"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .

- Аманкайя, а саму эту штуку ты слышишь? - осторожно спросил он. "Если эта ерунда живая - лучше прикопать её в могильниках," - покачал он головой. "Только неупокоенного Скарса мне ещё не хватало..."

Колдунья подняла руку, потёрла висок и пожала плечами.

- Я слышу, что ты недоволен. Но шум тоже слышен, только он стал тише. Ничего внятного, просто гул. Если это Куннаргаан, и он не ушёл в Кигээл... может, Нецис мог бы с ним поговорить?

- Да он в любом случае договорился бы, - тяжело вздохнул Алсек, подбирая амулет с камня. - Ладно, хочет гудеть - пусть гудит. А тебе пора отдохнуть.

В скалах Драконьих Рёбер были не только могильники - в жаркие дни в маленьких, но глубоких пещерках прятались сегоны. Сейчас жёлтые кошки покинули скалы, и в одной из пещер устроил кладовую Хифинхелф. Сушёный меланчин, свежие листья Нушти, копчёные фамсы, твёрдые, как палки, - припасы изыскателей приятным вкусом не отличались. Алсек кое-как нагрел воду в горшке, но кипятить её столько времени, сколько варится похлёбка, он даже не рискнул. Толчёные листья Нушти, перемешанные в горячей воде со всякой всячиной, слегка напоминали Алсеку варёных медуз - но за лучшей едой пришлось бы возвращаться на северные пастбища.

- Нецис оценил бы, - хмыкнул Алсек, разглядывая зелёную похлёбку. - Хиф, а ты уверен, что местные ящерицы несъедобны? Сегоны, вон, не травятся...

Маленькая жёлтая кошка-разведчик заглянула в ложбину, повела ушами, принюхалась к запаху полусырой зелени и растаяла в воздухе. Алсек едва успел заметить кончики её крыльев и усмехнуться про себя - сегона листьями не накормишь...

Хифинхелф недовольно шипел, отрывая колючую поросль от древней стены. Алсеку померещилось, что ящер высматривает, где бы посадить этот кустарник, и он отобрал у иприлора колючки - "на дрова сойдёт". Слежавшийся песок осыпался с уступов, изыскатель ткнул палкой в истрескавшуюся кладку - хрупкий камень поддался, открывая узкий чёрный пролом. Щель, проделанная корнями пустынных колючек, прошла на пол-локтя ниже крыши - тяжёлой каменной плиты, отчасти вмурованной в холм. Хифинхелф, примерившись, ударил заступом - щель расширилась на пару пальцев, из проёма пахнуло застарелым запахом тухлятины, и ящер вздрогнул от холода.

- Что там? Что? - Аманкайя встала на цыпочки, пытаясь заглянуть через его плечо - широкая спина иприлора закрыла и щель, и полстены.

- Сстарые коссти, - шевельнул хвостом Хифинхелф. - Несспокойные коссти. Отойди в ссторонку, тут нет ничего хорошшего.

Алсек взялся за кирку. Толстая ти-науанская кладка поддавалась с трудом - там, где корни трав не искрошили её, она осталась такой же прочной, как в день постройки, и расковырять её было не проще, чем крепостную стену Эхекатлана. После пары ударов, вырвавших из стены по небольшому камешку и щепотке пыли, жрец покачал головой и отложил кирку.

- Хиф, так мы далеко не уйдём. Где-то должны быть ещё бреши, побольше. В эту щёлку вода, может, и втекает, но выносимые кости в неё не пролезут.

- Так сскажи, где они, - сверкнул глазами иприлор. - Это единсственная башшня сс дыркой.

Аманкайя, протиснувшись к скале, заглянула в чёрный пролом и отшатнулась.

- Хэ! - Алсек схватился за голову - в глазах на мгновение потемнело. - Ради всех богов, соизмеряй силу!

- Ох! Алсек, очень больно? - встревожилась Аманкайя.

Иприлор осторожно оттеснил её от пролома, заглянул в могильник сам, приоткрыв пасть и ощупывая языком застоявшийся воздух.

- Ты сслышшишь мыссли изнутри? - вполголоса спросил он. Чародейка покачала головой.

- Только боль и отчаяние. Такие сильные, что в глазах темнеет, - прошептала она. - Хифинхелф, эти мертвецы... Они очень злы на нас?

- Им вссё равно, - махнул хвостом иприлор. - Ессли они насс не ссожрут, мы поможем им усснуть навеки. И это будет хорошшо. Алссек, ты ссобираешшься работать?

- Само собой, - кивнул тот. - Отойди от стены шагов на тридцать. Не хотел я шуметь, но придётся.

Хифинхелф щёлкнул языком, сгрёб в охапку Аманкайю и в один миг оказался на гребне холма и залёг среди скал и безлистных кустов. Алсек прислушался. Вокруг было тихо. В послеполуденный час очень немногие существа рисковали выходить под солнце, и даже куманы и анкехьо ложились наземь и зарывались брюхом в песок в поисках прохлады. Обычно такая жара накрывала берега Симту к середине лета, но в этом году всё приходило слишком рано...

Подобрать камешек, легко пролезающий в щель, было нетрудно - вокруг могильника валялось немало обломков. Алсек сжал его в кулаке и обречённо поморщился - ещё ни разу то, что он собирался наколдовать сейчас, не оставляло его без ожога.

- Ни-шэу!

Он успел просунуть камешек в пролом до того, как тот налился нестерпимым жаром - и даже успел плюхнуться на песок, прикрывая голову рукой. Обломки песчаника впились в тело - место для падения было неудачное, но упал он очень вовремя.

Тяжкий грохот раскатился по ущельям Драконьих Рёбер, сметая с гребней песок. Сквозь звон в ушах Алсек слышал, как на дюнных пастбищах заревели перепуганные куманы. Он поднялся с земли, отряхнулся от песка и поглядел на дело своих рук.

Видно, взрыв случился сразу же, едва раскалённый камень оказался в башне - испарения Квайи наполняли её снизу доверху, и под потолком их скопилось немало. Стена, и так повреждённая корнями трав, не выдержала удара. Целые глыбы выпали из плотной кладки и рухнули внутрь башни, и мелкие камешки ещё сыпались в пролом. Из дыры пахло жжёной костью. Алсек примерился к проёму - не без труда, но пролезть было можно.

- Вссегда бы так! - Хифинхелф одобрительно щёлкнул языком. Он успел спуститься с холма, Аманкайя скатилась вниз даже раньше - сразу после взрыва - и теперь вертелась вокруг башни, пытаясь протиснуться внутрь. Ящер сцапал её за плечо и оттащил в сторону.

- Алссек, где досспехи?!

- Только этой тяжести там не хватало, - отмахнулся изыскатель. - Там всё разнесено в пыль, Хиф. Кому там на меня нападать?!

- А мне можно в могильник? - Аманкайя вывернулась из лап ящера и снова стояла у башни, вглядываясь в темноту. - У Алсека плечи широкие, он тут застрянет.

- Ессли не уймётессь, я ссам полезу, - недобро оскалился иприлор. - Алссек, надевай броню. Не до ночи же нам тут возитьсся?!

Пролом и впрямь был узок - ящер слегка расширил его, но даже взрыв не смог как следует расшатать прочную кладку, и вскоре кирка и заступ оказались бесполезными. Изыскатель протиснулся внутрь, волоча за собой верёвку и привязанный к ней травяной мешок. Свет фонаря-церита взрезал могильную тьму, выхватив из неё кусок каменной стены. Там, где Алсек ожидал увидеть дно, была пустота.

- Хиф, спускай ещё! - крикнул он, подёргав верёвку. Послышалось удивлённое шипение, канат поддался, и Алсек медленно пополз в темноту, всё ниже и ниже.

"Холодно!" - поёжился он. Трудно было понять, что шуршит - его кольчуга о стену или кость о кость в зловонном мраке. Луч церита скользнул по стенам и наконец добрался до дна. Оно было на три локтя ниже, чем ожидал изыскатель.

Что-то жёсткое заскрежетало о подошву сандалии и сгинуло в темноте прежде, чем луч фонаря настиг его. Алсек посмотрел под ноги и увидел "макушку" черепа, по самые глазницы утонувшего в тёмной грязи. Рядом, разрывая ил, копошился здоровенный блестящий панцирник - чуть не в две ладони длиной.

- Зген всесильный, - выдохнул изыскатель, оглядываясь по сторонам. Река, пробегающая каждую весну по ущелью, не забывала заглянуть в башню - и замурованные здесь кости со временем рассыпались на части и перемешались с мокрым песком и тёмным илом. В грязи виднелись насквозь проржавевшие пластины, почерневшие чешуи и мелкие косточки, полуистлевшие обрывки толстой кожи. Пахло гнилыми водорослями, и панцирники копошились под ногами, не обращая внимания на чужака. Алсек поймал самого крупного, засунул в мешок и подёргал - "тащи!"

Ил и слежавшийся песок поддавались неохотно. Жрец осторожно выкопал ближайший череп, потыкал лопаткой в дно ямы - она ушла в грязь по рукоятку. Ила и песка тут накопилось немало...