Старая сказка про принцессу - Татьяна Николаевна Гуркало

— Понимаешь... — говорил дознаватель, заглядывая в ополовиненную кружку.

В кружке было вино, которое этот без сомнения храбрый муж привез с собой. И, видимо, никто кроме Льена не соглашался это вино разделить и выпить.

— Понимаешь, ерунда какая-то получается, — неуверенно он закончил фразу и отпил глоток вина. — Полная ерунда, можно даже сказать, что толстая. Как та дочка Причального мельника. А может еще и толще.

— Поиски невинных дев старше двадцати лет не имели смысла? — уточнил Льен и тоже выпил вина.

— Естественно. Это такая дурь. Даже если собирать жизненную энергию. И даже если резать одних только магов... Ты пойми, и в том подземелье, и в овраге, в котором твой подопечный убил собирателя черепов эта ерунда с девами была особенно бессмысленна. Потому что, что там, что там есть природный источник, в котором можно взять энергии для ритуала гораздо больше. Было бы желание. А еще мы нашли камни, которые этот ежовый владелец забросил подальше. И с ними тоже выходит полная ерунда. Там получается простейший фокусирующий круг и несколько лишних.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А в подземельях часть какой-то схемы была запрятана в той, что там была изначально, — вспомнил Льен.

— Да. Но в овраге-то ничего подобного нет. Мы там все обыскали. Зато есть грибы из подземелий и лишние камни с символами, которые кажутся совершенно бессмысленными. Совершеннейшее. Вот что за ерунда, а?

Льен понятия не имел, что это за ерунда и просто пожал плечами.

Дознаватель махнул на него рукой и отпил еще немного вина.

— Получается, и студентусы им были не нужны, — проворчал Льен. — Зачем тогда эта нелепая практика?

— Понятия не имею. Мы даже думали, что их не заманить куда-то хотели и те, кто попался, попались совершенно случайно, а наоборот, убрать из школы, чтобы не мешали. Но здесь ни природного источника, ни подозрительных камней со схемами. Ничего. Здесь даже половины преподавателей нет. А, главное, нет заместителя главы совета. И у меня такое ощущение, что нас специально пытаются заставить его ловить. Хотят, чтобы мы убрались из школы. Но зачем?

Льен пожал плечами и решил поговорить об этом со своими подопечными. Так, на всякий случай. Вдруг они умудрятся увидеть то, что все остальные упустили. Ну или знают об очередных подземельях, в которые когда-то случайно провалились, но вход в них найти невозможно.

Ну мало ли.

А еще Льену казалось, что он о чем-то забыл. О какой-то ерунде. Но вспомнить о какой не получалось. Хотя оно было важным. Вроде бы.

Студентусы ничего подозрительного так и не вспомнили, сколько Льен их не расспрашивал. А спросить всех остальных о странностях он не догадался. Да и не попались они ему на глаза. Заняты были кто чем.

А ночью вокруг школы бродили какие-то темные личности. Но их видели только ежи тоже там бродившие в поисках чего-то съедобного. А все остальные, даже если и не спали, увидеть никого не могли из-за разросшихся кустов и сорняков. А услышать не могли тем более — у этих личностей были поглощающие звуки амулеты. И все бы этим любителям побродить ночью сошло с рук, их бы никто так и не заметил, а кто заметил, не обратил бы внимания, если бы одна из них не споткнулась об ежа, не обозвала его непотребными словами, а потом еще и пнула. Вот после этого ежи и стали этих личностей преследовать и наблюдать за ними. И увидели очень много интересного.

К сожалению, Ваня с утра разливавший молоко по блюдечкам, не догадался поинтересоваться ночными происшествиями, а рассказывать о чем-то без просьбы ежи не умели. А потом и вовсе стало не до них.

Волна энергии прокатилась от осыпавшегося с одной стороны колодца, стоявшего посреди леса на месте, где когда-то был хутор. Прокатилась низко, но не по земле, скосила, словно травинки, молодые деревца, превратила в труху верхушки трав, пометила гнилью и ободрала кору с особо невезучих деревьев, хотя остальные обтекла, не задев, и лишила половины листвы кустарники. А потом, постепенно затухая, понеслась дальше, заставляя попавшихся на пути людей заходиться кашлем, хвататься за давно зажившие раны и просто ощущать страх, голод и холод. По полю эта волна прошла, когда была совсем слабой и только и сумела заставить завянуть верхушки отдельных травинок, но когда докатилась до школы, маги ее все равно почувствовали. Все. Но понять, почему вдруг стало так неуютно, смогли только несколько опытных дознавателей. А большинство преподавателей Второй Школы Пятилистника даже особого внимания не обратили, а если и обратили, то решили, что это сквозняки и очередные выходки студентусов. И очень удивились, когда их позвали в зал для совещаний.

Еще больше они удивились, обнаружив там толпу дознавателей обвешанных амулетами и оружием, как какие-то воины, сына кор-графа, пылающего злостью, старавшегося казаться меньше главу комиссии и мастера Брима, с недоверием смотревшего в неведомые дали.

Не успели преподаватели привыкнуть к столь странной компании, как мастер Брим был обозван старшим в школе, потому что больше никто в этой клоаке не способен потянуть такую ответственность.

Пока преподаватели, среди которых были и магистры, привыкали к мысли, что вечный неудачник чем-то лучше, чем они, один из дознавателей что-то тихо втолковывал кор-графскому сыну, и тот становился все недовольнее и недовольнее, но потом все-таки кивнул и гордо удалился. А его телохранитель, что странно, остался

Поговорить об этих странностях, преподавателям, правда, тоже не позволили.

— Так, — мрачно произнес главный дознаватель, навалившись на трибуну и глядя на притихших преподавателей такими глазами, что им сразу же захотелось в чем-то сознаться. — Недалеко от этой школы не более получаса назад произошел сильный выплеск тьмы. Выплеск! Не действие, не ритуал и даже не восстание мертвых. А проклятый выплеск. Надеюсь, все понимают, что это значит.

Преподаватели стали переглядываться и несчастный дознаватель заподозрил, что большинство даже в своих предметах мало что понимают, а о том, что изучали на темных материях забыли сразу, как получили дипломы. А может еще и раньше.

— Идиоты,