Восхождение - Дарья Владимировна Зубкова

этом сражении. Ты предал меня и предал мою дочь. Я проклинаю тебя за это на все девять миров, ублюдок. Твое тело будет гнить в самых темных уголках Вселенной и ты будешь испытывать самые страшные муки из всех возможных. Я гарантирую тебе это.

— Том, прекрати. Я не он, — слова Тома и его угрозы не на шутку напугали меня. — Где сейчас Лив?

— Ты бредишь. Если ты решил сыграть свою последнюю шутку перед смертью, то я не поведусь на нее, — Том попробовал встать с места и схватиться за свое оружие. — Я потрачу свою жизнь лишь бы наказать тебя и исполнить свою месть. Из-за тебя моя дочь погибнет!

— Том! — я громко вскрикнула и схватила лицо Тома, направив на свои глаза. — Я не он. Локи сейчас в моем образе находится где-то там и пытается исполнить этот долг вместо меня!

— Л… Лив? — Том зашелся в сильном приступе удушающего кашля. — Это ты?

— Это я. И сейчас мне надо понять, где этот обманщик и что он собирается делать.

— Она… Он… — Том стал плеваться кровью. — Лив сейчас с Хеймдаллем. Я пытался отразить его удар и не дать навредить дочери. То есть тебе…

— Том, мне нужен твой молот.

— Что? Зачем?

— Затем, чтоб исполнить свой долг. Я не дам никому из вас погибнуть и я не позволю Локи пожертвовать собой взамен меня. Я истинная Богиня Асгарда и я дочь своих великих родителей!

Я подорвалась на ноги и вытянула руку перед собой. Пальцы заискрились, и я почувствовала расходящиеся удары тока по телу. К руке, словно под действием магнита, притянулся молот Тома. Он привстал со своего места, крепко сжимая рану на груди.

— Лив. Это и вправду ты!

— Я. И я не оставлю мокрого места от Всеотца и Хеймдалля.

— Стой, — Том схватил мою ногу крепкой хваткой. — Ты не должна идти туда. Хеймдалль убьет тебя.

— Плевать. Я уже справлялась с Хеймдаллем. Моих сил хватит на это ничтожество и на твоего отца.

Я взялась за рукоять Мьельнира крепкой хваткой. По мне бегали миллионы искр, а по венам бурлил сплошной адреналин. Я подорвалась со своего места и кинулась в гущу происходящего сражения. Когда я добежала до места боя, то меня охватил дикий ужас и страх. Вокруг царила сплошная неразбериха и вакханалия. Сотни и тысячи неизвестных мне существ боролись между собой в ожесточённом бою. Вокруг лежало множество трупов, которые истекали нескончаемыми потоками крови. Я видела, как огромные волки разрывали неизвестных мне монстров, а бледные фигуры людей с ярко-красными глазами пытались обескровливать все тех же существ. Во всем этом хаосе я пыталась найти хоть единое знакомое лицо. В какой-то момент я увидела фигуру матери, которая яростно расправлялась с каким-то воином. По телу матери виднелись обильные кровоподтеки, а ее лицо было перепачкано кровью. Я хотела кинуться к ней на подмогу, но услышала слишком знакомый голос вдалеке. Этот голос преследовал меня в моих кошмарах и именно этот голос я мечтала навечно заглушить.

— Вот мы и остались, наследница, один на один. Только ты и я, — голос Хеймдалля отдавал сильной жестокостью и ненавистью. — Я жаждал этой встречи и я молил всех богов о возможности отдать тебе долг.

— Хеймдалль, я не меньше твоего жаждала реванша, — за спиной воителя появилась миниатюрная женская фигура, пепельные волосы которой развивались на ветру. Ее тело было облачено в изящные доспехи, а в руках был меч моей матери. — Пора нам покончить с этим раз и навсегда.

— А где же твой горячо любимый божок? — Хеймдалль злорадно усмехнулся. — Я не чувствую его присутствия на этом поле битвы. Неужели, он предал тебя и бросил в такой важный для всех нас час? Я не удивлен столь низкому поступку с его стороны, но я обязательно доберусь и до него.

— Мне плевать, где сейчас Локи. Я пришла за тобой и наконец-то закончу это сражение, раз и навсегда покончив с тобой. Ты же был причиной всего этого безумия, а не Всеотец. Один даже не знает о нападении на Мидгард. Это все твоих рук дело.

— Как ты глупа. Но я рад, что твоя жалкая душонка будет отправлена именно мною в Вальхаллу. Передавай привет своему несостоявшемуся дяде Бальдру и ожидай своего отца и мать там же. Я всех вас отправлю на тот свет и получу свой законный трон.

Хеймдалль кинулся к женской фигуре, занося свой меч над головой девушки. Смотреть на себя со стороны было чем-то невообразимым. Я не могла и предположить, что когда-то увижу своего двойника и буду участником фантастических фильмов, где люди меняются телами и личностями. Тем временем моя копия стала отражать все удары воителя. Мой двойник сумел перегруппироваться и напасть на воителя со спины. Девушка наносила череду яростных ударов в сторону воителя, пытаясь повалить его на землю. Этот бой был не на жизнь, а на смерть. В какой-то момент Хеймдалль падает на землю и сбивает с ног моего двойника. Девушка падает на пол, из-за чего земля под ногами содрогается. Хеймдалль встал по вверх моей фигуры, прижимая ее своими массивными ногами к земле.

— Я ждал этого момента долгие тысячи лет. Последний из потомков Всеотца повержен и будет навечно отправлен в Вальхаллу. Да взойдет на престол Всеотец Хеймдалль!

Хеймдалль занес меч над головой девушки. Я громко закричала, запуская молот Тома в сторону воителя. Одним резким движением Хеймдалль отбил удар молота и теперь смотрел на меня удивленными и горящими ненавистью глазами.

— Ты все же нашел смелости прийти на бой, — улыбка на лице война была слишком притворной и зловещей. — Но я рад, что ты успел вовремя. Твоя возлюбленная лучшая месть и твое самое большое проклятье.

Хеймдалль кинулся в мою сторону. Его меч теперь был направлен в мою сторону, а глаза горели безудержной и всепоглощающей ненавистью. Я не успела ничего сделать, как фигура воителя повалила меня на пол и стала наносить череду смертельных ударов. Я громко закричала, испытывая нестерпимую боль во всем теле. Когда воитель занес свой меч, намереваясь вонзить его в мою грудь, я зажмурила плотно глаза. Я понимала, что обречена и что я была не готова к этому бою. Я с самого начала отрицала свою природу и свою силу. Все, что я могла сейчас сделать, это ждать неминуемой смерти и своей скоропостижной кончины. Когда воздух пронзил громкий свист, а в ушах раздался чей-то крик, я поняла, что этот пронзительный визг был мне слишком знаком. Это был мой собственный крик,