меня пробуждалось к жизни. Я вообразила, что это росток, пробивающийся наружу, или готовая раскрыться почка. Но ночью поняла, что это что-то совсем другое. Я не могла понять что или дать ему имя. Оно скреблось внутри и грызло меня. И под периной из гагачьего пуха, с узором из рассыпанных роз, я дышала, дышала и дышала.

Я стояла в вонючем полутемном коридоре в квартире на Кэмден-Гроув и ждала, когда раздастся дверной звонок. Беккет был в Лондоне, и он собирался зайти, чтобы поужинать с нами. Баббо осторожно спросил, не хочу ли я к ним присоединиться. Поначалу я застеснялась, но потом решила, что мне, может быть, полезно повидаться с ним. И показать ему, что он потерял благодаря своей глупости. Кроме того, у меня совсем не было друзей в Лондоне, никого, кто подходил бы мне по возрасту, с кем я могла бы поговорить или вспомнить прошлое.

Послышалось тоненькое дребезжание звонка. Я открыла дверь – и на пороге стоял он. Беккет. Зелено-голубые глаза за очками в проволочной оправе, нос, похожий на клюв, худое лицо, которое по-прежнему казалось высеченным из камня. Увидев меня, он удивленно отступил, как будто не ожидал встретить меня снова… как будто его каким-то образом обманули. Однако он быстро овладел собой и сказал, как это прекрасно и как он счастлив меня видеть.

– Вы не думали, что я тоже здесь? – спросила я, и мой голос дрогнул. Воздух вокруг вдруг сжался и стиснул меня со всей силы, сдавливая легкие.

– О нет, мистер Джойс говорил, что вы идете с нами, и я очень обрадовался. – Пальцы Беккета нервно пробежались по шее, коснулись фурункула, волос и снова вернулись к фурункулу. – Но вы выглядите… вы выглядите немного по-другому. У вас… несколько усталый вид, Лючия. Поэтому я немного удивился, только и всего.

Я