Город Бездны - Аластер Рейнольдс

Я нащупал в кармане пистолет с ледяными пулями и сжал его покрепче. Будем надеяться, она почувствовала, как напряглась у меня рука.

– Идите вперед. Когда понадобится совет, я к вам обращусь.

Шантерель умолкла. Через несколько шагов я ощутил укол совести. Нельзя быть таким грубым.

– Извините, – пробормотал я. – Понимаю, вы хотели помочь…

– Это в моих интересах, – фыркнула она. – Мне ни к чему, чтобы вы привлекали внимание. Чего доброго, кто-нибудь попытается меня освободить, начнется перестрелка…

– Спасибо за заботу.

– Я забочусь о собственной безопасности. С чего мне заботиться о вас, когда вы только что ранили моих друзей, а я даже не знаю вашего имени.

– С друзьями все будет в порядке. Уже через сутки они избавятся от хромоты, если только не предпочтут щеголять боевыми увечьями. По крайней мере, будет о чем рассказать на вечеринке.

– Может, вы все же представитесь?

– Зовите меня Таннер. – Я ткнул дулом в спину, заставляя прибавить шагу.

Под порывами теплого влажного ветра мы пересекли площадку и подошли к арке, ведущей внутрь Эшер-Хайтса. Впереди замелькали паланкины, похожие на помесь гробов с метрономами. Дождь прекратился, чему я был несказанно рад. Похоже, в этой части Города дожди шли реже, а может быть, мы забрались выше уровня облаков. Моя одежда еще не просохла после прогулки по Мульче, впрочем, Шантерель выглядела немногим лучше.

Арка вела в ярко освещенное внутреннее помещение. Здесь воздух был прохладным и насыщенным ароматами, с потолка свисали фонари, транспаранты и медленно вращающиеся вентиляторы. Крытый пассаж плавно сворачивал направо, то и дело пересекая декоративные водоемы; через них мы переходили по каменным мостикам. Здесь я – второй раз с тех пор, как прибыл в Город, – увидел парчовых карпов, которые глазели на меня, разевая пасть.

– Почему все так молятся на этих рыбок? – осведомился я.

– Напрасно вы с этаким пренебрежением. Они много значат для нас.

– По-моему, рыбы как рыбы.

– Да, но именно этим рыбкам мы обязаны первыми шагами к бессмертию. Знаете, как долго они живут? Даже в природе парчовые карпы, можно сказать, никогда не умирают от старости. Просто становятся больше и больше, пока не выдерживает сердце. Но это же не означает умереть от старости.

Пока мы шли через мостик, я слушал, как Шантерель возносит хвалу парчовому карпу, и мои губы механически произносили в ответ такую же сентиментальную ерунду. Надеюсь, это выглядело достаточно естественно.

Своды коридора, казалось, были сделаны из хрусталя. Бесконечные ряды выпуклых восьмиугольников перемежались нишами. Крошечные магазинчики и салоны, размещенные в них, оповещали о предоставляемых услугах яркими надписями из неоновых трубок или пульсирующих голограмм. Жители Полога делали покупки или просто прогуливались, чаще всего парами, – все они выглядели очень молодо. Правда, детей почти не было. Те немногие, кого я встретил, вполне могли оказаться взрослыми людьми, которые предпочли в своем последнем воплощении предстать в таком виде, или даже человекоподобными домашними животными, обученными лепетать по-детски.

Шантерель провела меня в огромный зал под куполом, сияющим великолепной россыпью кристаллов. К залу примыкали пешеходные аллеи и площади, с потолка свисали люстры величиной с посадочную капсулу. Дорожки огибали друг друга, петляли вокруг водоемов с парчовыми карпами, искусственных водопадов, пагод и чайных домиков. Середину атриума занимал огромный стеклянный резервуар, помещенный в узорчатый металлический каркас. В резервуаре что-то находилось, но его загораживали от меня люди, толпящиеся по периметру, – с зонтиками, веерами и всевозможными тварями на поводках.

– Сейчас я присяду за столик, – сказал я, дождавшись, пока Шантерель не обратит на меня внимание. – А вы заглянете вон в тот чайный домик и закажете мне чашку чая и что-нибудь для себя. Затем вернетесь за мой стол так, будто мы пришли сюда скоротать время.

– И все это время вы будете держать меня под прицелом.

– Считайте это комплиментом: я просто не могу отвести от вас глаза.

– Вы шутник, Таннер.

Я с улыбкой уселся в кресло… и внезапно сообразил, что весь покрыт грязью, которая слегка подсохла с тех пор, как мы покинули Мульчу. В Пологе, среди нарядной толпы, я выглядел точно землекоп на карнавале.

Честно говоря, я почти не верил, что Шантерель вернется с чашкой чая. Неужели она действительно думает, что я способен выстрелить ей в спину прямо здесь? Неужели вообразила, что я идеальный снайпер – смогу попасть в нее, не вынимая пистолета из кармана и не рискуя задеть кого-нибудь из прохожих? Ей достаточно было непринужденно отойти от меня подальше, и на этом бы наше знакомство закончилось. После этого она могла бы рассказывать о том, какой неожиданный оборот приняла ночная охота, – история получилась бы не менее занимательной, чем у ее друзей. И мне бы не в чем было упрекнуть свою пленницу. Я пытался вызвать в себе неприязнь, но из этого ничего не вышло. Можно представить, как восприняла бы эту ситуацию Зебра. Однако позиция Шантерель тоже не лишена основания. Она верит, что люди, на которых охотятся, – подонки, которые должны поплатиться жизнью за свои преступления. Разумеется, она ошибается – но откуда ей об этом знать? Моя точка зрения основана на информации, которую мне сообщил Уэверли. Шантерель считает это занятие едва ли не похвальным. Разве она не делает одолжение Мульче, уничтожая паразитов?

Стоп. Достаточно того, что я позволил этой мысли появиться у меня в голове, хотя и не закрепиться.

Не сомневаюсь, Небесный Хаусманн гордился бы мной.

– Вы смотрите на меня с такой благодарностью, Таннер. Право, не стоит.

Шантерель все-таки вернулась.

– Почему не сбежали?

Она поставила на металлическую столешницу две чашки и уселась напротив. В ее движениях опять появились кошачья гибкость и грация. Любопытно, эти повадки хищницы у нее благодаря модификации нервной системы или упорным тренировкам?

– Наверное, вы еще не слишком мне надоели. Скорее наоборот, я заинтригована. К тому же мы находимся в общественном месте. Кажется, здесь вы не представляете такой опасности.

Я сделал глоток. Чай почти не имел вкуса – как изысканно размытая акварель, если бы цвет вызывал вкусовые ощущения.

– Недоговариваете, Шантерель.

– Вы сдержали слово насчет моих друзей. Могли бы перебить, но вместо этого сделали им настоящий подарок. Дали понять, что такое боль – настоящая боль, а не жалкое подобие, которое можно испытать при помощи экспириенталий. Теперь будет чем похвастаться. Разве я не права? Если бы вы просто прикончили их, это не нарушило бы ваших планов.

– С чего вы взяли, что у меня есть планы?

– Поняла из ваших вопросов. И еще мне кажется, что у вас мало времени.

– Могу я задать еще один вопрос?

Шантерель кивнула и воспользовалась этим моментом, чтобы снять свою кошачью маску. У нее были глаза львицы, но, если не считать вертикальных зрачков, лицо оставалось вполне человеческим – широким, открытым, с высокими скулами, обрамленное тяжелой гривой каштановых локонов, ниспадающих до плеч.

– Спрашивайте, Таннер.

– Перед тем как я уложил ваших друзей, один из вас что-то сказал. Может быть, это были вы, я не помню точно.

– Может быть. О чем шла речь?

– Якобы у меня что-то с глазами.

– Это была я, – смущенно призналась Шантерель.

Значит, мне не показалось.

– Что вы тогда увидели?

Она понизила голос. Разговор действительно принимал странный оборот.

– У вас светились глаза. Это не был отраженный свет. Они горели, точно сияние шло из глазниц. – Ее речь стала торопливой и нервной. – Я подумала, что на вас какая-то маска и вы скинули ее, прежде чем снова появились перед нами. Но ведь маски не было?

– Конечно. Но мне жаль, что ее не было.

Она смотрела мне в глаза, словно что-то разглядывала. Вертикальные щелки сузились еще больше.

– Во всяком случае сейчас этого нет. В самом деле не знаете, почему у вас светились глаза?

– В самом деле, – отозвался я, без особого энтузиазма потягивая водянистый чай. – Будем считать, что это одна из маленьких тайн моей жизни.

– Полагаете, это хороший ответ?

– Лучшего я сейчас дать не могу. И думаю, вы не слишком ошибетесь, если сочтете это ответом человека, который боится узнать правду.

Я сунул руку под сюртук и почесал грудь. Одежда, полученная от нищенствующих, пропиталась потом, кожа нестерпимо зудела.

– Давайте не будем об этом.

– Простите, – с нескрываемым сарказмом ответила Шантерель. – В таком случае, Таннер… что дальше? Поскольку мое возвращение оказалось для вас сюрпризом, могу сделать вывод, что вы не слишком нуждаетесь в моем присутствии. Может, каждому из нас пойти своей дорогой?

– Да вы, никак, разочарованы.

Интересно, заметила ли она, что моя рука вот уже несколько минут не сжимает рукоятку пистолета? Более того, я почти забыл об оружии.