Прекрасная посланница - Нина Соротокина

Родион бросился назад на помощь Петрову. Но куда бежать-то? Кроме шума деревьев, ничего не слышно. Он не столько увидел, сколько почувствовал, что где-то рядом находится лошадь. Кто прискакал на ней – Дитмер, Шамбер? Ждать здесь или идти к реке? Шамбер может дальше поплыть в лодке с унтер-офицером Сидоровым, но такова же вероятность, что он вернется за лошадью.

Родион не только не успел ответить себе на эти вопросы, он еще не задал их все, когда лошадь издала характерный храп и буквально через считанные секунды мимо пронесся всадник. Люберов не мог с уверенностью сказать, что это Шамбер, но в том, что это был не Петров, он готов был поручиться. Ладно, с агентом потом разберемся. Сейчас надо поспешать за Шамбером. Родион от нетерпения кусал ногти. Вот когда ему позарез был нужен его верный друг, караковый жеребец Резвый. Господи, как глупо все, как нелепо! Говорил же тебе Петров, надо привлечь к делу профессионалов. Не послушался, упрямая башка!

Родион вышел на дорогу и к своему удивлению увидел Вебера, бежавшего ему навстречу.

– Ты здесь? Так быстро?

– Я караул встретил, Родион Андреевич. Они и повезли труп раненого в полицейское управление. Там и лекарь есть. Хотели меня с собой взять, но я отбился. Бумагу показал. С конюшенной конторой и их сиятельством Бироном никто не хочет связываться. Завтра вместе к полицейским пойдем. Куда теперь?

Вот именно – куда? Петров утверждал, что усадьба «Клены» и есть шпионский притон. Значит, если суждено ему найти Шамбера, то искать его надо именно там.

– Побежали, – сказал Родион.

– А далеко бежать-то?

– Далеко. Я этот путь только верхом покрывал.

Родион бежал и ругал себя последними словами. Кромешный идиот! Служащие Конюшенной канцелярии и пешие! И Вебер, и Пушков имели о предстоящей операции весьма иллюзорное представление. Нельзя сказать, чтобы они не понимали важности задачи, Люберов обрисовал ее в общих чертах, но ночной поход на Фонтанку, кого-то там ловить, за кем-то следить, воспринимался ими как безобидное приключение.

По счастью, их путь оказался не так и долог. Может быть, излишнее возбуждение помогло ногам энергично и без устали отмотать дорогу, а сердцу выдержать заданный ритм. Правда, пот по спинам лил ручьями. Потом они долго стояли у забора, осматриваясь, прислушиваясь и приводя в порядок дыхание. Не договариваясь, оба решили, что путь в усадьбу через калитку не для них, можно и в засаду угодить. С превеликой осторожностью они в глухом углу перемахнули через забор. Хорошо, клен рос рядом, он-то и помог им бесшумно преодолеть препятствие.

Удача им явно сопутствовала, потому что как-то сам собой объявился ротмистр Пушков. Он был горяч, как печка, от него так и несло теплом и ромом. Все в полку знали, что ротмистр не расстается с фляжкой.

– Они в доме, – прошептал Пушков в ухо Родиону.

– Кто – они?

– Первый, видимо, Сидоров, или как вы там его называли. Он сюда на лодке с грузом приплыл. И очень мне этот груз не нравится. Второй уже в усадьбе был.

– Шамбер?

– А шут его знает. Хромает.

– Значит, он.

– Тихо!..

Грохнула дверь в доме, на дорожке показался унтер-офицер Сидоров. Он решительно шел к калитке.

– Уйдет… – сквозь зубы проскулили Вебер. – Дать ему по башке?

Родион отрицательно затряс головой и приложил палец к губам. Сидорова они всегда найдут, не велика птица. Сейчас надо сосредоточиться на Шамбере. Предчувствуя неладное, Родион хотел спросить ротмистра про Петрова, но промолчал. Оставим неприятности на потом, сейчас не время расслабляться.

Родион не спросил, но читатель-то наверняка хочет узнать, что случилось с маленьким агентом на берегу Фонтанки. Предложенный Шамбером Сидорову порядок действий звучал так: «Как услышишь выстрел, тут же поспешай на звук мне навстречу. Поможешь мне перенести в лодку труп одного негодяя. Если случится неувязка, негодяй может меня обмануть и явиться на встречу не один, тогда сам волоки труп в лодку и вези его в усадьбу, которую я тебе показал. Там я тебя встречу».

Услышав выстрел, Сидоров не сразу вылез из лодки. Мы свое дело сделаем, но прежде шевалье пусть один покорячится. Не велика птица! Пока он подгребал лодку к удобному месту, совсем рядом прогремел второй выстрел. Унтер-офицер затаился, в голове мелькнула разумная мысль: а не дать ли деру? Шальная пуля, чего доброго, и в него самого может угодить. И зачем только он ввязался в это грязное дело. Но природная жадность взяла верх. Если он труп на место не доставит, то и денег не получит.

Голые ноги убитого лежали на прибрежном песке, голова ушла в ивняк. Шамбера поблизости не было. Сидоров осторожно выбрался на берег, с трудом освободил голову убитого, перевернул труп… Батюшки светы, господин фискал собственной персоной. От радости у Сидорова тряслись руки. Свободен! Ты мне, гад, Тайной канцелярией грозил, а теперь сам валяешься, как падаль. Правильно говорил господин Шамбер – враг. Ты не только ему враг, ты враг всему роду человеческому. А теперь за тебя мне еще денежки заплатят! И ты, недоумок, не сможешь у меня их отнять. Как ты твердил-то? На государственные нужды. И ведь сам все это дело и организовал! Смех, да и только.

Упаковал убитого в рогожу Сидоров по собственному почину. Мало ли кого можно встретить на реке? Солдаты сейчас всю ночь по городу шляются, ищут злоумышленников. А если к нему кто заглянет в лодку, так он объяснит без труда, что везет груз. И опять же с веревками волочить труп сподручнее.

Пистолет из рук Шамбера выбил ротмистр Пушков.

Матвей влип в ситуацию, как кур в ощип, то есть не понял ничего.

– Что здесь происходит? – повторял он возбужденно, глядя, как на его глазах опутывают веревками орущего человека. Потом он увидел Люберова. – Ты как здесь оказался?

Родион не ответил на вопрос, только бросил коротко:

– Это Шамбер.

Действительно он, собственной персоной! Вот уж кого не ожидал увидеть Матвей, так это Шамбера. Удивительно, что он сразу не признал его по голосу. Матвей тряхнул головой, словно отгоняя страшное виденье, и вдруг стремглав бросился в дом.

А потом все собрались в горнице. Матвей постарался, осветил помещение. Все молчали, глядя на убитого Петрова. Странно, но маленькая его фигурка стала как будто больше: ноги вытянуты, руки по швам, как в строю. Никто так и не догадался закрыть ему глаза. Лицо его было спокойным, можно даже сказать, что она имело удовлетворенное выражение.

Многие годы потом Люберова будет мучить одна и та же мысль: он «подставил» маленького агента, косвенно, конечно, но именно он виновник его смерти. Оно, конечно, такая работа, но все же…

– А теперь объясни, что ты здесь делаешь? – опять пристал с вопросами Матвей.