Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Хасбулатов Руслан Имранович

После “победы” у Ельцина (и у Правительства, и у всей исполнительной власти) появились вновь возможности пойти на выборы без отчета о проделанном. А если слишком настырные избиратели и будут задавать вопросы, теперь все можно валить на бывшие Верховный Совет и местные Советы, мол, не давали, мешали, опутывали, саботировали — те возразить уже не могут, их уже разогнали.

Выиграли замкнутые на исполнительную власть правоохранительные органы. Практически исполнительная власть с Ельциным во главе сконцентрировала в своих руках все ветви власти: и исполнительную, и законодательную, и судебную. Фактически речь идет об установлении диктатуры (какие бы “мягкие” формы она ни приняла). Исполнительная власть получила возможность самовольно принимать и изменять нормативные акты — вплоть до пересмотра положений Конституции. При том изменить или отменить решение исполнительной власти новая законодательная власть не в состоянии еще очень долгое время. Конституция не дает никаких шансов новому Парламенту стать Парламентом, способным серьезно влиять на внутреннюю и внешнюю политику страны.

Выборы в новый Парламент предусматривались в декабре — они и были проведены в точно установленное время. И уже 11 января 1994 года состоялось первое заседание обеих палат. Прошло более полугода, — много ли законов принято? — единицы. А ведь Верховный Совет принимал по 2-3 закона на каждом заседании. Государству не нужны законы? Или режиму Ельцина они не нужны? И Правительству не нужны? Выборы в местные представительные органы власти вообще потеряли какое-либо значение: эти органы совершенно бесправны. Фактически исполнительная власть получила карт-бланш, по крайней мере, до конца 1994 г. Два года — без контроля и без властных противовесов — можно не только всю страну разворовать, но и купить всех потенциальных следователей и уничтожить все улики по событиям 21 сентября — 4 октября 1993 года.

И в этих условиях избиратель сделал почти невозможное — он не отдал “контрольный пакет” голосов Ельцину-Черномырдину-Гайдару-Шумейко и Ко. Рядовой гражданин сделал в этих условиях то, что не смогли даже представить все эти “оппозиционные” и “неооппозиционные” “оппоненты” — посрамил всех прокремлевских оракулов, не дал ельцинистам доминировать даже в этом псевдо-парламенте.

И, ясное дело, Кремль, кинув публике “кость” в виде обещания провести в июне 1994 года президентские выборы, тут же отказался от них, увидев, что может потерять власть. А теперь вспомните все: — разве не говорил я тысячу раз, что никаких президентских выборов Кремль не допустит, если падет законодательная власть в стране — обманут в очередной раз. И обманули. И все еще раз “проглотили” этот обман.

Выиграли немногочисленные в стране сторонники жесткого монетаристского курса. Но за ними стоят могучие финансово-промышленные круги в системе мировой экономики. Противники и критики этого курса оказались дискредитированы, лишены части организаций и большинства газет, поставлены под контроль силовых ведомств и угрозу запрещения. Отсюда — ельцинисты опять могут сосредоточиться не на экономических вопросах (где у “Ельцина-Черномырдина-Гайдара-Чубайса и Ко одни провалы), а на идеологических. Опять можно реанимировать “образ врага”. Какое там “соглашение о гражданском мире”? Разве этот мир им нужен?

Выиграли силовые ведомства. Их командиров похлопывают по плечу, по спине. Их права расширяются, а преступления списываются. Их ждут бюджетные вливания. Из газет, сидя в “Лефортово”, я узнал, что уже в 20-х числах октября 1993 года размер ассигнований на военные нужды увеличивается почти вдвое — с 5% ВНП до 8,2%. Это при хроническом бюджетном дефиците. Это при том, что Верховный Совет обвиняли, что он выделяет на расходы, в том числе на нужды обороны, больше денег, чем их поступает в казну! А теперь выясняется, что уже почти 50% бюджетных средств идет на содержание, по словам начальника генерального штаба Михаила Колесникова, 4-миллионной армии (даже не 3-миллионной!).

Выиграли “ястребы” в силовых ведомствах. Теперь они решительно устраняют из армии, МВД и МБ всех тех сотрудников, кто ставил интересы государства выше личных интересов “вождя” и интересов ведомственного начальства. Заодно с несогласными “вылетают” со своих постов и те, у кого “длинный язык”. У Кобеца, например, прямо руководившего подавлением “мятежа”, появился шанс “подсидеть” “самого” Грачева. Впрочем усиление роли армии в политической жизни будет толкать и Ельцина к устранению Грачева, становящегося опасным конкурентом, — подобно тому, как Хрущев устранил в свое время Жукова. Не говоря уже о Ерине, чья откровенно палаческая роль сделала его слишком одиозной фигурой даже в обществе ельцинистов. Но зато Ельцин вряд ли сможет освободиться от двух своих ближайших соратников — Коржакова и Барсукова: пока они будут рядом с Ельциным — это прямое доказательство его участия в убийствах и иных преступлениях. Но и избавиться от них он уже не может даже при огромном желании.

Резко усиливается карательная часть силовых министерств — как во времена Берии. Министерство безопасности, которое подвергается непрерывной “реорганизации”, перестало защищать интересы государства — оно теперь полностью сосредоточило свое внимание на политическом сыске. МВД перестает бороться с преступниками. Оно сосредоточило свои силы на организации крупных соединений для борьбы с “общественными беспорядками”. Если “воровские сходки” уголовных авторитетов стали проводиться в... Бутырской тюрьме — оцените сами эффективность МВД. Сотрудники карательно-репрессивных ведомств тоже крупно выиграли, “проверив себя” в сентябре-октябре 1993 г., а затем и во время чрезвычайного положения. Они почувствовали свою силу и безнаказанность за открытое поругание Конституции, избиение парламентариев, чья неприкосновенность охранялась законом, не говоря уже о зверских избиениях и убийствах граждан: женщин, детей, журналистов.

Совершенно уникальное положение стало занимать управление охраны Президента — оно уже насчитывает десятки тысяч человек, осуществляет все тайные операции по политическому сыску, контролирует органы безопасности, МВД, прокуратуру, предпринимательские организации, министерства, ведомства, местные власти и т.д. Все это — свидетельство резкого усиления карательной функции политического режима. Они разогнали подразделения “Альфа” и “Вымпел” с их уникальным антидиверсионным опытом, часть офицеров, готовых служить новому режиму, присоединили к “своим” — для каких целей?

Карательные органы в ходе подавления Сопротивления смогли самоутвердиться и почувствовать себя не только мощной полицейской, но и политической силой, опорой усиливающегося репрессивного политического режима. Их руководители увидели, что режим Ельцина — это их режим. Теперь они наверняка размышляют: неплохо бы еще разок при случае поучаствовать в “мероприятиях по осуществлению режима ЧП”. Это, как оказалось, — дело прибыльное. Да и опыт рэкета, поборов и вымогательства у торговцев и вообще у всех, кто хотел бы попасть в “закрытую” Москву, пришелся, надо думать, сотрудникам силовых ведомств по душе и будет использован и в дальнейшем. И вообще, при режиме ЧП в доход можно превратить все, что угодно: участие (для журналистов) в ночном патрулировании — цена 25 т.р. в час; интервью с военнослужащими в маске (якобы спецназ) — 50 т.р., проход в “Белый дом” на 1-2 этажи — от 20 т.р. до 50 т.р., инсценировка для фотосъемки прорыва спецназа в “Белый дом” — 100 т.р. и т.д. [120]

Режим ЧП по своей природе адекватен любой форме диктатуры: он постепенно вытесняет из жизни общества демократический дух и демократические порядки. Тоталитаризм опирается на ЧП как на обычную повседневную практику. Политический режим демократии, носителем которой был Российский Парламент, был ограблен и расстрелян. Никогда демократия не была связана с президентством в России — на второй же день после своего избрания Ельцин приступил к планам укрепления своей власти за счет Парламента. Не справившись с ним, проиграв ему политически и тактически, Ельцин поступил как коварный враг своей собственной страны — вместо ухода в отставку осуществил предательский мятеж против законной высшей государственной власти.