История малой россии - 2 - Николай Маркевич

Родственник его Петр Иванович Разумовский сделан был Нежинским Полковником; Гетманская мать, Наталья Демьяновна, была пожалована в Штатс-дамы. Сенат хотел отобрать от Гетмана индуктный сбор, — Государыня оставила этот доход за ним. Малороссияне были освобождены от внутренних пошлин: Самуйлович и Мазепа завели самовольно сборы покуховный, поковшовный и скатный; на границах Малороссии с Великороссиею стояли Таможни; Государыня уничтожила сборы и объявила свободу торговли Малороссиян с Великороссиянами.

В Августе двести Запорожцев под начальством Генерал-Маиора Глебова прикрывали крепость Св. Елисаветы; потом, по случаю кончины Султана, войска козацкие были усилены на границе; Посланник Турецкий проезжал чрез Малороссию, его встречали в каждом городе сто козаков, и везде выдавали ему по сту двадцати подвод.

Государыня начала тогда знаменитую войну с Пруссиею. Две сильных Императрицы семь лет бились с горстью Прусаков, которыми предводительствовал знаменитый Король-Философ, Политик, Историк и Полководец. Туда пошли и наши козаки в числе пяти тысяч под начальством Генерального Асаула Якова Демьяновича Якубовича, Полковника Прилуцкого Галагана, Обозных полковых: Стародубского — Скаруна и Киевского — Солонины. Этот отряд был разделен на четыре отделения: первые два пригнали в армию десять тысяч волов; последние до шести тысяч лошадей, собранных в Малороссии; кроме того отправлено было в Пруссию восемь тысяч погонцев, набранных из мещан и посполитых; они служили фурманами, денщиками, а иные и рядовыми в Великороссийских полках. Большая часть из них погибла не от воздуха, который в Германии и в Пруссии нарочито здоровый, но по худому содержанию от начальников, кои вгоняли их в чахотку и в иппохондрию за однонаречие, и за то, что они не скоро приучались выговаривать преизящные речения: опомнясь и намедни и придатки: де, дескать, уж, как-биш»

Полки наши участвовали в Эгерсдорфской битве, где был убит известный уже нам Капнист; это был отец одного из примечательнейших прошлом веке писателей. Старик тоже имел свою долю горестей: в 1750-м году он был арестован, отрешен от должности, отдан под суд, закован в цепи и посажен в тюрьму. Войсковый товарищ, Звенигородский, отправил в Киевскую Губернскую Канцелярию, при донесении от убитого в Польше гайдамака Якова Нещадима, письмо к Чигиринскому Старосте, с Греческою подписью Капниста; по этому письму увидели намерение Капниста убить Гетмана и открыли переговоры с Татарами в Киеве. Учреждена была Секретная Коммиссия под председательством Леонтьева. Капнист не только оправдался, но еще открыл мошенников: Звенигородский, злобясь издавна на него, поручил Киевскому маляру Василеву выгравировать на меди Греческую подпись Капниста и отбить ее внизу на четырех белых листах. Маляр взял за это четыре аршина зеленого сукна. Еремеевский Священник Антон Васильев переписал на тех листах письмо, сочиненное Звенигородским. Поп и Звенигородский приговорены были к кнуту и каторге, а маляр к плетям и ссылке в Оренбург.

Поручив правление Кочубею, Скоропадскому, Безбородку, Валькевичу и Ханенку, Гетман, в конце года, поехал в Петербург.

Вскоре, в один и тот же год, скончались: Скоропадский, Валькевич, Оболонский и Якубович

Журман был избран Генеральным Судьей, Василий Андреевич Гудович Подскарбием, Жоравка Асаулом; они разсматривали проект Малороссийских прав, сочиненный особенною Коммиссиею, но ничего по нем не сделали. Отправлено в армию восемь тысяч волов. Почеп, Батурин, Шептаки и Баклан подарены Гетману, который возвратился в Марте 1760 года.

Две тысячи козаков с Григорием Галаганом пошли в армию. В Суде Генеральном сделалась значительная перемена; Генеральный Хоружий Ханенко умер. Генеральный Суд, — прежде главное в Малороссии судилище, где «заседатели все Старшины, и где с 1728 года Гетман считался Председателем, — при Разумовском состоял из одного только Генерального Судьи и подвержен был аппелляции в Генеральную Канцелярию. И так инстанций было пять: Сотенный Суд, Полковник, Генеральный Суд, Генеральная войсковая Канцелярия и Гетман. Желая прекратить проволочку дел по мытарствам и возвысить Суд, Разумовский велел в Генеральном Суде присутствовать двум Генеральным Судьям и десяти Депутатам от полков; решение же их шло не в Генеральную Канцелярию, а прямо к нему на утверждение. Каждый из Депутатов, когда дело шло о его полку, выходил из присутствия. Тем же правилом руководствовались и Судьи. Мера, которая всегда мне казалась странною. Суд всенародный, не покрытый завесою тайны, не редко бывает справедливее; а лицо, до которого дело касается, и по здравому разсудку и по человеколюбию, обязано быть допущенным туда, где дело касается до его судьбы; иначе оно защищать ни добра своего, ни чести, ни жизни не может. Депутат же есть лицо собирательное.

Но что поразило Малороссиян и поразило чувством странным, непонятным, это: известие об отдаче ранговых волостей Гетману в потомственное владение. Одни говорили, что Гетмана уже впредь не будет; что Гетманщина кончится на Разумовском; другие утверждали, что Гетманство будет родовитое, в фамилии Разумовских; третьи доказывали, что, вместо избирательного Гетмана, будет наследное Герцогство Малороссийское, по примеру древнего Великого Княжения Киевского. Это последнее мнение, вовсе не в духе Императриц Елисаветы и Екатерины, со временем очень повредило Разумовскому; что же касается до первого, истина его была очевидна; к тому вел нас Петр Великий; а все, что начал Он старалась оканчивать Екатерина

Вскоре Гетман обнародовал универсал, в котором говорил, что Малороссияне, пренебрегая земледелием и скотоводством, вдаются в непомерное винокурение, истребляют леса для винных заводов, а нуждаются к отопке изб; покупают дорого хлеб и не богатеют, а только пьют; во избежание этих безпорядков, он запретил винокурение всем, кроме помещиков и козаков, имеющих грунты и леса. Полковникам, под угрозой лишенья мест, приказал надзирать за точным исполнением распоряжения; Великороссиянам, купцам и крестьянам не позволил иметь винокурен; запретил Полковникам и Полковым

Старшинам нанимать бедных козаков для произведения под их именами винокурения и шинкования; и предоставил производить то и другое только на своих землях и из своего имущества. Поводом к этому стеснению торговли послужил упадок вина в цене; она дошла тогда до пятнадцати копеек за ведро; но Гетман должен был знать, что всякое стеснение торговли вредит краю, а иногда и целому Государству; что в Украйне нет рек, по которым должно бы в неплодородные губернии возить хлеб на продажу; что земледелие и скотоводство у нас процветают, и весьма обширны, почему ни хлеб, ни шерсть, ни скот, ни лошади у нас не имеют ценности; что нельзя жить одним хлебом и скотом, что нужны еще и деньги; что курят вино не только лесом, но и соломою; что кто курит вино, тот его мало пьет, а пьет тот, кто не курит; что дороговизна вина, не уменьшая пьянства, уменьшает богатство народное; наконец, что винокурение в Малороссии есть единственная статья, которая дает средства хотя как-нибудь уплачивать подати. Все это зная, он увидел бы как дурно поступил он, издав универсал, утесняющий народную промышленность. Это было бы простительно в первый день его Гетманства, когда ему было двадцать два года от роду.

В последних числах Октября он снова был отозван в Петербург; дела поручил Кочубею, Гудовичу, Жоравке и Безбородку. Около того же времени Киев был взят из Гетманского ведомства и подчинен Сенату.

Это было больно для Гетмана; но приезд его в Петербург был несравненно горестнее: в день Рождества Христова скончалась его Благодетельница, Уничтожительница пыток и смертной казни, Христолюбивая Елисавета Петровна. Петр III вступил на престол. Петр Кириллович Нарышкин приехал в Украйну, привел к присяге полки, получил от Полковников в подарок двадцать тысяч рублей и от Гетмана перстень в три тысячи; все же подарки оценены в двести тысяч; «но они были сделаны доброхотно, прием их веселил народ.»

По докладу Гетманскому Император уволил в отставку с повышением в чинах: Генерального Бунчужного Осипа Лукьяновича Закревского Генеральным Обозным; Генерального Писаря Андрея Яковлевича Безбородка Генеральным Судьею; Черниговского Полковника Ивана Пантелеймоновича Божича Бригадиром.

На убылые места были избраны в Генеральные: в Судьи Александр Иванович Дублянский; в Писари Василий Григорьевич Туманский; в Асаулы Иван Михайлович Скоропадский; в Хоружие Данило Петрович Апостол; в Бунчужные Яков Степанович Тарновский. Без выборов пожалованы были в Полковники: Стародубским, с чином Бригадира, Голстинский Генерал-Маиор Карнович; Гадячским Голстинский Бригадир Крыжановский; Черниговским, прежде Гоф-Фурьер, потом армейский Полковник Петр Степанович Милорадович. — Василий Андреевич Гудович произведен в Тайные Советники и получил Орден Св. Анны I степени; Андрей Васильевич, сын его, был сделан Генерал-Адьютантом и посылан для переговоров с Фридрихом Великим. Так Малороссияне начали уже являться в службе Имперской, в толпе Царедворцев, в чинах Государственных, приближенными к Царям и любимцами их.