Под адским солнцем Рая - Васил Шторм

- Меня зовут Артур, - тихо прорычал я, ощущая, что еще немного, еще чуть-чуть, и сорвусь. Плевать, что меня убьют, плевать, что Ласточка останется неотомщенной, и я подведу всех, кто мне доверился. Плевать на все. Но оскорблять память Светки, я просто не позволю. Только не ее.

- Хорошо, - она улыбнулась самыми кончиками губ. - Пусть будет Артур. Так или иначе… в свете открывшихся обстоятельств, я предлагаю тебе вернуться к оперативной работе.

Оп-па. Вот так предложеннице. Удивление, охватившее меня, даже слегка притупило бешенство, что бурлило внутри, словно раскаленная лава. Чуть-чуть притупило. Совсем капельку.

- Я пытаюсь придумать, как бы повежливее сказать “Иди нах*й, сука”, но никак не могу, - рыкнул я, чувствуя, как тело все дрожит от едва сдерживаемой злобы.

- Хо-хо, вы посмотрите, мальчики, как он заговорил, - теперь Балалайка снова открыто улыбалась. Но улыбка ее была хищной, злой. Телохранители ответили короткими смешками, в которых не было даже намека на веселость. Собраны, гады. Не расслабляются. - А ведь еще совсем недавно, дышать в мою сторону боялся… Эх… Вот что несколько бумажек с людьми делают.

От этого насмешливого тона, от ее улыбки, у меня просто зачесались кулаки. Захотелось снова послать ее подальше - уже открыто, а не завуалированно (хотя, конечно, я и свое предыдущее выражение завуалировал весьма условно).

- Я не предлагаю тебе вернуться в КГБ, дружок, - взгляд голубых глаз прострелил меня насквозь, мгновенно став острым и колючим. - Сама их не перевариваю… Будешь работать лично на меня. Такие таланты, как ты - встречаются не часто, а я, в свою очередь, обещаю, что в Москву эти несколько папок никогда не вернутся.

Она сделала паузу, позволяя мне осознать сказанное. Видимо, в этом месте предполагалось, что я радостно кинусь в ласковые объятия “Отеля Москва”, превратившись в один из десятков (а может, и сотен) винтиков, что обеспечивают его безбедное существование.

- Что скажете, господин Стечкин-Томпсон-Оу-Токарев?

Как же меня раздражает, что ко мне прикрепляют не мои фамилии. Ну ладно, хочешь по-плохому, будет по-плохому:

- Тебе повторить мой ответ, но уже не так вежливо? - огрызнулся я.

- А я все ждала, когда же ты, наконец, перейдешь на “ты”, - Господи, ей это нравилось! Вот же психованная.

- Дождалась? И как ощущения? - я покосился на парней, что напряженно слушали нашу перепалку. Оружия они не убрали, расслабляться не спешили. Профессионалы, мать их.

- Раньше ты мне нравился больше, - я все ждал, когда же, наконец, она сорвется, но Балалайка была на удивление спокойна. - Был повежливей. Люблю вежливых.

- Тогда трахни Рока, - усмехнулся я, заметив, как она вздрогнула. - Он вежливый.

- Причем тут…

- Выпустишь меня, и я его убью. Первым делом, пойду, к нему, и пущу пулю в лоб. Так что лучше убей сейчас.

Я был вознагражден расширившимися зрачками Балалайки, и ее побелевшими пальцами, что сжали краешек стола. О, как мы реагируем-то.

- Выбирай, - я состроил самую паршивую усмешку, на которую только был способен. - Или ценный, но грубый, сотрудник, в виде меня, или бесполезный, но вежливый Рок.

На несколько секунд она даже замерла, изучая мое лицо. Потом вдруг откинулась на спинку стула, зажгла сигару, сделала глубокую затяжку, и… засмеялась.

- Знаешь, на какую-то секунду я даже поверила, что ты и вправду на такое способен, - глава “Отеля” в очередной раз глубоко затянулась, выпустила сизый дым, глядя на мое разочарованное лицо. - И будь ты Владиславом Стечкиным, то это был бы повод для беспокойства... Но вот Артур Токарев друзей не предает, разве нет?

Черт... Не прокатило. А я, было, уже распрощался с жизнью. Добровольно.

- Но Артур Токарев тебе не особо-то и нужен, - я тоже откинулся на спинку, достал пачку, закурил, чем вызвал недовольное сопение со стороны одного из телохранителей. Но Балалайка недовольства не выразила, а значит, я был в своем праве. - Тебе нужен именно Владислав Стечкин, с его опытом оперативной работы, с его шестым даном и черным поясом, с его высокими навыками стрельбы. Тебе нужен не я, капитан.

Она снова замолчала, внимательно изучая мое лицо, и, очевидно, обдумывая мои слова. Прошло, должно быть, минуты три, прежде чем она заговорила снова:

- По большому счету, ты не прав, - произнесла она, и я вдруг неожиданно понял, что вот только сейчас, только с этого момента она стала искренней. - Мне достаточно того, что ты будешь со мной. И дело не в твоих бойцовых (или еще каких-то) качествах. Дело в тебе. В тебе самом. Ты - тот, кто сумел обмануть две самые могущественные спецслужбы мира. Тот, кого упустило КГБ, и тот, о ком могло только подозревать ЦРУ. Я ненавижу КГБ, и терпеть не могу ЦРУ. Мои люди - тоже. Если ты будешь с нами, значит, с нами будет тот, кто положил этих ублюдков на обе лопатки.

Вот оно как. Забавно.

Самое смешное, что работать на Балалайку я и не против. Нравится она мне. Но… блин.

- Я мистеру Чангу слово дал, Владилена Николаевна, - произнес я устало. - А слово держать надо.

Она склонила голову набок, и во взгляде ее прочел любопытство… или даже интерес. Вообще было забавно наблюдать за тем, как меняется выражение ее лица.

- Если это единственная проблема… - глава “Отеля” не закончила, но вопросительная интонация, каг бэ, символизирует .

Я пожал плечами:

- Пока других проблем я не вижу… - вздохнул. - Но я все равно не очень понимаю… Нет, то, что ты хочешь утереть нос ненавистному тебе КГБ и ЦРУ, осознать еще можно. Но ведь если ты всем расскажешь, что Артур Токарев и Владислав Стечкин - одно и то же лицо, то с ними тебе придется воевать. А это уже, как ни крути, уже даже не уровень Триад.

Я по-прежнему не воспринимал себя иначе, чем Артуром Токаревым, но раз уж пошла такая пляска...

- Не-не-не, - она замотала головой. - Я же обещала: про содержимое этих папок никто знать не будет. Тот факт что у меня работает человек, который сделал из КГБ и ЦРУ посмешище - станет достоянием всего лишь нескольких человек, помимо тех, кого ты видишь в этой комнате.

- При всем уважении, Владилена Николаевна, - с сомнением покачал своей непутевой головушкой я, - но у нас говорят: “То, что знают