Игра теней - Тэд Уильямс

— Вот как, — равнодушно бросил Баррик. — Похоже, нас собираются кормить, — заметил он после недолгого молчания.

— Кормить?

— Ну да, — махнул рукой принц. — Видишь, они тащат какие-то корзины? Уверен, угощение будет щедрым и изысканным.

Принц состроил забавную гримасу и на мгновение снова превратился в мальчишку четырнадцати-пятнадцати лет.

— Разумеется, ты сознаешь, что твои шансы слишком ничтожны, — изрек он совсем другим тоном.

— О чем вы, ваше высочество?

— Не надо притворяться дурачком, капитан. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, — вздохнул Вансен.

— Но ты любишь упущенные возможности. Любишь оказывать услуги, за которые не получишь благодарности. Я видел, как ты помог спастись той мерзкой птице. — Баррик сказал это с улыбкой, на вид почти добродушной. — Я догадываюсь, что не мне одному пришлось научиться жить без надежды на лучшее. Это не слишком приятно, но ко всему можно привыкнуть. Со временем ты забываешь, что это такое — надеяться и верить в радостный поворот судьбы. — Принц опустил голову, пристально глядя на свои согнутые колени. — Кстати о поворотах судьбы. Сюда идут наши хозяева. Наверняка хотят нас порадовать.

Двое длинноголовых, приблизившихся к пленникам, показались Вансену похожими на гигантских кузнечиков. Впрочем, при этом в их наружности было что-то собачье. Ноги этих созданий мало отличались от человеческих, но пятки не касались земли, и чудовища балансировали на пальцах, словно крысы, которых заставили встать на задние лапы. Взгляд глубоко посаженных глаз никоим образом не обнаруживал присутствия человеческого разума, но все-таки свидетельствовал о том, что длинноголовые — не просто диковинные животные. Один из них издал протяжный звук, зачерпнул что-то ковшом из корзинки, которую держал второй, и протянул ковш Вансену.

«Я попал в мир оживших сказок, — подумал капитан королевских гвардейцев, вспомнив, как отец по вечерам развлекал детей историями о морских приключениях и как мать рассказывала о ведьмах и эльфах, обитающих среди высоких холмов. — Точнее, я попал в ночной кошмар, ставший явью».

Взглядом он указал длинноголовым на свои руки в кандалах и громко произнес:

— Я не могу есть со скованными руками.

Тюремщик не обратил на его слова ни малейшего внимания. Он опрокинул ковш, и в ладонях капитана оказалось несколько холодных картофелин. Оделив таким же образом Баррика, длинноголовые направились к другим пленникам.

После нескольких неудачных попыток отправить картофель в рот Вансен понял, что может есть одним лишь способом — если встанет на четвереньки и, опустив руки на землю, будет хватать безвкусный картофель ртом, подобно собаке.

Когда все пленники получили скудную пишу, длинноголовые вернулись к костру и тоже принялись за еду. Вскоре с едой было покончено. Тюремщики приказали арестантам подняться на ноги и продолжать путь. Весен заметил, что длинноголовые отнесли на повозку, где лежали пожитки рабов, несколько пар кандалов. Это навело его на грустные догадки о происхождении мяса, которым тюремщики только что утоляли голод.

Баррик и раньше замечал, что страна теней действует на него угнетающе Теперь же, когда он стал пленником, каждый сделанный по принуждению шаг все глубже погружал его в пучину уныния. Дело было не только в том, что завеса тумана сгустилась вновь, затрудняла дыхание и превращала вечные сумерки в непроглядную ночную тьму. И даже не в тягостных предчувствиях, не оставлявших пленников. Помимо всех этих печальных обстоятельств принца терзало что-то еще, и он не мог определить, что именно. После того как они вышли на старую дорогу, идти стало легче, но уныние Баррика ничуть не развеялось.

Не в силах понять, что с ним происходит, принц спросил об этом Джаира. Воин сумеречного племени был подавлен почти так же, как и его спутник.

«Да, меня тоже что-то гнет, — признался он. — Я испытываю небывалый упадок духа, но не могу сказать, каковы его причины. Джикуйин, с которым нам предстоит встретиться, — лишь одна из этих причин. Более я ничего не могу сказать, ведь, как ты знаешь, рана сделала меня слепым».

«Но быть может, к тебе вернется прежняя прозорливость? — спросил юноша. — Ты сумеешь излечиться от этой слепоты, как ты ее называешь?»

«Не знаю, — последовал ответ. — Никогда прежде я не страдал от такого недуга и не могу сказать, проходит ли он со временем».

Джаир сделал своими длинными изящными пальцами непонятный знак.

«В любом случае, вряд ли мы проживем достаточно долго, чтобы это выяснить», — добавил безликий воин.

«Но почему нас захватили в плен? — не унимался принц. — Разве этот Джикуйин воюет с твоим королем?»

«Нет, никакой войны нет, равно как нет и повода для нее, — беззвучно ответил Джаир. — Джикуйин очень стар и очень жесток, и наш король не может сравниться с ним в жестокости. Чтобы брать пленников, Джикуйину не нужно войны. Мы сдались врагам, и потому нас захватили в плен. Но невозможно было сопротивляться такой орде…»

И он указал на длинноголовых, бредущих справа и слева от арестантов. Толпа их была так велика, что простиралась вдаль, насколько у принца хватало взгляда.

«Пленники вроде нас здесь большая редкость, — продолжал Джаир. — Что касается прочих чудовищ, их в этих краях не меньше, чем камней и деревьев. Всех нас ведут в одно и то же место, но лишь потому, что длинноголовые не в состоянии понять, какая диковинная добыча им попалась. — Джаир широко раскрыл глаза. Это означало, что собеседник Баррика предался тяжелым раздумьям. — Но можешь не сомневаться, как только их повелитель увидит нас, он удостоит нас особого внимания. И прежде всего пожелает узнать, с какой целью смертные снова явились в его земли».

«Почему снова? — удивился принц. — Я никогда прежде не видел этого Джикуйина и не бывал в его землях».

«Джикуйин объявил эти земли своей собственностью задолго до того, как смертные пришли в эти края и построили Северный Предел, — пояснил воин страны теней. — В великой битве Джикуйин был ранен, и, когда миновала година Великой Крови, он на много лет погрузился в целительный сон. Имя его было предано забвению и упоминалось лишь в древних легендах. Прежде чем он пробудился, мы прогнали смертных из Северного Предела. По нашему счету, это было совсем недавно. Когда смертные покинули наши земли, мы призвали мантию, дабы люди солнечного мира никогда более не проникали в эти края и держались от них как можно дальше».

«Но почему вы так не хотите, чтобы смертные проникали за Границу Теней?»