Исход (Том 1) - Стивен Кинг

— Ма-а-ма-а-а…

Разбрызгивая кровь с изрезанных, пульсирующих болью пальцев, Ллойд вскочил на ноги и, схватившись за решетки двери, выпученными глазами уставился в пустоту коридора, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

— Заткнись, педик проклятый! — заорал он. — Заткнись, ты доводишь меня до бешенства!

Последовала продолжительная пауза. Ллойд смаковал тишину так, будто вкушал горячий гамбургер из «Макдональдса». Молчанье — золото, он всегда считал, что это глупое выражение, но теперь понял истинный смысл поговорки.

— Ма-а-а-м-а-а-а-а!.. — снова взвыл голос, поднимаясь по стальному горлу коридора, мрачный и печальный, как сирена маяка.

— Господи, — пробормотал Ллойд — Боже праведный. ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ, ЧЕРТОВ БОЛВАН!

— МА-А-А-МА-А-А-А…

Ллойд вернулся к ножке койки и ожесточенно набросился на нее, снова досадуя, что в камере нет ничего, чем можно было бы орудовать как рычагом, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в пальцах и панику, заполнявшую все его существо. Он попытался вспомнить, когда именно в последний раз видел своего адвоката — подобные вещи очень быстро подергивались туманом в голове Ллойда, где хронология прошедших событий сохранялась так же хорошо, как сито удерживает воду. Три дня назад. Да. На следующий день после того, как этот хреновый Громила врезал ему по яйцам. Двое охранников снова отвели его в комнату следствия, и снова Шокли стоял у дверей и приветствовал его: А вот и наш великомудрый ссыкун, вот это да! Может, хочешь еще сострить?» А потом Шокли открыл рот и чихнул прямо в лицо Ллойду, забрызгивая его густой мокротой. «Вот тебе парочка бацилл, болван. Все уже получили свою порцию от охранника с первого этажа, а я уверен, что мы должны делиться своим богатством. В Америке даже такой мерзавец, как ты, способен подхватить простуду». Затем Ллойда ввели внутрь. Казалось, Девинс пытается скрыть хорошую весть, чтобы не сглазить ее. Судья, который должен был слушать дело Ллойда, слег в постель с гриппом. Двое других судей также были больны — или гриппом, который гулял вокруг, или чем-то еще, так что остальные запасные были по уши завалены работой. В связи с этим, возможно, им удастся добиться отсрочки. «Постучи по дереву», — сказал, смеясь, адвокат. «Когда мы будем знать наверняка?» — спросил Ллойд. «Возможно, до последней минуты все будет храниться в тайне, — ответил Девинс: — Я дам тебе знать, не беспокойся». Однако с тех пор Ллойд не видел его больше, и теперь, восстанавливая в уме события, вспомнил, что и у самого адвоката был насморк и…

— О-о-о-о, Го-о-о-споди!

Ллойд обхватил зубами пальцы правой руки и ощутил привкус крови. Но этот проклятый болт все же немного поддался, а это значило, что он наверняка справится с ним. Даже призывающий мать где-то из конца коридора больше не досаждал ему… по крайней мере, уже не так сильно. Он справится с этим болтом. После этого ему останется только ждать. Ллойд сидел, покачиваясь, успокаивая теплым дыханием пальцы, давая им передышку. Когда боль немного утихла, он стал отрывать полоски от своих шорт и забинтовывать ими пальцы.

— Мама?

— Я знаю, что ты можешь сделать со своей матерью, — пробормотал Ллойд.

В ту ночь, когда он в последний раз разговаривал с Девинсом, надзиратели стали удалять из камер больных заключенных, выволакивая их, не очень-то церемонясь — ведь они уносили тех, чья болезнь зашла слишком далеко. Заключенный в камере справа от Ллойда, Траск, подметил, что большинство надзирателей и сами больны.

— Возможно, мы сможем как-то воспользоваться этим, — сказал Траск.

— Как? — спросил Ллойд.

— Не знаю, — ответил Траск. Он был сухопарым, с вытянутым, как у борзой, лицом. Его держали в крыле усиленного режима в ожидании суда за вооруженное ограбление со смертельным исходом. — Отсрочка или еще что-нибудь. Не знаю.

Под матрацем у Траска было спрятано шесть сигарет с марихуаной, четыре из которых он отдал одному из надзирателей, казавшемуся вполне здоровым, чтобы он рассказал им, что творится вокруг. По его словам, люди толпами покидают Финикс. Очень много больных, люди мрут как мухи. Правительство обещает в скором времени противогриппозную вакцину, но почти никто не верит в эти побасенки. Многие радиостанции Калифорнии передают ужасные сообщения о расстрелах без суда и следствия, об армейских заслонах, о местных юнцах с автоматами наперевес, грабящих города, и о том, что люди умирают десятками тысяч. Как заметил надзиратель, он не удивится, если выяснится, что это сделал какой-то длинноволосый фанатик, отравив воду. Надзиратель также сообщил, что сам он чувствует себя вполне здоровым, но собирается брать ноги в руки, как только закончится его смена. Он слышал, что военные собираются заблокировать шоссе № 17, 10 и 80 к завтрашнему утру, так что он заберет жену и ребенка, уложит побольше продуктов, и они поживут в горах, пока все это не кончится. У него в горах есть домик, сказал надзиратель, и если кто-то попробует приблизиться к нему больше чем на тридцать ярдов, он прострелит смельчаку голову.

На следующее утро у Траска появился насморк и поднялась температура. Он нес всякую околесицу и был охвачен паникой, вспомнил Ллойд, посасывая пальцы. Траск взывал к каждому проходящему мимо охраннику, умоляя забрать его отсюда, пока он совсем не разболелся. Но те даже не смотрели в его сторону, да и вообще ни на кого из заключенных, теперь напоминавших голодных львов в зоопарке. Именно тогда Ллойд впервые почувствовал страх. Обычно здесь находилось не менее двадцати надзирателей, так почему же теперь он видел только четверых или пятерых на противоположной стороне?

В тот день, двадцать седьмого, Ллойд стал съедать только то, что могло испортиться, из еды, которую просовывали ему сквозь решетку, пряча остальное под матрац.

Вчера Траск неожиданно забился в конвульсиях. Лицо его почернело, как туз пик, и он умер. Ллойд с сожалением смотрел на недоеденный завтрак Траска, но у него не было ни малейшей возможности дотянуться до него. Вчера днем на этаже все-таки было еще несколько надзирателей. Но они уже никого не уносили в изолятор, даже очень больных. Возможно, там внизу, в изоляторе, люди тоже умирали, и охрана решила не тратить попусту своих усилий. Никто не пришел, чтобы забрать тело Траска.

Вчера, ближе к вечеру, Ллойд заснул. Когда же он проснулся, то коридоры отделения с усиленной охраной были пусты. Ужин никто не принес. Теперь все это место действительно напоминало клетки с разъяренными львами. Ллойду не хватало воображения, чтобы представить, насколько оглушительнее были бы крики, если бы в крыле с усиленной охраной были заполнены все камеры. Он не знал, сколько человек осталось в живых, кто был еще в состоянии кричать и требовать свой ужин, но, судя по эху, много. Ллойд знал только то, что справа от него Траск собирает к себе мух, а камера слева пуста. Ее бывшего хозяина, молодого разговорчивого негра, который напал на старенькую леди, чтобы ограбить ее, но вместо этого убил, не рассчитав свои силы, отправили в изолятор пару дней назад. Напротив были видны две пустые камеры и раскачивающиеся ноги мужчины, который был посажен за убийство жены и ее брата во время игры в покер. Карточный Убийца, как его прозвали, по всей видимости повесился на собственном ремне, или, если у него отобрали и это, то, значит, на штанах.