Архивы Дрездена: Ведьмин час - Джим Батчер

живому страх перед здешними заключенными, дабы тот не нанес непоправимого ущерба моей психике.

Поэтому я не мог не задаваться вопросом: быть может, Духоприют скрывает от меня что-то еще?

– В этом нет необходимости, – шепнул я в ответ. – Альфред, насколько крупное существо можно закрыть в одной из твоих камер?

– ФИЗИЧЕСКИЙ РАЗМЕР НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ, – ответил дух. – В ОТЛИЧИЕ ОТ МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ МАССЫ. – Его зеленые глаза вдруг зажглись свирепым огнем. – ПОСЛЕДНЯЯ ИЗ ТИТАНОВ ВЫШЛА НА ТРОПУ ВОЙНЫ.

– Да, – мрачно подтвердил я. – Сможешь ее забрать?

– СМОГУ, ЕСЛИ ТЫ ПРОВЕДЕШЬ СВЯЗУЮЩИЙ РИТУАЛ, – ответил Альфред.

– С какого расстояния? – спросил я.

– Я ОХРАННИК, А НЕ ОХОТНИК ЗА ГОЛОВАМИ, – ответил Альфред. – ПОЖАЛУЙ, ДОСТАТОЧНО БУДЕТ ДОСТАВИТЬ ЕЕ К БЕРЕГУ ОСТРОВА – ЕСЛИ ВОСПОЛЬЗУЕШЬСЯ АТАМОМ ИЗ НАШЕГО АРСЕНАЛА.

Атам – это магическое приспособление. Что-то вроде волшебной палочки, но в форме кинжала. Очень мощная штука, когда речь заходит о ритуальной магии.

В арсенале острова хранился один из таких ножей. Его я украл у Владыки подземного мира – с той же полки, где лежали Плащаница и Терновый венец. Если это действительно тот самый атам – а я не сомневался, что так оно и есть, – то после его применения мне светят долгосрочные неприятности.

Но если Чикаго захлестнет буря, которой я ожидал, не воспользоваться этим ножом будет попросту безрассудно.

– Говоришь, к берегу? – переспросил я. – Ладно. Принеси атам. И связующий кристалл. И еще деревянную табличку.

– ВОЗЬМЕШЬ И НОЖ, И ТАБЛИЧКУ?

Судя по голосу, Альфред слегка испугался.

Что неудивительно, ведь силу этой сдвойки трудно переоценить.

– А то, – ответил я самым развязным тоном. – В конце концов, это всего лишь половина арсенала. И как только мы отчалим, приведи защитный периметр в состояние боевой готовности. Чтобы никто не вошел и не вышел. Понял?

– ПОНЯЛ, СТРАЖ, – с поклоном ответил дух.

– Вот и молодец, – вздохнул я. – А теперь тащи сюда мои игрушки. Впереди долгая ночь.

Глава 36

Когда я вернулся на катер, Кэррин сидела на табурете, который вытащила на крышу рубки, а ствол ее личного «П90» – внебрачного отпрыска штурмовой винтовки и коробки бельгийских шоколадных конфет – покоился на рейлинге и смотрел примерно туда, где совсем недавно проходили переговоры между мной и Ларой.

Я присмотрелся. Да, у Кэррин был неплохой обзор. Она могла застрелить и вампиршу, и вышедшую из воды Фрейдис.

– Одним махом всех побивахом? – спросил я.

– Я знаю, кто мне друг, – пожала плечами она.

– Но ты не выстрелила.

– И кто враг, тоже знаю. – Она обхватила себя руками, будто замерзла, и взглянула вниз, в сторону каюты, где Лара и Фрейдис смывали грязь и переодевались в запасную одежду. Какая-то принадлежала Томасу и должна была подойти по размеру. – Лара устала, напугана и действует по велению инстинктов. В ином случае она не набросилась бы на тебя.

Секунду-другую я смотрел на Кэррин, а затем с удивлением предположил:

– Она тебе нравится.

– Она наводит на меня ужас, – спокойно ответила Кэррин. – Но должна признать, что в каком-то смысле я ее уважаю. Когда мы пересекались по делам ОСБ, она не отлынивала от работы и всегда держала слово. А это уже кое-что.

– Согласен. – Я открыл заслонку, чтобы за ревом двигателя Лара не подслушала наш разговор. У вампиров невероятно чуткий слух. – В общем, теперь у меня одним врагом больше.

– Может быть, – усмехнулась Кэррин. – Но я видела, как все произошло. Ты одолел ее, но сделал это с уважением. Она не такая мелочная, как другие сверхъестественные типы, с которыми мне довелось познакомиться. Не исключено, что она спустит все на тормозах. А если захочет драки… – Она пожала плечами. – Что ж, будет ей драка.

– Сегодня ситуация особенная. Очень стрессовая. Поверь, если в будущем Лара захочет дать нам бой, у нас не будет ни единого шанса на победу.

– И что? – Голубые глаза Кэррин ярко сверкнули. – Хочешь убить ее прямо здесь? И сбросить труп в озеро?

– Разумеется, нет, – сердито ответил я.

– Тогда перестань искать мнимые трудности, – посоветовала она. – Надо или закончить все здесь и сейчас, или смириться с тем фактом, что, не делая этого, ты даешь Ларе фору. Так или иначе, не вижу смысла ныть и прибедняться.

– Если меня выпрут из Совета, – сказал я, – никто не помешает Ларе напасть на меня в любое удобное время.

– Не забывай про Мэб, – хмыкнула Кэррин.

Это точно. Я поджал губы. Честно говоря, я не сомневался, что в долгосрочной перспективе приму смерть во имя Королевы Воздуха и Тьмы, но, пока я не погиб, выполняя ее поручения, у меня оставалось официальное звание Головореза Зимы, а вместе с ним и некоторые преимущества. Гарри Дрезден – важная персона, и любой, кто дерзнет напасть на меня, не вступив в соответствующий теневой заговор, столкнется с раскладом не в свою пользу, и, даже если сумеет провернуть все по высшему разряду, избавиться от тела и избежать моего смертного проклятия, рано или поздно его настигнет судьба в лице Мэб.

Мало кто горит желанием перейти дорогу подданным Зимнего двора, а тем более это относится к сидхе, правящим другими хищниками-фэйри с позиции силы и откровенной безнравственности.

Опираясь на свою репутацию и личную власть, Мэб создала Неписаный договор с чистого листа. Да, она требовательный босс, но никогда меня не предавала.

Если Мэб дает слово, все знают, что она не шутит. Вернее сказать, все, кроме Этне.

Я понял, что верчу в руке связующий кристалл, примерно шесть дюймов в длину и полтора или два в толщину, светящийся той слабейшей люминесценцией, какую можно заметить только периферийным зрением.

– Таким же ты связал Томаса? – спросила Мёрф.

– Угу.

– По-твоему, в него можно заключить титаншу?

– Несомненно, – соврал я.

Кэррин небрежно сплюнула за борт и уставилась на меня.

Я поморщился:

– Это непростая работа. Ты противопоставляешь свою волю тому, кого связываешь. Если твоя воля достаточно сильна, все получится. А если нет…

– Тот, кого ты хотел связать, прикончит тебя?

– Она и без того планирует меня прикончить, – заметил я.

Кэррин склонила голову набок, давая понять, что мой ответ ее вполне устраивает.

– Стало быть, твоя воля покрепче, чем у Томаса?

– Он был не в той форме, чтобы дать отпор, – сказал я. – У него выдался очень долгий день.

Кэррин понимающе кивнула.

– Отправляя Томаса в камеру, ты причинил ему боль. Да?

– Пожалуй, такой боли он еще не испытывал, – подтвердил я. – Но других вариантов у меня не имелось.

– Матерь божья… – Мёрф посмотрела на меня, затем на черную воду озера. – Сочувствую. Жаль, что тебе