Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

есть, это то, что ему нужно. Светлое пятно - это большой белый дом с мачтами ветротурбин и поблёскивающими в лунном свете солнечными панелями. Расстояние - пара километров. Но учитывая, что ему придётся подходить к нему не по прямой – три. Ему оставалось пройти ещё пару километров, и операцию можно было начинать.

Признаться, дорога далась ему очень непросто, инженер давно так не выматывался. Но он был уверен, что это всё от жары, и что он в хорошей форме.

Он нашёл небольшой камень у огромной поляны кактусов. Свалив под ним свою ношу, Горохов, распугав целое семейство ящериц, взобрался на камень и снова стал разглядывать в оптику теперь уже отлично различимый дом. Да, теперь Горохов не сомневался – он в исходной точке. Он спустился вниз и взял в руки рацию, нажал кнопку передачи.

- База, говорит странник, как слышишь, приём.

- Слышу отлично… Ну что ты так долго? – донеслось из рации уже через пару секунд. – Приём.

Ответ пришёл очень быстро. Она, что, сидела с рацией в руках, что ли? Говорила Самара с упрёком. Казачка, наверное, волновалась, но это её не оправдывало. Он ей, конечно, ещё выскажет за эти вольности. Никто, даже если он перехватит их разговор, не должен ничего понять. Слова, дающие хоть какой-то намёк на хоть на что-либо, должны быть исключены из употребления. Долго, не долго, откуда и куда, что, как и сколько, имена, координаты, топонимы - всё это произносить в эфир нельзя. Но на самом деле он должен был ей всё это объяснить, а не удовлетвориться тем, что казачка знает рацию и имеет навык работы с ней.

- Я на месте, можешь начинать, но не спеши, заходи с запада. Но близко не подходи. Держи ту же дистанцию, что и в прошлый раз. Приём.

- Поняла, начинаю. Конец связи.

Вокруг много саранчи, гекконы тявкают, дрофы кричат вдали, кажется, степь наполнена звуками, но среди этих привычных им звуков дарги сразу узнают звук моторчиков. Дроны - это то, что эти дикари ненавидят больше всего. Только дроны с камерами позволяли людям эффективно уничтожать даргов в их естественной среде обитания. Так что если твари, сидящие у входа в дом, опытны, они, услышав ненавистный им звук, переполошатся. А это было как раз то, чего Горохов пытался избежать. Он хотел всё сделать тихо. У него было несколько минут, пока дрон доберётся до нужной точки, и это время инженер собирался использовать с толком. Он сполз с камня, включил фонарик и осмотрел ноги. Искал клещей. Обувь, обмотки. Не нашёл. Очень хотелось сесть на песок. Но в этих местах, тем более рядом с кактусовым полем, этого делать было нельзя. Тут клещей должно было быть столько же, сколько и кактусов. Вот теперь время: он достал ту самую трубку и прикрутил её к стволу пистолета. Это очень простая и в то же время эффективная вещица. Пламя- и звукопоглотитель.

Он уже поработал с подобным приспособлением на стенде.

Инженер был человеком не очень эмоциональным, но пистолет с глушителем посчитал гениальным изобретением древних. Не то чтобы он был каким-то фанатиком разнообразного оружия, к оружию он относился с пониманием и уважением, но это оружие его не оставило равнодушным. Хлопок выстрела, произведённый через глушитель, был в несколько раз тише обычного выстрела. Казалось, что механизм оружия производит шума больше, чем сам выстрел. А ещё трубка гасила пламя. В общем, это было очень и очень страшное оружие ближнего боя, позволявшее его обладателю максимально эффективно использовать внезапность и чувствовать себя в относительной безопасности в первые, самые важные, секунды огневого контакта.

- Я на месте. Приём.

Он был рад слышать голос этой женщины, даже такое её участие значительно облегчало выполнение задачи.

- Обойди объект, близко к нему не приближайся. Приём.

Горохов не зря рисковал, посвящая Самару в это опасное дело, не зря тащил её с собой через реку и опасные пески. Не прошло и минуты, как она снова вышла на связь.

- Дарги!

«Глупая, орёт на весь эфир». Он морщился и надеялся на то, что сейчас в округе ни у кого нет рации, настроенной на их волну.

- Их не двое! – продолжает казачка. – Приём.

Но делать уже нечего, теперь прямо в эфире переучивать её он, конечно, не собирался, теперь он хотел побыстрее закончить эфир.

- Сколько и где они? Приём.

- Трое сидят перед входом.

«Трое! Днём там было два урода. Усиление на ночь? Или еще один охотился, когда мы осматривали дом в первый раз?»

- И ещё двое чуть дальше на дороге, сто метров от дома к реке. Жрут что-то. Приём.

«Пятеро. Это слишком много, - Горохов задумывается, - тут одной внезапностью дело уже не решить».

- Ты меня слышишь? Приём, - доносится из рации.

- Слышу, - отвечает инженер. Молчит пару секунд, обдумывая ситуацию, а потом принимает решение. – Тихонечко обойди дом и посмотри, нет ли даргов у южной двери. Приём.

- Поняла. Приём.

Потянулись напряжённые минуты, инженер, честно говоря, не знает, что делать. Он не ожидал, что сегодня тут будет пять даргов. Очень хочется присесть, но вместо этого он снова зажигает фонарик и снова осматривает ноги. И находит клеща. Он ещё не потушил огонёк зажигалки, поджаривший опасное насекомое, как рация снова зашипела.

- С южной стороны дома никого нет. Приём.

Горохов был рад слышать её голос. И рад был услышать, что к дому можно подойти с юга.

- Принято, – ответил он. – Они тебя не заметили?

- Нет, я ближе трёх сотен метров не подходила, саранчи кругом тучи, она шуршит так, что я микрофон убавила, уроды жрут, сидят, лежат, отдыхают. Не чешутся. Приём.

- Отведи коптер подальше. Конец связи.

Инженер задумался. Пять даргов… Тут и пытаться не стоит. Эффект внезапности, бесшумная и точная стрельба, огневой контакт на малой дистанции, который, конечно, лишит даргов всех их физических преимуществ. Но пять штук! Да ещё разбросанных по площади. Слишком высок риск. Пятеро. Это если в доме никого больше нет. А если есть? А если там есть связь с Полазной? Нет… Всё слишком опасно. Опасно. Ему уже было ясно, что первоначальный план сейчас неосуществим. Но у него уже созревала новая идея. Да, это могло сработать. Он взвалил на себя рюкзак. И поднялся на ближайший бархан,