Враг тайный - Александр Михайлович Гулевич

и вы с Фаиной будете на нем почетными гостями, как и сам император, – хохотнул напарник, всем своим видом демонстрируя удовлетворенность жизнью.

– Ваня, ты что, издеваешься?! Я тебя спрашиваю, какого хрена меня дядей императора назначили, и вообще, как такое могло случиться? Давай подробно рассказывай, я тебе говорю!

– Как-как… не знаю как! Какое-то невероятное сочетание случайностей в одну кучу собралось. Уж не знаю, каким таким образом вышло, но наши с тобой рожи даже не как две капли воды похожи, а как близнецы-братья пропавших в океане во время страшного шторма около семнадцати лет назад двух людей, один из которых был младший брат императрицы Екатерины, князь Алексей Тромин, ты и он – одно лицо, я сам лично смотрел фотографии и портреты, и даже видеопленку из семейного архива просматривал. Также и я являюсь точной копией спутника князя, или ты собираешься это оспорить? Так не выйдет ничего, вся империя нас таковыми считает, а если начнешь упорствовать, того и гляди, посчитают тронувшимся умом и отправят в психиатрическую клинику, а оно тебе надо? Так что прими все как есть и не дергайся, тебе же самому лучше будет во всех отношениях.

Понимающе кивнув, Алексей прошел в беседку и, присев рядом с Иваном, какое-то время сидел молча, после чего, не поворачивая головы в сторону напарника, задал ему вопрос:

– Что происходит в империи?

– А ты что, новостей никаких не читаешь, тут вроде как регулярно свежую прессу с материка доставляют? – с немалым удивлением взирая на Алексея, поинтересовался Иван.

– Нет, я не читаю прессы никакой, только книги, художественные, научные и технические, да и первые полгода после побега мы с Фаиной по таким дебрям скитались, что если новости какие и доходили, то только годовой давности, а когда сюда на остров перебрались, не до того было. Дом строил и мастерскую, хозяйство налаживал, на яхте вот парусной ходить научился и многое что еще освоил, в том числе столярное дело. Давай рассказывай, что там дальше было во время освобождения столицы и после, поймали ли герцога Карнье, или он смог сбежать в Гальзу?

– Ой, как все запущено… но если вдуматься, то оно и к лучшему, вернешься, будешь работать и увидишь все свежим и незашоренным взглядом, – в задумчивости протянул напарник и, помолчав несколько мгновений, начал свое повествование.

– Сам знаешь, шороху мы с тобой в столице наделали, будь здоров, особенно ты – и связь восстановил, и башню оборонял, а ее оборона – это что-то! Настолько знаковое во всей этой истории с мятежом событие, что без всяких сомнений войдет в учебники истории. Вот, возьми папку, там фотографии себя узришь в образе демона мщения… – протянул Иван и вручил ему папку. Взяв в руки, Алексей раскрыл ее и увидел стопку фотографий, все они были сделаны во время обороны башни, некоторые со штурмовиков, но большинство снимались с близлежащих к башне крыш домов. Равнодушно рассмотрев каждую из них, он взял последнюю и, взглянув на изображение, непроизвольно содрогнулся, она действительно производила страшное впечатление. На груде битого камня стоял весь с головы до ног в пыли воин в авиаторских очках с замотанным лицом, в левой руке которого гордо развевалось на ветру знамя империи, а в правой была винтовка с примкнутым штыком, готовящийся пойти в свой последний и решительный бой. Вот только не это производило наибольшее впечатление, а сам момент, когда фотограф поймал столь эффектное мгновение. Лучи солнца, случайно попавшие на полированный штык и отражавшиеся от него, походили на огненную звезду, обещавшую смерть врагам от воина, вставшего на защиту империи, за плечами которого клубы пыли каким-то невероятным образом чисто с визуальной точки зрения представляли собой крылья ангела или демона мщения.

– Ничего не скажешь, образ на фотографии получился мощный, действительно за душу цепляет, – проворчал Алексей, вспоминая, как это с ним происходило, но в памяти осталось не так уж и много.

– Вот именно, момент шедевральный, это фото до сих пор красуется на многих пропагандистских плакатах, официально, конечно, не говорят, кто изображен на фото, но все и так хорошо знают. Знает народ, знает армия от рядового до верховного командующего, знают все. Сейчас реставрируют разрушенную сторожевую башню и собираются на площади поставить статую, взяв за образ этот снимок, полковник Левантин расстарался. Не понимаю, как ты выжил в этом аду, разрушение башни я видел на видео, снятом с одного из штурмовиков, еще то зрелище, – прокомментировал Иван и, взяв фотографию из рук Алексея, стал ее задумчиво рассматривать.

– Сам не знаю, да и вообще, думаешь, я все помню? Как бы не так! В памяти сохранились лишь какие-то обрывки, и только. Ты давай дальше рассказывай, что там произошло, мне очень интересно.

– А что дальше? Дальше пустили штурмовики, они изрядно проредили линии обороны, а подошедшая артиллерия проделала бреши, и вперед пошла бронетехника с пехотой, и в течение суток столица была полностью взята под контроль. За городом сформировали фильтрационные лагеря, где сотрудники тайной полиции допрашивали пленных, а чуть позже началось официальное расследование, идущее до сих пор. В общем, мы взяли многих, но… на главных организаторов пока выйти так и не смогли, слишком все было по-иезуитски хитро организовано. Герцог Карнье исчез без следа, все попытки выйти на него не увенчались успехом, и лишь пару месяцев назад во время все еще продолжающегося самого тщательного обыска родового поместья герцога в подвале разобрали одну из стен и обнаружили останки, пятнадцать лет назад замурованные за кирпичной кладкой. Как показала экспертиза, они принадлежат настоящему герцогу…

– Ты хочешь сказать, что некто, убив настоящего Карнье, занял его место и действовал под его личиной? – поинтересовался шокированный Алексей, ощутив озноб во всем теле.

– Да, настоящего герцога давно убили, но не это самое главное, до сих пор в разных местах находят тайники с компрометирующими документами на очень многих представителей истеблишмента и элиты империи, мало того, во время обыска домов тех лиц, которые были указаны в этих документах, найдены подтверждающие косвенные улики. Мне стоило немалых усилий убедить императора не давать санкции на их аресты, и, как оказалось, я был прав, все улики были сфабрикованы и подброшены этим людям, что нашло подтверждение во время допросов челяди. Призрак заблаговременно подготовился к возможному провалу герцога Карнье, его подвело лишь дотошное соблюдение всяких мелочей. Одним словом, настоящего лица Призрака никто не знает, но из донесений внешней разведки кое-что все же выяснить удалось. В Управлении политической разведки действительно есть спецагент, имеющий псевдоним «Удав», он давно