Туманная радуга. Том 2 (СИ) - Бугрим Ксения

Братец прекрасно знает, что если что-то пойдет не так, информация о нем разлетится по всей школе. Для него это смерти подобно, ведь он спит и видит, как вышагивает по красной ковровой дорожке со своей золотой медалью под неутихающие аплодисменты.

Вероника сочла это здравым аргументом. Селоустьев действительно очень дорожил своей будущей золотой медалью и местом на доске почета среди выдающихся выпускников. Вряд ли он решит что-нибудь предпринять до того момента, пока аттестат не окажется в его руках.

— Жаль только, что его невозможно будет привлечь к полноценной ответственности, продолжал Витя. — Того материала, что я на него собрал, будет недостаточно для уголовки. Максимум, что ему грозит — выговор в участке. Но ничего. Испортить ему жизнь я могу и так. Если в школе узнают о его секретах, ему вряд ли дадут доучиться до конца года. Глушко сделает все, чтобы он выпускался где угодно, только не здесь. В этой ситуации мне жалко только его мать, тетю Наташу. Она и Мона — единственные порядочные члены семьи Селоустьевых. Но я много думал об этом и пришел к выводу, что как бы она все это ни восприняла, ей все равно станет намного лучше, когда ее сын отправится жить в казенное учреждение. Но, знаешь, у меня настроение портится, когда я слишком часто вспоминаю, что Костик — мой двоюродный брат. — Он вздохнул. — Давай лучше сменим тему и поговорим о чем-нибудь более приятном.

— Мне кажется, любая другая тема будет более приятной. Так что мы можем поговорить хоть о новой прическе Цацынского, хоть о жилете Милосердова. Кстати, как тебе его жилет?

В ответ Витя состроил гримасу, отчего стал похож на Леонардо Ди Каприо в одной из сцен фильма «Остров Проклятых».

— Я, как человек с безупречным чувством стиля, испытываю почти физическую боль при упоминании таких людей, как Милосердов, с их болезненно странными предпочтениями в одежде.

— Тебе не угодишь. Отвергаешь — предлагай.

— Хорошо. Сегодня ко мне подошла Ира и подарила пряник. — Он порылся в дипломате и извлек оттуда пряничного человечка в праздничной упаковке с белой ленточкой. Человечек весело улыбался, пусть и довольно кривой улыбкой. — Сказала, что сама пекла. Будешь половину?

— Нет, как можно, это же твой пряник! Кстати, нам с Зиной она ничего не сказала ни о прянике, ни о вашем с ней разговоре.

— Потому что никакого особого разговора не было, — откусив у пряничного человечка полголовы, сказал Витя. — Она просто извинилась, что в последнее время открыто демонстрировала ко мне неприязнь, и сказала, что такой умный и красивый парень, как я, этого не заслуживал.

Вероника прищурилась:

— Ах, вон оно как. А больше она ничего не говорила?

— Еще она добавила, что я один из самых стильных людей на планете. Я просто не хотел хвастаться.

— Само собой, ты слишком скромный для этого.

— Именно. Ну и под конец она сказала, что умеет хранить тайны, и я могу быть спокоен. — Витя откусил вторую часть головы пряничного человечка. — Так что теперь я спокоен.

Энтропия

На следующий день, на большой перемене, Вероника решила собрать всех своих подруг в столовой. Все произошло спонтанно. В ее голове просто появилась мысль, что неплохо бы было подружить Иру, Зинаиду и Лену. Оказавшись все вместе за одним столом, девушки почувствовали некоторое замешательство, потому что Вероника не предупредила о своей затее ни одну из них. Она надеялась, что разговор завяжется как-то сам по себе, но этого не произошло. Зинаида неодобрительно поглядывала на Лену, та разглядывала стол, а Ира молча ела свой суп. Все попытки Вероники разговорить подруг заканчивались их невнятным мычанием и угуканьем. Ей ничего не оставалось, кроме как признать свое поражение и тоже замолчать.

Когда все почти закончили есть, у Зинаиды зазвонил телефон. По мелодии звонка Вероника поняла, что это Анхель. Подруга поставила на него песню из какого-то многосерийного аниме. Лена сразу же узнала мелодию и, когда Зинаида закончила разговор, спросила, видела ли та последнюю серию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так на нее же еще нет субтитров, — настороженно ответила Зинаида. — Она только вчера вышла в оригинале.

— А я не удержалась и посмотрела на японском сайте.

— Без перевода что ли?

— Ну да. Там тако-ое!!

С лица Зинаиды резко спала вся неприязнь, а голос лишился прежнего холодка:

— Ой, молчи! — замахала она руками. — Не смей рассказывать!

— Да не буду, не буду. Завтра выйдет перевод, сама все увидишь. Я скажу только одно: такого финала не ожидал никто! Я потом всю ночь уснуть не могла!

Зинаида закусила нижнюю губу. На ее лице играла смесь досады и предвкушения. Было очевидно, что ей не терпится поскорее все узнать.

— Ну она его хотя бы простила? Да ведь??

— Ничего не скажу! Потерпи немного, иначе будет не так интересно.

— Ладно, а тот придурок с рыжими патлами…

Лена не дала ей договорить:

— Тебя он тоже бесит? Блин, я думала, он нравится всем, кроме меня!

— Бесит? Да я еле сдерживаюсь, чтобы не запульнуть чем-нибудь в монитор, когда вижу его рожу. Надеюсь, кто-нибудь убил его в последней серии. Убил же?

— Ничего я не скажу, — повторила Лена, — ты должна сама это увидеть. Уверяю тебя, ожидание того стоит. А еще знаешь что?

— Что??

— Походу, они таки сделают четвертый сезон!

— Да ла-адно??

— Ага, об этом написано на официальном сайте.

Ира и Вероника переводили взгляд с одной девушки на другую, мало что понимая из их разговора. Было ясно только одно: идея передружить всех девчонок друг с другом оказалась не такой уж безнадежной.

Больше всего за каникулы Вероника соскучилась по лекциям Леонида Вениаминовича. Она даже пританцовывала перед Леной в нетерпении, пока они вместе с остальными учениками ждали профессора возле кабинета.

— Старков пялится на твою задницу, — одними губами произнесла подруга.

— Да иди ты? — от удивления Вероника перестала пританцовывать и встала как вкопанная.

— Говорю тебе. Сидит и краем глаза разглядывает тебя.

— Я думала, он спит. — Она прислонилась к стене рядом с подругой и посмотрела на Старкова, который сидел на корточках у стены напротив. Его глаза действительно были закрыты.

— Сейчас да. Чего ему еще делать? Ты ж перестала вилять перед ним задницей.

— Ничего я не виляла! Я даже забыла, что он там сидит!

— Да знаю я, знаю. Просто подтруниваю над тобой. Не кипишуй. Кстати, сегодня с утра я видела, как они с Алиевой поздоровались друг с другом на улице, а потом пошли каждый по отдельности.

— И что с того?

— А то, что между ними — уже точно все. Если бы они скандалили или игнорировали друг друга, это бы означало, что им не все равно. А они вполне мило здороваются друг с дружкой, как старые знакомые. Это финал. — Лена замолчала и внимательно оглядела спящего Игоря. Затем добавила: — Не, ну Лерка его хотя бы в порядок привела. Был парень ни рыба ни мясо, а сейчас, гляди, ничего такой. Интересный.

Вероника сдвинула брови к переносице:

— Опять сватаешь его мне?

— Ничего я не сватаю, просто говорю. Если хочешь знать мое мнение, тебе никто не подходит лучше Ханина.

— Ханин — козел, каких поискать. Я уже тебе говорила.

— Вот именно поэтому я и поставила тебя в известность, что Старков пялился на твой зад. Вдруг это тебя порадует, откуда мне знать?

— Лена, ты начинаешь все чаще напоминать мне Чумакову, — улыбнулась Вероника. — Вы с ней два сапога пара.

— Я рада, что ты нас познакомила. Знаешь, меня всегда восхищала ее прямолинейность. Из-за этого многие ее терпеть не могут. Прямо как меня. Разница лишь в том, что я обычно слышу гадости в лицо, а о ней говорят плохо только за спиной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Понимаю. До знакомства с ней я тоже слышала о себе кучу гадостей. А теперь мне осмеливаются грубить напрямую, только если она не рядом. Что ни говори, а дружба с Зиной сопровождается кучей привилегий. Хотя, я думаю, ты и так скоро перестанешь сталкиваться с неприятными высказываниями в свой адрес. Теперь все парни рассматривают тебя не как объект для травли, а совсем в другом контексте. Противно наблюдать, как быстро они забыли обо всем, что тебе сделали…