Ночи Истории - Рафаэль Сабатини

— Нет? нет, — непринужденно бросил сэр Уолтер. — Это не потому, что я не верю тебе, друг мой. Но ты — на службе, и, зная о твоей кристальной честности, я боялся поставить тебя в двойственное положение, посвятив в дела, одно только знание о которых вынудило бы тебя сделать выбор между мной и твоим служебным долгом.

В ответ Стакли разразился проклятиями. Из его жалоб выходило, что он — самый злосчастный человек на свете, а все потому, что на его плечи легло такое бремя. А ведь он небогат, об этом кузен не должен был бы забывать. Разумеется, он не использует добытые сведения, чтобы помешать побегу сэра Уолтера во Францию. Но если побег осуществится, он наверняка потеряет свою должность вице-адмирала и шестьсот фунтов, которые за нее выложил.

— О, не беспокойся, ты не будешь в убытке, — заверил его сэр Уолтер. — Я этого не допущу. Клянусь честью, Льюис, ты получишь тысячу фунтов от моей жены, как только я благополучно высажусь во Франции или Голландии. А пока, в качестве задатка, вот тебе ценная безделка, — и он протянул сэру Льюису драгоценный камень, крупный рубин, инкрустированный бриллиантами.

Уверившись в том, что его финансовое положение не ухудшится, сэр Льюис выразил готовность всецело и беззаветно погрузиться в планы сэра Уолтера и оказать ему помощь.

Правда, помощь эта влетала в копеечку: надо было покупать то одного, то другого, оплачивать расходы здесь и там. Естественно, издержки покрывал сэр Уолтер. Кроме того, ему приходилось время от времени делать подарки Стакли, тот явно ждал их. И сэр Уолтер не мог ему отказать. Теперь он не сомневался в правоте Кинга и понимал, что имеет дело с мошенником, который норовит вытянуть из него за свои услуги как можно больше. Но его радовала та проницательность, с какой он разгадал характер своего кузена, и Рэйли не скупился на подачки, благодаря которым мог избежать казни.

В Лондоне его вновь навестил де Чесни и опять предложил от имени посла корабль для бегства за границу, равно как и другую необходимую помощь. Но приготовления к побегу были уже завершены. Слуга Котерел сообщил сэру Уолтеру, что верный им боцман, находящийся сейчас в Лондоне, владеет кечем, двухмачтовым парусным судном, которое стоит на якоре в Тилбери; оно превосходно снаряжено для такого рода предприятия и находится в полном распоряжении сэра Уолтера. При согласии капитана Кинга было решено воспользоваться этой возможностью, и Котерел велел боцману готовить судно к немедленному выходу в море.

Поэтому, а также желая избежать ненужной компрометации французского посла, сэр Уолтер с благодарностью отклонил предложение.

И вот наконец настал июльский вечер, назначенный для бегства. Рэйли, уже некоторое время не пользовавшийся мазью француза и успевший почти полностью восстановить свой обычный облик, укрыв длинные седые волосы испанской шляпой и спрятав лицо в складках плаща, подошел к причалу Уоппинг-Стэйрэ — зловещему месту казни пиратов и мародеров. Его сопровождали Котерел, несший саквояж с одеждой, и сэр Льюис с сыном. Исключительно из-за заботы о своем дорогом друге и родственнике отец и сын Стакли не могли покинуть его до тех пор, пока он в полной безопасности не отправится в путь. На верхней площадке трапа они встретили капитана Кинга. Внизу, как и было условлено, их ждала шлюпка с сидевшим у руля боцманом.

Кинг приветствовал их с заметным облегчением.

— Вы, верно, опасались, что мы не придем, — сказал Стакли с усмешкой, намекая на недоверие, не раз выказываемое ему капитаном. — Полагаю, теперь вам следует отдать мне должное и признать, что я вел себя как честный человек.

Бескомпромиссный Кинг молча взглянул на него и пожал плечами: он не любил пустых слов.

— Надеюсь, вы останетесь таким и впредь, — холодно ответил он.

Они спустились по скользким ступеням вниз к шлюпке. Боцман оттолкнулся, и суденышко пошло прочь от берега, увлекаемое морским отливом.

Спустя минуту бдительный Кинг заметил еще одну шлюпку, вышедшую на воду ярдах в двухстах выше по течению реки. Вначале гребцы в ней вроде бы боролись с течением, направляясь к мосту, но потом шлюпка резко развернулась и устремилась за ними. Кинг тотчас же указал сэру Уолтеру на преследователей.

— Что это? — резко спросил Рэйли. — Неужели нас предали?

Лодочники, напуганные этими словами, почти перестали грести.

— Поворачивайте назад, — велел им сэр Уолтер. — Я не желаю понапрасну подвергать опасности своих друзей. Едем обратно, домой.

— Нет, погодите, — мрачно отозвался Стакли, наблюдая за преследовавшей их шлюпкой. — Им нас не настигнуть, даже если ты и прав в своих предположениях. Хотя, по-моему, для опасений нет никаких оснований. Вперед! — Он выхватил пистолет и закричал на лодочников: — На весла! Навались, собаки, или я разряжу в вас мой пистолет.

Гребцы налегли на весла, и шлюпка понеслась вперед. Однако сэр Уолтер все еще был полон дурных предчувствий. Он сомневался, разумно ли идти прежним курсом теперь, когда их выследили?

— Кто сказал, что нас преследуют? — раздраженно воскликнул сэр Льюис. — Здесь не какая-нибудь захудалая речушка, кузен, а большая водная дорога, которой пользуется весь мир. Надо ли полагать, что любая идущая в кильватере лодка непременно гонится за нами? Черт возьми, если пугаться всякой тени, никогда ничего не доведешь до конца. Проклятье! Нет ничего хуже, чем спасать друга, который переполнен страхом и сомнениями!

Сэр Уолтер воздал Стакли должное за его выдержку, и даже Кинг пришел к убеждению, что несправедливо подозревал его. Между тем, лодочники, подгоняемые Стакли, гребли изо всех сил, и шлюпка быстро мчалась вперед, к начинавшему темнеть в сумерках морю. На лодку, шедшую следом за ними, почти перестали обращать внимание. К концу отлива они достигли Гринвича, но тут лодочники снова бросили свое дело: теперь им надо было преодолевать приливное течение, да и устали они благодаря Стакли сверх всякой меры. Поэтому гребцы заявили, что до утра им в Грейвзэнд не попасть. Последовало короткое совещание. Наконец сэр Уолтер приказал высадить его на берег в Перфлите.

— Это самое разумное, что можно предпринять, — промолвил боцман. — В Перфлите мы сможем достать лошадей и доехать до Тилбери.

Стакли был того же мнения, но более практичный капитан Кинг с ними не согласился.

— Это бессмысленно, — сказал он. — В такой поздний час мы вряд ли найдем лошадей.

Оглянувшись, сэр Уолтер увидел сквозь призрачную опаловую дымку заката вторую шлюпку, приближавшуюся к ним с подветренной стороны. Слышался нестройный гул голосов.

— О черт! Нас предали! — воскликнул Рэйли с горечью.

Стакли крепко выругался. Сэр Уолтер повернулся к нему.

— Высаживаемся на берег, — коротко бросил он, — и возвращаемся домой.

— Да, наверное, так будет лучше. Сегодня уже ничего не сделаешь, а если меня схватят вместе с тобой, то мне не поздоровится. — В голосе его слышалось уныние, физиономия вытянулась и побледнела.

— Ты скажешь, что только делал вид, будто помогаешь мне, а на самом деле хотел конфисковать мою частную переписку, — предложил находчивый сэр Уолтер.

— Сказать-то я могу. Но кто поверит мне? Ведь не поверят!

Его мрачная подавленность усилилась до отчаяния.

Рэйли, глядя на Стакли, испытывал сильные угрызения совести. Его благородное сердце было сейчас больше обеспокоено опасным положением его друзей, чем своей собственной судьбой. Он захотел как-то загладить свою вину перед Стакли, но не имел другого способа помочь ему, как наделить его той же силой, какую он использовал ранее — силой золота. Он засунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда горсть драгоценных камней, которые протянул своему родственнику.

— Мужайся, — убеждал он его. — Мы еще сможем одержать верх, и все кончится, по крайней мере для тебя, хорошо, ты не пострадаешь из-за дружбы со мной.

В ответ на эти слова Стакли обнял Рэйли, сказав, что любит его и будет продолжать ему служить.

Наконец они пристали к берегу чуть ниже Гринвичского моста, и почти в ту же минуту другая шлюпка пришвартовалась немного выше. Из шлюпки выскочили люди с очевидным намерением отрезать им путь к отступлению.

— Слишком поздно, — сказал Рэйли почти бесстрастно. — Кости выпали и показали, что игра проиграна, Льюис! Тебе следует объяснить свое присутствие так, как я советовал.

— Да, сейчас нет другого выбора, — согласился сэр Льюис.

— И вы в том же положении, капитан Кинг. Вы должны признаться, что присоединились ко мне, чтобы предать сэра Уолтера. Я поддержу вас. Если мы поддержим друг друга…

— Лучше пусть меня поджарят в аду, чем я поставлю на себе клеймо предателя, — прорычал в ярости капитан. — Если бы вы, сэр Льюис, были честным человеком, вы бы поняли, что я имею в виду.