Противостояние. Обретение мечты - Александр Тарасов

  Попытка восстановления невозможна, внепространственная связь отсутствует, резервные записи матрицы недоступны.

  Тревога! Пятидесятипроцентная расшифровка внешнего массива данных, приняти меры защиты.

  Провал, приготовиться к самоликвидации.

  Отмена действия. Зафиксировано проникновение в массив данных. Идёт передача инфоблока алгоритмов взаимодействия и мышления. Достигнут уровень восстановления разума.

  Загрузка копии высших структур, адаптация внешних данных, проверка целостности структуры сознания. Соответствие начальному уровню развития особи тип Иллар 92%.  

Глава 28

  Со всей этой суетой вокруг Ар-ва-Кор, график наших занятий буквально полетел в тартарары. Про полёты я вообще упоминать не хочу, ибо грустно.

  Уже вторую неделю мы находимся на поверхности приютившего группу Новоросских учёных 'Странника'. За прошедшие дни нам, псионикам, удалось вновь подарить жизнь более, чем половине экипажа корабля гостей. Теперь черные шарики энергетических сущностей можно было встретить в любом закоулке базы, при это в большинстве своём за компанию с людьми, которых на базе тоже изрядно прибавилось.

  Кажется весь научный сектор без остатка плавно перекочевал с борта 'Ломоносова' к нам на базу. Сам крейсер, кстати, так же подошёл ближе и его почти километровый овал сиял на расстоянии восьмисот километров от купола, напоминая зелёную, чуть вытянутую в длину луну.

  В общем-то мне грех жаловаться - это были самые спокойные две недели во всей моей жизни после отлёта с Сангории.

  График мой теперь выглядел примерно так.

  Утром подъём, санитарно-гигиенический комплекс, лёгкий завтрак (для меня он действительно лёгкий, остальные пусть гадают, как я умудряюсь слопать по паре кило пищи за один присест).

  Плановый осмотр, пересчёт пси-индекса и оживление пары Ар-ва-Кор. Да, да, с трудными случаями я покончил еще десять дней назад и теперь помогал товарищам.

  Сон до обеда, собственно обед, часто за компанию с кем-нибудь из знакомых, затем свободное время до вечера, повтор в лаборатории утренней процедуры и сон.

  Мишка отправился с нами на, но получилось так, что он не участвовал в медицинских процедурах по причине несовместимости энергетики (у Ар-ва-Кор, как ни странно это звучит, на Мишу была аллергия, что стало причиной многочисленных шуточек в отношении моего друга). Зато он получил возможность отработать комплексы пилотажа и тактические схемы, включавшие в себя Ар-ва-Кор. Они оказались великолепными пилотами, эти чёрные шарики, и с большим удовольствием принимали участие в совместных учениях. Если честно, я им завидовал. Вместе полетать мне удалось лишь раз.

  Сегодня после обеда пришло сообщение от л-Готара (процесс интеграции систем связи прошёл успешно), в котором он позвал меня с Илларом в гости. По всей видимости, необходимый для начало исследований малыша персонал успешно пробудился и был готов нас принять.

  Сообщив доктору Маркову, который уже неделю, как курировал рутинные мероприятия по реабилитации спящих членов команды 'Странника', о своём сегодня отсутствии, я направился в технический ангар за костюмом.

  Транспортная система линкора без заминок доставила меня до места, представшего в виде шарообразного зала, в центре которого и собрались четверо черных шаров Ар-ва-Кор.

  Колобок у меня на плече не проявлял никаких признаков беспокойства, наоборот вёл себя довольно игриво, начав летать по залу, в чём ему никто и не думал препятствовать.

  - Когда мы начнём изучать Иллара, - поинтересовался я подплыв ближе к центру.

  - Сканирование структуры уже запущено, - поведал мне один из местных эскулапов, - нам не требуются специализированные инструменты для этого. Через несколько минут мы сможем определить причины и последствия воздействия на это существо и поймём как ему помочь.

  - Но вы уже встречались с подобными случаем? - меня несколько смущал тот факт, что врачам может быть ничего не известно о пациенте.

  Ар-ва-Кор ответил несколько иносказательно. Вообще-то в их манере изъясняться ложь отсутствовала начисто, они всегда опускали лишние формальности и говорили прямо, как есть. Но сейчас, видимо, был не тот случай.

  - Скажи, что будет, если раненного гуманоида незнакомой вам расы поместить в медицинский центр 'Ломоносова'?

  Ответ на подобного рода вопрос я прекрасно знал и уже понял ответ на первый вопрос, но всё же ответил.

  - Конечно же интеллект корабля прекрасно справится с его генотипом, разложит на отдельные молекулы и вскоре сможет вылечить, либо поместит в стасис-камеру.

  - В случае с энергетическим существом происходит то же самое. В настоящее время мы составляем полную карту энергоструктуры Иллара и вскоре попытаемся расшифровать ядро. На основе полученных данных воссоздадим основы матрицы памяти и сознания, интегрировав их в тело. Если опыт пройдёт успешно, то мы перенесём наши знания о развитии основных контролирующих и рабочих структур в память Иллара, после чего уже самостоятельно он воссоздаст все функции организма.

  Ага, ясно. Они как бы ему сделают пересадку органов, отсутствующих сейчас. Вот не знал, что и мозг можно так же пересаживать, хотя какое тут сравнение с человеком.

  То, что процесс принимает нежелательный оборот я понял минут через пятнадцать, когда неожиданно Колобок поменял цвет и плюнул зелёной каплей куда-то в сторону.

  Мой собеседник мгновенно уплотнился, трое его коллег растеклись в стороны, а я как мог начал успокаивать малыша. Тот не реагировал.

  - Человек, уходи, дальше тебе здесь оставаться опасно.

  - Но как же он? - я не был готов уйти, бросив Колобка.

  - Вступила в действие базовая программа защиты, инстинкт самосохранения. Он не будет реагировать на тебя. Оставь нас, мы справимся, но защитить тебя не сможем. Требуется сложный комплекс излучений четвёртого класса, ты не выживешь, уходи.

  Я всё сомневался но тут молодой Иллар окончательно вышел из-под контроля и начал наливаться тёмным светом с фиолетовыми искорками.

  Ар-ва-Кор окружили себя защитным туманом, от стен отделились щупальца, начавшие тончайшей паутиной окутывать непослушного пациента. Со мной почти сразу перестали церемониться, я почувствовал ускорение и не успел оглянуться, как оказался снаружи. Проход закрылся.

  - Да что там происходит, ... ... в ...! - в сердцах произнёс я сам себе.

  Вот как будто в прикол мне быть выброшенным за шкирку и теперь стоять в пустом коридоре и дожидаться, чего дожидаться, хотелось бы знать.

  Я попробовал связаться с кем-нибудь, задействовал все доступные мне уровни восприятия, но толку-то, лишь резерв истратил наполовину, а стенка так самой собой и осталась. Я даже использовал фазовый разряд, бестолку.

  В итоге я осознал всю бесперспективность дальнейшего противостояния с кораблём и отдал транспорту команду 'домой'. Я надеялся на выходе отловлю кого-нибудь из Ар-ва-Кор, может быть он сможет прояснить ситуацию.

  Л-Готар на базе отсутствовал. Это я выяснил первым делом, как скинул с плеч изрядно надоевший костюм и принял душ. Сообщение то он мне прислал, но сам пребывал на 'Ломоносове', ведя очередной раунд переговоров с офицерами нашего корабля.

  Ар-ва-Кор, встреченные мною, после объяснения сути вопроса, замирали на мгновение и все, как один советовали не волноваться, а подождать 'небольшой промежуток времени'. Знать бы ещё когда он закончится.

  Бродя по закоулкам базы в расстроенных чувствах, я сам не заметил, как набрёл на площадку космодрома.

  Оба 'терминуса' так и стояли на своих местах, пилотов рядом не наблюдалось, зато имелись инженеры и несколько Ар-ва-Кор. Мне пришла в голову мысль - раз уж так всё случилось, то отчего бы не заняться самосовершенствованием?

  Сделав запрос через терминал, я удивлённо обнаруживаю четырёхчасовое окно в полётах. Команда, скорее всего, восстанавливается, чем я и воспользуюсь. Резервирую одну машину на пару часов, отключаюсь и подхожу к площадке, цвет окантовки которой меняется на мигающий синий, означающий начало процедуры предстартовой подготовки.

  Как раз хватает времени поздороваться со всеми присутствующими и залезть в полётный комбинезон, как мне дают команду на старт. Один из инженеров машет рукой на удачу, я качаю крыльями в ответ и плавным виражом ухожу вверх. Вниз уплывают временные постройки, становятся крошечными точками люди, а все проблемы отходят на задний план, в космосе им не место.

  Меня окружает пустота. Из ориентиров можно разглядеть светлое пятно купола посёлка и овал 'Ломоносова'. Даже свет далёких звёзд искажается в этом странном пространстве, как бы обтекая его по изгибам гравитационных линий, делая невидимым.