"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Мазуров Дмитрий

Я откидываюсь на подушки, малодушно испытывая облегчение. Все же совершать манипуляции с чайником, термосом, сливками и прочим — причиняет мне боль. Можно было бы и обезболивающее шмякнуть в бедро, эдак лихо, как Бьянка делает, но у этого препарата есть побочный эффект, сводящий на нет все рекомендации по «пребывайте в покое». После того, как боль проходит — становится невозможно усидеть на месте, особенно в присутствии Бьянки, которая максимум чего может в Логове на себя накинуть — это халат. И очки. Я начинаю приставать к Бьянке, она отвечает мне взаимностью… и швы снова расходятся. Так что, сижу и терплю. Рыжик помазала спину какой-то мазью, обещала, что будет легче. Пока не чувствую.

— Интересный факт — говорит Натсуми, закончив делать себе кофе и капнув туда сливки: — ты знаешь, что у Бьянки-сама есть своя армия? Да, она напрямую ей не подчиняется, но стоит ей отдать приказ и «Красный Лотос» выполнит его. Это не твой Легион Кенты, который уже сдулся, даже твои хейтеры и то дольше продержались. С глаз долой — из сердца вон. На следующей неделе тебя никто и помнить не будет.

— О. Слышал про этих ребят. Говорят, там собралось половина неуравновешенных и психически неустойчивых, а вторая половина — наоборот, слишком уж психически устойчивые. Но я думал это в большей степени преувеличение. Знаешь, все норовят преувеличить.

— В нашем случае это скорее преуменьшение. — кивает Натсуми: — Но я в общем тут не про Бьянку-сама поговорить. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, потому что если она захочет тебя раздавить — ей достаточно бровь поднять. Ее случай — это случай ненормальной фиксации на идеале, то есть создание своего кумира в голове, а потом — натягивание этого образа на живого человека. Это как Прокрустово ложе — будешь выступать — обрежут, будешь недотягивать — вытянут. В том и в другом случае — ты умрешь.

— Ты пришла меня спасать?

— Что? О, Аматэрасу, нет, конечно же. Твоя жизнь, твой выбор. Мне просто интересно, — признается Натсуми: — сколько ты протянешь. А в последнее время в связи со всем этим — она обводит взглядом окружающее нас пространство: — ты отдалился от меня и мое любимое реалити-шоу «Страдания Кенты» — стало отдалятся от меня. В свою очередь я настаиваю на лучших местах в первом ряду, просто потому что это я тебя открыла. Я не собираюсь соревноваться с Бьянкой за твое внимание, потому что… — она ставит чашку на стол и прижимает палец к подбородку.

— Потому что ты уважаешь свободный выбор каждого человека? — предполагаю я.

— Ты продолжаешь меня смешить, Кента-кун. — улыбается Натсуми: — Конечно же нет. В свое время ты сравнивал нас с китами-убийцами старшей школы, помнишь? Ну так вот, это не так. Косатки — очень социальные существа, а женщины в своей охоте на мужчину — очень одиноки. И для хищников-одиночек крайне важно вовремя опознать хищника больше и сильней. И твоя подружка Бьянка-сама по сравнению с нами — это как мегалодон из глубин океана. Древнее чудовище с такими зубами и такой глоткой, что просто находиться рядом с ней — уже страшно. Ты не видишь этого, у тебя в глазах ее грудь, ее совершенная фигура и солнечная улыбка, ты не понимаешь как близко ты по краю ходишь… и, наверное, ты прав. — она откидывает локон назад: — Зачем задумываться? Ты как и я — живешь здесь одолженной жизнью. Если бы я не умирала прямо сейчас — я бы никогда не осмелилась зайти сюда, на территорию хищника, который во много раз больше меня. Я тут как кролик перед драконом… просто я — умирающий кролик, а когда ты так близок к концу, то и испугать тебя мало что может. Так что я не спасать тебя сюда пришла, уж извини, Кента-кун. Я — эгоистка и мне все равно, будешь ли ты жить, когда меня уже не будет. Мне просто охота прожить оставшуюся жизнь интересно. А ты — помогаешь мне в этом. И я не допущу того, чтобы ты уплыл из поля моего зрения… потому что на самом деле я не конкурент твоей Бьянке. Меня скоро не будет. Все, что я прошу, это остаться наблюдателем за твоей жизнью. Даже… скорее теперь — вашей жизнью.

— Вот как. Неожиданно. — говорю я: — Но, желание умирающей барышни — закон. Я не против. И извини, что пропал из поля твоего зрения.

— Не извиняйся — отвечает она: — я знаю, что ты был занят. Откуда? Твоя ниндзя тоже пропала. Обычно, когда вы оба пропадаете — кто-то пропадает в городе, верно? Не хмурься, ты же знаешь, что у меня нет намерений выдать тебя или ее правосудию. Это было бы неинтересно… и они наверняка не допустили бы меня в камеру — наблюдать за тобой. Ты интересен мне и я сделаю все, чтобы у тебя было больше свободы действий. А о так называемой справедливости я не переживаю. То, что я умираю, а ты будешь жить — несправедливо. То, что кто-то будет видеть рассветы и закаты, а я нет — несправедливо. Так что мне плевать на справедливость… кого бы вы там вместе с ней ни убивали — так им и надо. Я — маленькая песчинка, унесенная ураганом жизни и мне стоит беспокоиться о своей жизни и смерти.

— На редкость здоровое восприятие действительности, если ты меня спросишь. Обычно люди всегда взывают к справедливости и правосудию. Конечно, я считаю, что мои поступки морально обоснованы и этически безупречны, но ведь так любой убийца скажет, верно? Так что я не буду подтверждать твои подозрения и не буду опровергать их. Так как тебя интересует совсем другое — то пусть это останется непознанным и неизвестным. — вздыхаю я.

— Вообще-то… вообще-то я хотела попросить тебя об услуге — говорит Натсуми: — раз уж ты все равно Робин Гуд. Или Робин Бэд? Интересно, как быстро люди забывают о том, что Робин Гуд по сути своей был убийцей, разбойником и вором. Стрела из длинного английского лука с бронебойным наконечником — легко пробивает не только кольчугу, но и латы… а за всеми этими фэйри тэйлс как-то забывается что солдаты шерифа Шервуда — тоже люди.

— Никому не интересны лузеры — киваю я: — когда ты не главный герой фильма, а третий справа солдат с алебардой, ты никому не интересен. Чтобы стать героем — надо выжить и преуспеть. Хотя, погоди. Сорок семь ронинов — они не выжили. Но они преуспели в своей миссии.

— Накано Такэко, глава «Женской армии». Она тоже погибла, но осталась в истории как героиня.

— Роджер Янг. Что? Да, воевал против Японии на островах, но все же совершил подвиг. Oh, they’ve got no time for glory in the infantry — пропел я: — Oh, they’ve got no time for praises loudly sung… But in every soldier’s heart in all the infantry — shines the name, shines the name of Roger Young!

— Мне как-то ближе наши, японские герои. И, кстати, лучше совершить подвиг и остаться в живых. — замечает Натсуми: — интересный факт, Кента-кун. Ты знал, что вчера вечером был арестован некий Ногучи Рио?

— Ногучи Рио? — делаю вид, что ничего не знаю. Но… это же Натсуми. Она в игры «знаю что знает» — играла с пеленок и раскусывает меня моментально. Она даже не говорит ничего, просто хмыкает. Вот интересно, с момента как я сюда попал, с того момента, как я в классе сидел и на фотку Томоко в чате пялился — прошло всего ничего, а столько поменялось. И я теперь совсем другой и все, кто меня окружает — тоже меняются. Кента-кун — вырос, поднял свой социальный статус, имеет знакомства в разных местах, у него сама Бьянка в подружках, а еще у него своя шиноби, воин-тень есть. Деньги, связи, знакомства. Но одно не изменилось — по-прежнему при встрече с Натсуми — я испытываю дрожь в коленках. Словно рядом со мной ходит сильный и быстрый хищник, который нарочито медленно обнюхивает меня и никто не знает что у него на уме. Она умирает? Да. Но… еще вопрос, не умрете ли вы все раньше.

— Да. Тот самый Ногучи Рио. Мне жаль, что ты и твоя ручная ниндзя не успели его подвесить к потолку. Жаль, что вы не успели сделать это и с его дружками. Всего вчера было произведено пять арестов, и все — на основании видеозаписей и прочих материалов с жесткого диска ноутбука Обы Иошито, студента Политехнического Университета, который взял и повесился однажды в своей маленькой квартирке. С чего бы это? Наверное не перенес вида твоей ниндзя, она умеет быть чертовски серьезной.