В Кольце - Любовь Блонд

дому. Ни сумки, ни чемодана у нее, к сожалению, не было, так что все летело в обычный пакет. Константин без энтузиазма наблюдал за девушкой, медленно потягивая кофе после ужина.

— Не горячись, с ними я разберусь.

— Да не в этом дело! — Саша остановилась посреди гостиной с документами в руках. — Я не хочу, чтобы меня снова задерживали, допрашивали и угрожали. Два часа они пытались выбить откуда я, что делаю, что ты делаешь и как я оказалась тут. А мне и сказать было нечего, у нас же даже легенды никакой нет. Я не хочу проблем ни себе, ни тебе. Уеду, спрячусь и идите вы все к черту. Этот ад, под названием Кольцо, никогда не закончится.

— Не пори горячку. Рядом со мной ты в безопасности.

— Месяц, Константин Михайлович. Остался месяц. Потом мы разбежимся и ты уже никак меня не защитишь. Я и сама не хочу до конца жизни прятаться за твоей спиной. Ты мне помог, очень сильно помог, и я благодарна тебе. Но ты сам сказал, что через месяц мы больше не увидимся. Значит, дальше я должна буду сама заботиться о своей безопасности. И пока перспективы туманны.

— Варианты есть, но ты не хочешь их видеть.

— Да прекрати, нет никаких вариантов.

— Ну-ка, милая, давай, садись напротив.

— Не хочу я сидеть!

Девушка упорхнула в ванную, убирая зубную щетку и дезодорант. Все ее имущество легко уместилось в пакет. Разве что пуховик придется в руке нести.

— Ох, вот и я увидел упрямую девчонку, которая всегда отказывается от помощи.

— Нечего было читать чужие дневники. Кстати, вернешь?

— Нет, оставлю на память. Ты сядешь или тебя силой усадить?

— Нашел чем пугать.

Но не словами был страшен Константин, а своим взглядом и хладнокровным выражением лица. У Саши даже ноги подкосились, стоило ему примерить излюбленную маску. Пришлось нарочито громко вздохнуть и занять место за столом.

— Так-то лучше. А теперь очень прошу тебя выключить истерику и включить голову. Я предложу один раз и не буду бегать за тобой, как другие мужчины.

— Я и не хочу, чтобы ты за мной бегал. И что значит бегал? Где ты, а где я!

— Тихо, тсс. Еще одно слово и я вообще больше ничего не скажу. Угомонилась? Тогда слушай. Через месяц мы уедем отсюда вместе. В каком статусе — помощницы или любовницы — мне все равно. Но ты будешь под моей полной защитой и никто к тебе не посмеет приблизиться. Люди, которые реально могут нам навредить, на какое-то время успокоятся, потому что подобраться ко мне там, за Кольцом, не так-то и просто. Как только я буду уверен, что опасность миновала, я скажу. И ты, наконец, купишь домик у моря и будешь жить так, как пожелаешь.

— Погоди, погоди…

Саша только хотела возмутиться, но Константин снова заставил ее замолчать:

— Подумай хорошенько, прежде, чем что-то скажешь.

— Хочешь жить вместе с беглянкой из Кольца? Ты не меня подставляешь, а себя.

— За меня переживать не надо. Ты пока до конца не понимаешь, кто перед тобой сидит.

— А ты понимаешь, кто сидит перед тобой?

— Девушка, которая почти год прожила в одном шаге от смерти по моей вине. Я не спасу всех, кого запер в Кольце. Но спасу тебя.

— Значит я была права, ты искупаешь свою вину?

— На этот вопрос я отвечу один раз и больше никогда к нему не вернемся. Я виновен в смерти сотен тысяч человек. Твоих родных, друзей, твоих людей после трагедии. Я бы мог оставить хотя бы несколько пропускных пунктов, мог бы настоять на дополнительной эвакуации. Мог бы развернуть госпитали у границы и если не вылечить, то хотя бы помочь безболезненно уйти. Но я поддержал линию, что живых в Кольце не осталось. Я знал, что вас уничтожают всеми возможными способами. Я знал, что мы кого-нибудь, да найдем здесь, поэтому не стал сопротивляться, когда предложили провести тотальную зачистку перед нашим приходом. У меня были свои задачи и на их решение были выделены любые силы и средства. Никогда не спрашивай меня, чувствую ли я вину или угрызение совести. Это уже не важно.

Саша внимательно смотрела на мужчину, но в ее взгляде не было ни понимания, ни сочувствия. Она научилась смотреть так же, как и Константин — холодно и расчетливо:

— Я знаю, что ты сожалеешь. Иначе не стал бы спасать, подставляя свой зад. Я знаю, что из-за тебя провела девять месяцев в аду, каждый чертов день борясь за свою жизнь. И ненавижу тебя за это всей душой. И в то же время меня подкупила твоя искренняя забота. Местами нелепая, местами навязчивая, но все же забота. И твоя честность, пусть даже неприятная, а порой и вовсе ужасная. Но я не представляю, как мы будем жить в каком бы то ни было статусе. Так уж вышло, что мы с тобой замечательные враги. Я делаю тебя слабее, потому что в моем лице ты ищешь прощения у сотен тысяч жертв. А я буду притворятся покорной подругой, хотя внутри будут тлеть угли ненависти.

— Я понял тебя.

За столом воцарилось настолько тяжелое молчание, что даже ночные звуки за окном стали тише. Может быть Константин не с того начал? Может, стоило как-то помягче предложить? Но чего уж там, выбор Александра сделала. И, судя по опущенному взгляду, пока сама до конца не поняла.

Женщинам свойственно менять свое решение, когда голова остынет и включатся мозги. Саша, наверно, еще сто раз пожалеет об отказе. Вот только Константин действительно предлагает один раз. И он не соврал, что без защиты до одинокой, беспомощной и местами наивной девушки доберутся очень быстро. Жаль, похоже, в Кольце и правда не останется ни одного живого человека.

— Я сегодня чертовски устала от похищений и допросов. Прости, я спать.

Константин и сам валился с ног. Какой-то бесконечно долгий, дурной день. Начинался за здравие — как же он хотел вернуться в горячие объятия Александры, кто бы знал! А закончился черти как.

Утром мужчина проснулся в полной тишине. Саша уже должна была громыхать на кухне, готовя завтрак. Но ни сковородок, ни шума воды он не услышал. Что, убежала посреди ночи? Куда, интересно? Ее одну не выпустят за Кольцо. Все передвижения осуществляются организованными группами, при этом у каждого на руках должен быть документ — куда, зачем и почему человек едет. Автобус уходит в восемь утра, сейчас пять. Значит сидит где-то у станции, жопу морозит.

Неожиданно на