НЧЧК. Теория Заговора - Людмила Астахова

Вот теперь и Эрин это поймет. Прочувствовав на себе, каково это, быть полностью подчиненным другому, он больше не сможет меня любить. Ну что ж, зато это будет честно. Он исцелится. А я… балрог, ну разве можно сказать, что я это не заслужила? Увидеть ужас и отвращение в глазах возлюбленного… Я переживу это. Когда-нибудь. Обязательно переживу.

С чем бы сравнить это незабываемое ощущение? С ужасом полной утраты себя, своей личности, с бесконечным падением в бездну… Что-то в этом духе. И требует смелости, настоящей отваги. Ведь не каждый способен вывернуть свою душу наизнанку, полностью до самого конца открыться, без остатка и целиком.

К чему долгая канитель слов, бесконечная цепочка причин и следствий, доказательств и фактов, если можно объясниться сразу по всем вопросам. Не отходя, как говорится, от кассы. Нолвэндэ, со свойственной ей прямотой, отбросила шелуху условностей и предпочла самый короткий путь к истине.

Чужая душа – потемки, и не важно, чья она – орочья, эльфийская или человечья. Она, как огромный замок, где можно бесконечно долго бродить по коридорам, где не счесть закоулков и темных уголков, тайников и замурованных казематов. И, прежде чем заглянуть в приглянувшуюся замочную скважину или, тем паче, открыть запертую дверь, нужно сто раз подумать, а стоит ли это делать. Даже если у тебя если ключи от всех замков. Потому что там можно встретить… нет, не скелеты и не чудовищ, а самого себя. Таким, каким ты выглядишь в чужих глазах. Свое отражение, свой оттиск в другой душе.

Право слово, лучше не рисковать, себе дороже.

Эринрандиру не повезло, он открыл именно такую дверь и увидел себя. Разумеется, влюбленная девушка идеализировала своего героя. Тот, Другой Эрин, был на три порядка красивее, чем реальный. Почти божество, рыцарь без страха и упрека, умница, идеальный любовник, воплощенное благородство и просто «очень порядочный парень». До такой степени великолепный, что, балрог драный, блевать хотелось… от восторга. И вот этот образец для подражания, белоснежно улыбаясь и радостно поигрывая ручными кандалами, зазывал Нолвэндэ в… клетку. Замечательную, просторную, удобную и комфортабельную, но все-таки клетку. Выстланную мяконьким пушком, теплую, уютную такую, где каждый прут выкован любящей рукой, где запор работает исключительно на благих намерениях и возвышенных чувствах.

Скажете, так не бывает? Скажете, что, слушая, вы на самом деле слышите? Дудки! Сначала это умиляет, до слез, до дрожи ресниц. Ну как же? Для тебя и звезда с неба, и любой каприз, и то, чего не просила, и о чем не мечтала. Бери, детка, все для тебя! А потом… Не сразу, конечно, но мало-помалу, шаг за шагом, постепенно… И вот уже никому не интересно, что ты там лепечешь. Как-как? Какой еще ошейник? Ослабить цепь? Дышать нечем? Какие глупости, любимая, я же для тебя стараюсь. Чем ты недовольна? А раньше все устраивало? Странно! У тебя же все есть. А главное, самое главное, я же люблю тебя! Что еще нужно-то? Ты открываешь рот, губы шевелятся, а глаза полны слез, но я не слышу. Не могу слышать… Не хочу слышать!

Скажете, так не бывает? Ха! Только себе не врите, пожалуйста…

«Хватит», – безмолвно попросил Эрин.

И сразу же получил свободу. Это же так просто – освободить от своей власти того, кого любишь. Так просто, проще не бывает.

Бесконечное путешествие длиной в жизнь, занявшее целое мгновение, кончилось. Как заканчивается в этом мире абсолютно все, чему суждено иссякнуть, прерваться и обратиться в ничто. И, как это бывает, вместе с потерей всегда случается приобретение. Диалектика, потому что, едреные пассатижи.

– Ты догадался, что оставил Элеммир? – спросила Нол.

– Да.

Вторая Пиндостанская… операция… хм… не важно… Звезда Эрейниона… другие награды…Столица… Элеммир… ларец… ларец… Чем не почтовый ящик с единственным возможным адресатом? Ай да Элеммир! Золотая голова!

– Едем немедленно к леди Лаириэль! – решительно заявил Эрин. – Пока у нас есть небольшая фора, надо торопиться.

Глава 14

Столица. Ночь с 3 на 4 июля

Эрин по привычке глянул на сломанные часы и досадливо поморщился.

– Сколько времени? – спросил он

– Два часа ночи, – ответила Нол, доставая из бардачка машины «Куталион» напарника и волшебную палочку имени Грэя Вольфовича. – Это твое.

– Спасибо.

Без оружия капитан ап-Телемнар чувствовал себя очень неуютно. Нельзя сказать, что прямо как голый, но и не слишком уверенно.

Ехали молча. Сквозь сияющий огнями лукавый город, делающий вид, что он боится спать без включенного света. Сквозь июльскую ночь, которая на берегу северного холодного моря даже в самый разгар лета вынуждена кутаться в теплый шерстяной палантин тумана. Мимо озябших мокрых деревьев, одиноких прохожих, мимо чужого счастья, достатка и удачи.

Эльфу даже курить не хотелось, до такой степени он был на взводе, постоянно прокручивая в памяти крошечный эпизод, который он по невнимательности упустил из виду. Главное, чтобы память не подвела, и не оказалось, что его внезапная догадка – просто плод болезненного воображения. Вот что значит безответственно погрузиться в свои личные переживания в ущерб работе!

Энчечекист очень надеялся, что со стороны их поездка выглядит относительно невинно, поэтому попросил мыслечтицу не гнать, чтобы не вызвать подозрений до поры до времени.

– Мне хотелось бы вернуть на место орден и остальные регалии, – громко сказал он, в расчете на то, что салон «Нуэно» прослушивается (не факт, но все может быть) – Насколько я помню, леди Лаириэль рано не ложится.

– О да! – в тон напарнику ответствовала Нол. – Леди Лаириэль – настоящая «сова».

Мать Элеммира, похоже, не только не спала, она и не планировала отдыхать этой ночью. А у эльфов сложилось такое впечатление, что благородная дама поджидала гостей из НЧЧК, сидя на пуфике в прихожей.

Куда, скажите на милость, подевалась насмерть перепуганная женщина, похоронившая себя заживо в своем вечном горе? Иссякли слезы, высохли глаза, и никаких импровизированных театральных постановок, словесных реверансов, тем более – приглашений испить чайку с бисквитами. Эльфийка молча распахнула двери перед энчечекистами.

– Милости прошу, товарищи. Мой дом в вашем распоряжении, – заявила она решительно.

Дом леди Лаириэль Эрина не интересовал, ему нужен был собственный ларец. Он осторожно открыл крышку, едва сдерживая дрожь в пальцах.

Да! Вот! Он нашел.

Среди бархатных коробочек с орденами и медалями, в самом уголочке лежала вещь, ради которой пролилось уже немало крови. Ради неприкосновенности странного предмета в форме тора из неизвестного материала, то ли крупного кольца, то ли узкого детского браслета, добровольно расстался с жизнью Элеммир.

– Примитив, – недовольно буркнула Нолвэндэ.

– М-да, – согласился Эрин. – Я думал, мода на волшебные кольца закончилась вместе с Третьей Эпохой.

– И что мы теперь будем делать с этой штукой?

Перламутрово-серая поверхность с кровавыми разводами напоминала камень, но на ощупь вещица казалась скорее костяной. Во всяком случае, для своего размера весила она немного. Эрин разочарованно покрутил штуковину в руках и внезапно завертелся волчком, зажимая уши руками и дергая многострадальной своей головой.

– Нол, ты слышишь? – прошептал энчечекист, стекленея взглядом.

– Что?

– Голос…

– Какой голос? – испуганно спросила мыслечтица. – Эрин, что с тобой?

А с Эринрандиром ап-Телемнаром было вот что: в его покореженных пыткой маго-анализатором мозгах вдруг завелся посторонний голос. Тонкий, жалобный, детский и очень неразборчивый. Кто-то пронзительно звал во тьму и неизвестность. Каждый вздох, каждый всхлип, проникающий в черепную коробку эльфа, вызывал всплеск острейшей боли. Аж слезы брызнули из глаз.

И только когда Нолвэндэ вырвала из сведенных судорогой пальцев напарника кольцо-браслет, голос затих.

Эрин отдышался и с надеждой покосился на мыслечтицу:

– Ты тоже слышишь?

– Нет, – честно призналась растерянная девушка. – Абсолютно ничего.

– Давай еще раз попробуем…

И едва штуковина легла в ладонь ап-Телемнара, все повторилось заново – голос, боль, головокружение. Поэкспериментировав поочередно на всех троих, включая леди Лаириэль, энчечекисты окончательно убедились, что артефакт реагирует только на Эрина. Такая избирательность кольца-браслета капитана вовсе не радовала, а его напарницу сильно озадачила.

– Ты не мыслечтец и не сможешь провести направленный поиск.

– Что ж делать?

Прежде чем ответить, Нолвэндэ долго колебалась:

– Понимаешь… мы могли бы объединить усилия… – Она испытующе поглядела на Эрина. – Если позволишь войти в твое сознание, то я попробую определить, откуда исходит сигнал-призыв. Это не потребует много времени.

– Хорошо, – сразу же согласился эльф. – Тебе виднее, мыслечтица у нас ты.