Моя жена – ведьма - Андрей Белянин

— Они не тронули нас…

— Я ведь предупреждала, — безмятежно потянулась Наташа. — Ой, она просыпается… Проснулась, маленькая моя… Ну, здравствуй, здравствуй, солнышко! Не бойся меня, я вовсе не злой волк, а, наоборот, очень добренькая собачка.

— Не морочь ребенку голову, — возмутился я, — еще напугаешь спросонок.

— Кто? Я?

— Не бойся, малышка, я с тобой.

Девочка обхватила меня руками за шею и серьезно кивнула.

— Сейчас мы пойдем домой… куда-нибудь, где есть дом, там мы тебя вымоем, накормим и переоденем, хорошо?

— Да. Ты — папа?

Я оглянулся на Наташу, она подмигнула мне и быстро объяснилась с девочкой:

— Он — папа, его зовут папа Сережа.

— А ты — собачка?

— Не всегда… Скоро я поменяю шкурку и стану мамой. Ты пойдешь к нам жить?

— Да. А ты не будешь кусаться?

— Я?! Никогда! — Наташа клятвенно замотала головой. — И сама не буду, и никому другому не дам! Пусть только кто-нибудь попробует тебя укусить…

— Вот и замечательно. — Я спустил девочку с рук. — Малышка, ты пока погладь маму по шерстке, а мне надо поговорить.

— Мы тебя ждем, папа, — в один голос сказали мои «женщины».

Мои? Ладно, потом разберемся. Вот уж не думал, что все будет так просто. Если никакие волки никакую девочку не ели, значит, кровь на губах моей жены — лишь досадная ошибка обстоятельств. Мне удалось изменить прошлое! Как все-таки замечательно иметь жену-ведьму, она договорилась со стаей, ребенка мы куда-нибудь пристроим, теперь надо лишь вернуться в свое время. Жаль, что не успел уточнить у сэра Мэлори, как именно это делается. Наверняка не очень сложно. Может, даже ребята подскажут.

— Анцифер!

— Да, Сергей Александрович.

— Я хотел бы узнать, вы не в курсе, как мы можем вернуться в Город?

— Ну почему же, в курсе. Никак.

— Не понял…

— Серега, — поддержал братца Фармазон, — че тут непонятного, елы-палы? Мы тебя сюда не запихивали, следовательно, и вытащить не можем. Вот куда в третий мир — от всей души. Так, перебирая мир за миром, измерение за измерением, может, и набредем на твой Город.

— Ну… давайте хоть так, только побыстрее, девочка…

— Это исключено! — строго заявил белый ангел. — Мотивы ваших действий, несомненно, благородны и по-христиански очень понятны, но… Красть ребенка — преступно!

— Точно! За это дело сажают и дают приличный срок. Тут я с Цилей согласен, хотя бы для разнообразия, чтоб ты не говорил, что мы с ним «вечно цапаемся».

— Да никто никого не крадет. Она же идет с нами сама, совершенно добровольно!

— А ее родственники?

— Но… взгляните хорошенько, она же явная сирота. У нее никого нет.

— А ты проверял? А ты искал? Давал фотографию в теленовостях, обращался в милицию, печатал объявление в газетах типа…

— «Найдена девочка. Возьмите, кто хотите!» — вспылил я. — Прекратите дурить мне голову. Или вытаскивайте нас всех троих, или честно назовите причину, по которой это невозможно сделать!

— Вот дотошный тип… Циля, скажи ему.

— М-м… дорогой наш Сереженька…

— Короче! — рявкнул Фармазон.

— Хорошо, опустим предисловия. Вы не задумывались о некоторых несоответствиях в деталях? Если ваша жена проснулась с кровью на губах — то это непреложный факт! Вам только что удалось спасти от стаи волков безвинного ребенка. Что это может значить? Что ее не съели.

— Ну? — опять не понял я.

— Но кровь-то все равно была. Если не девочкина, то чья же?

Я остановился. Не буду строить из себя знатока квантовой природы света и проблем пересечения прошлого, будущего и настоящего во всей сложности их взаимоотношений. Если предположить, что ангел прав, то губы моей жены все равно должна была испачкать чья-то кровь. Неужели в городе есть еще живые люди? Что же должно произойти, чтобы Наташа, оскалив клыки, бросилась на человека?..

— Я тоже об этом подумал, — деликатно вставил белый ангел. — Такой человек есть. Вернее, не человек, а оборотень… Что, если события только начинают разворачиваться? Поверьте, ничего не вернется назад. Вы не проснетесь ранним утром, не подадите супруге романтический кофе в постель и не обрадуетесь сладкой чистоте ее губ… Они по-прежнему будут перемазаны кровью!

— Но ведь… мы не видели Сыча среди волков. Что, если его сейчас здесь нет?

— Ну, тогда молись, Серега, — сокрушенно вздохнул Фармазон. — Если эти двое здесь ни при чем, то, исходя из теории вероятности… очень хотелось бы надеяться, но… скорее всего, эта кровь — твоя.

— Ну что, красавицы? Вы уже успели познакомиться? — Я присел на корточки, обнимая одной рукой жену, другой — девочку-найденыша.

— Да, — подтвердила кроха. — Это моя мама. Она меня потеряла, а теперь нашла.

— А… у… — запнулся я, повернувшись к Наташе, но она спрятала голову мне за плечо и до скрипа стиснула зубы, из желтых глаз лились слезы. Что ж, супруга у меня всегда отличалась как вспыльчивостью, так и сентиментальностью.

— А ты — папа. Сейчас мы пойдем домой?

— Конечно!

— Я бы не был так уверен, — сдержанно зашептал Анцифер. — Мы никуда не можем пойти, пока не утрясены все формальности. Структура времени не терпит вольных шуток. Вы должны до конца пройти весь свой путь. Возможно, я становлюсь навязчивым, но этот вопрос присутствия крови…

— Ладно, — сдался я. — Ваши предложения?

— Линяем отсюда! — неожиданно завопил черт, подпрыгивая на месте.

— Что-то случилось?

— Еще как! Там… мама дорогая, чуть было не совершил хороший поступок! В общем, у жены спроси.

— Наташа, тут Фармазон беспокоится, ты ничего такого не чувствуешь?

— Какой еще Фармазон?

— Потом объясню. Но ты что-нибудь чувствуешь?

— Не знаю… — Она втянула трепещущими ноздрями воздух. — Опасность… злоба… смерть… Нам надо бежать!

— Куда? — Я подхватил ребенка на руки, готовый ко всему, волчица бросилась к дверному проему, быстро осмотрела улицу и кивнула нам. Мы бежали по пустынным перекресткам, поднимая столбы пыли. Девочка не плакала, а лишь сильнее прижималась ко мне. Я никогда не представлял себя отцом, но, если бы у нас с Наташей были дети, мое понимание счастья было бы полным. И сейчас, крепко держа совершенно чужого ребенка, я вдруг почувствовал, что она — моя… Эта девочка — моя! Я никогда никому и ни за что ее не отдам. Когда понимание такого простого факта окончательно сформировалось у меня в голове, я остановился. Наташа и близнецы по инерции пронеслись еще шагов десять и уж потом повернулись ко мне.

— Сережка, ты что, устал? Дай ее мне, бежим.

— Нет…