Сойти с ума. Краткая история безумия - Юрий Владимирович Каннабих

Кальбаум назвал кататоническими симптомами, прежние психиатры наблюдали нередко. Они включали эти симптомы в общую картину — Melancholiae amonitae, и, снабдив свои наблюдения произвольными психологическими объяснениями, строили гипотезы о мыслях, чувствах, галлюцинациях; между тем надо было только объективно наблюдать и описывать. Описание кататонии Кальбаумом можно назвать классическим: однообразные позы, негативизм, стереотипные движения, эпилептиформные приступы очерчены им так художественно, что последующим авторам почти ничего не пришлось добавлять. Для маниакальной стадии болезни характерно, по его мнению, «патетическое поведение больного, возбужденное состояние, с налетом какого-то актерства, театральности», что выражается в его речах, напоминающих иногда какую-то декламацию; иногда же эта речь — бессмысленный набор слов — вербигерация; часто больные сохраняют ничем не мотивированное молчание. Не надо думать, — говорит Кальбаум, — что эта картина, обозначаемая именем атонической меланхолии, есть истинная меланхолия с печальными мыслями: во многих случаях лицо больного не обнаруживает никакого страдания, иногда он даже улыбается, и вдруг состояние ступора переходит в сильнейшее возбуждение. Характерен симптом, носящий название восковой гибкости. Что касается субъективных жалоб, то на первом плане стоят сильные головные боли, преимущественно в области затылка. В дальнейшем у больных часто развивается туберкулез.

Таково талантливое изображение, которое, пройдя через обработку, данную ему сперва Крепелином, а потом Блейлером, легло в основу современной концепции шизофрении.

Классификация Кальбаума. Причины ее непопулярности

В 1879 году Кальбаум опубликовал «Клинико-диагностические точки зрения в психопатологии». В этой работе он подробно формулирует свои основные нозологические воззрения. Здесь он говорит о превращаемости клинических картин, о переходе мании в меланхолию или в какое-нибудь другое психотическое состояние — в бред, спутанность, наконец, в слабоумие; он детально проводит различие между основным процессом и формами, которые последний склонен принимать временами, избирая то одну, то другую; и Кальбаум старается убедить, что называть эти формы болезнями так же бессмысленно, как обозначать этим именем лихорадку, водянку, кахексию — все это симптоматологические картины, которые внутренняя патология также когда-то рассматривала как отдельные болезни. Итак: назвать симптомокомплекс — не значит назвать болезнь. Эту задачу выполняет только диагноз клинический.

Второе основное положение клинической психиатрии формулировано Кальбаумом так: психозы с видоизменяющимися, чередующимися симптомокомплексами представляют собой расстройства душевной деятельности во всех ее направлениях; такие психозы часто ведут к заключительному слабоумию. Это группа везании.

Наоборот, психозы с более неподвижными, стационарными симптомокомплексами представляют собой расстройства душевной деятельности только в одном или, во всяком случае, в немногих направлениях; такие частичные поражения не ведут к распаду личности, т. е. не заканчиваются слабоумием. Это группа векордии.

Таким образом, психопатологическая сущность болезни, с одной стороны, и клиническое течение ее — с другой, находятся между собой в постоянном и закономерном соотношении.

Важной особенностью системы Кальбаума является то внимание, которое он уделяет биологическим периодам жизни человека.

Приводим классификацию Кальбаума:

1. Неофрения (Neophrenia), психические расстройства, врожденные или приобретенные в самые первые годы жизни, выражающиеся симптомами дефективности или недоразвития.

2. Парафрения (Paraphrenia), психозы, связанные с одним из переходных периодов биологического развития человеческого организма. Сюда относятся:

1. Гебефрения (Hebephrenia), психозы полового развития.

2. Пресбиофрения (Presbyophrenia), психозы полового увядания.

3. Векордия (Vecordia), или энфрения (Enphrenia), психозы с постоянными (неменяющимися) симптомокомплексами, при которых душевная деятельность нарушена лишь частично. Сюда относятся:

1. Дистимия (Dystymia), поражение аффективной сферы, в виде подавленности или возбуждения.

2. Паранойя (Paranoia), поражение интеллектуальной сферы с образованием бредовых идей.

3. Диастрефия (Diastrephia), поражение волевых процессов.

4. Везания, или панфрения (Vesania s. Panphrenia), психозы с чередующимися (последовательно меняющимися) симптомокомплексами, при которых душевная деятельность нарушена во всех направлениях; такие психозы часто ведут к полному распаду личности, слабоумию. Сюда относятся:

• Vesania typica completa, когда вполне выражены все стадии, или формы, в которые отливается болезнь, т. е. меланхолия, мания, спутанность, слабоумие.

• Vesania typica praeceps, когда при отсутствии меланхолической стадии болезнь сразу начинается маниакальным возбуждением.

• Vesania typica simplex, когда, наоборот, при отсутствии маниакальной стадии болезнь, после затянувшейся начальной меланхолии, принимает форму спутанности и быстро заканчивается слабоумием.

• Vesania progressiva, прогрессивный паралич с дальнейшим подразделением на:

— simplex (отсутствует специфически маниакальная стадия),

— divergens (все симптомы получают законченное и характерное развитие),

— apoplectica (с начальным инсультом).

• Vesania katatonica s. Katatonia, — кататония.

5. Дисфрения (Dysphrenia), симптоматические и симпатические психозы, при некоторых соматофизиологических состояниях и соматопатологических процессах. Сюда относятся:

• Нервная дисфрения (Dysphrenia nervosa), — психозы на почве нервных болезней, например эпилептическая дисфрения.

• Dysphrenia chymosa, психозы, сопровождающие болезни вегетативных органов, как, например: лихорадочный бред — Delirium febrile, при тифе и пр., алкогольный бред — Delirium tremens, Mania syphilitica и проч.

• Dysphrenia sexualis, психозы, связанные с функциями и неправильностями подовой сферы, как, например: послеродовая мания, Mania pnerperalis. Mania hysterica и т. д.

В этой классификации, отличающейся глубокой продуманностью, особенно оригинальны рубрики 3 и 4: векордия и везания, противополагаемые одна другой как клинические и симптоматологические контрасты.

Психиатрические воззрения Кальбаума не получили распространения. Как замечает Клеменс Нейссер, не нашлось психиатра, который взял бы на себя труд подвергнуть их критике, и не нашлось ни одного, который бы их принял. Кальбаум был предан на целую четверть века довольно основательному забвению. Habent sua fata libelli, и судьба книг отражается в той или иной мере и на судьбе их авторов. Что касается Кальбаума, то известно, что он довольно тяжело переживал «заговор молчания», образовавшийся вокруг его научных идей. Незадолго до смерти он имел возможность увидеть свое учение в новом и ярком свете на страницах руководства, автор которого признал в нем своего идейного наставника и вождя.

Революция, подготовленная Кальбаумом в маленьком провинциальном Гёрлице, была завершена в Гейдельберге через тридцать лет Крепелином.

Эпоха Крепелина

Несовершенство клинической психиатрии и искание новых путей. Крепелин в первый период его деятельности. Принципы клинический и этиологический как основы его классификации. Подготовительные работы. IV и V издания «Учебника». Прогноз как практическая потребность и теоретический принцип

Восьмидесятые и особенно девяностые годы можно назвать периодом классификаций. За вычетом прогрессивного паралича и типических случаев циркулярного психоза, вся остальная масса душевных расстройств подвергалась бесконечным перегруппировкам. Критериями служили попеременно: психологические признаки, этиология, патогенез, соматика и т. д. Это было время, когда паранойя разрослась до небывалых размеров, и новые болезни множились с каждым днем. Симптоматологическое направление, возглавляемое Крафт-Эбингом и Циэном, достигло своего кульминационного пункта. Во Франции господствовал Маньян. Терминология стояла на первом плане, но, текучая и изменчивая, она не давала чувствовать под собой твердого остова фактов. Германская психиатрия, когда-то столь гордая Мейнертом, переживала время бесплодного топтания на месте.

Этот кризис разрешился формулой, которая, как и следовало ожидать, была эклектической: она совместила в себе все