История конницы - Джордж Денисон

После сражения при Верте и Шпихерне французы должны были начать всеобщее отступление в различных направлениях; Мак-Магон отошел сначала на юг и затем кружным путем на Шалон, а остальная армия — на Мец.

В это же время немецкая конница блестящим образом показала, что для этого рода оружия есть широкое поле деятельности, на котором она может оказать неоценимые услуги, несмотря на улучшение огнестрельного оружия и на уменьшение вследствие этого деятельности ее на поле сражения.

Немецкая конница шла все время на 1–2 перехода впереди, не упуская ни на минуту из виду противника и в то же время образуя завесу, совершенно скрывавшую движения германских армий, пользовавшихся, таким образом, полным спокойствием и безопасностью. Конница делала свое дело смело, энергично, искусно и на деле показала все выгоды, какие дает армии превосходная в числе и правильно веденная кавалерия.

В то время как многие другие державы, считая, что время конницы прошло, уменьшили ее численность, немцы ни на минуту не упустили из виду важной ее роли и скорее заботились об увеличении ее. Теперь они и пожали то, что посеяли.

Далеко выдвинутые вперед конные части немцев совершенно скрывали от французских генералов расположение и намерения их противника. Мелкие уланские и гусарские разъезды появлялись отовсюду, и никак нельзя было догадаться, из-за какого пункта этой завесы покажутся главные силы. Корпуса шли на 20–30 английских (или 5–7 немецких) миль позади своих кавалерийских частей в полной безопасности как во время движения, так и при расположении на отдых, не ожидая каждую минуту быть внезапно атакованными. Всадники, все продвигаясь вперед, оттеснили Мак-Магона на юг от Меца и наводнили всю страну между Мак-Магоном и Базеном. Скоро они достигли Мозеля.

Нанси, главный город Лотарингии, сдался 6 полкам улан, за которыми, правда, следовали более сильные конные части; скоро вся линия Мозеля, почти до самых стен Меца, была занята прусской конницей. Благодаря ей подкрепления Мак-Магона не могли подойти к главной армии.

Когда затем немцы перешли через Мозель у Понт-а-Муссона, конница в значительных силах повернула к северу, чтобы охватить правый фланг находившихся у Меца французских войск. В это время выяснилось, что французы намереваются отступить на Верден, и было очень важно воспрепятствовать им в этом и, если возможно, перехватить их отступления. Главные силы немцев находились, однако, еще далеко, хотя и шли форсированными маршами. Вследствие этого на долю конницы выпала задача задержать французов до прибытия своей пехоты.

Утром 15 августа передовые конные части немцев появились на дороге Мец Верден, и действительно им удалось остановить противника на 24 часа. Конная дивизия Фортона, шедшая во главе французской армии, натолкнулась на бригаду Редерна (5-й прусской кавалерийской дивизии) с конной батареей; Редерн действовал с большей смелостью и огнем своей артиллерии приостановил движение всей южной неприятельской колонны. Здесь недостаток самостоятельности и инициативы вполне выказала французская конница; у Фортона было ее достаточно, чтобы энергичным наступлением сбить бригаду Редерна и продолжать свое движение; он же вместо этого отступил к Вионвилю, и этим была решена судьба армии Базена.

На следующий день начали подходить одна за другой немецкие пехотные дивизии; попытки французов возобновить движение на Верден привели к сражению при Марс-ла-Тур — Вионвиль и окончились неудачно. Они отступили на Гравелотт, где и произошло самое большее из всей кампании сражение, окончившееся окружением Базена в Меце, а затем последовала и его капитуляция.

В сражении при Вионвиле 16 августа наступил критический момент, когда французы, вначале превосходившие немцев численностью, перешли в наступление 6-м корпусом маршала Канробера против измученных частей генерала Альвенслебена у Вионвиля и Флавиньи. Альвенслебен не имел уже больше в резерве ни пехоты, ни артиллерии; единственной его надеждой была конница, и он бросил ее в атаку в твердой уверенности, что она погибнет, но зато выручит своих. Дело было поручено бригаде генерала Бредова из 7-го кирасирского и 16-го уланского полков, в каждом по 3 эскадрона. Уланы несколько отстали, так что атака была произведена как бы уступами. Прежде всего полки бросились на орудия, изрубили прислугу и помчались далее на пехоту, открывшую по ним усиленный огонь; тем не менее она была прорвана; затем при дальнейшем движении немцы, уже в совершенном беспорядке, захватили еще несколько картечниц, но тут были остановлены французскими кирасирами, конно-егерями и спагами. Они были вынуждены вернуться, понеся сильные потери; тем не менее атака достигла своей цели, так как наступление 6-го корпуса, угрожавшее большой опасностью, было остановлено. Это была атака чрезвычайно смелая и единственная, которая до известной степени может считаться удачной.

Несколько позже в тот же день была произведена атака 1-м прусским гвардейским полком, чтобы выручить пехотную бригаду Веделя; полк наткнулся на нерасстроенную французскую пехоту и был отброшен ее огнем, понеся сильные потери.

Еще позже генерал Барби с 6 прусскими конными полками атаковал 10 полков французской конницы генерала Клерамбо, которая встретила атаку эту огнем из карабинов. Пруссаки, презирая этот огонь, бросились на французов и после короткой рукопашки опрокинули их.

В конце сражения, уже когда стемнело, была произведена атака 6-й прусской кавалерийской дивизией, причем гусарская бригада Рауха прорвала несколько каре, в чем ей значительно помогла темнота, способствовавшая скрытному приближению. Вслед за тем по дивизии был открыт со всех сторон сильный огонь, и она вынуждена была уйти.

В сражении при Гравелотте 18 августа действовали почти исключительно пехота и артиллерия, почему мы на нем и не останавливаемся.

При последовавших затем операциях, до Седана, выказывается очень резко разница в образе действий конницы обеих сторон.

Правительство принудило Мак-Магона, несмотря на его близкое знакомство с обстоятельствами и против его желания, сделать попытку к выручке Базена обходным движением. План этот мог удасться только при условии большой быстроты и совершенной скрытности. Следовательно, здесь являлся для французской конницы случай оказать деятельную помощь армии и вновь поднять свою репутацию, но она не сделала ни того, ни другого, в чем, впрочем, значительная доля вины падает на главнокомандующего. Казалось бы, самым правильным собрать всю конницы целиком на правом фланге и, выставив линию постов с поддержками, сделать из нее завесу, за которой армия скрытно выполнила бы передвижения. Всякий день, который выигрывали французы, был очень важен. У них же часть конницы шла в голове колонн, часть — поровну на обоих флангах и часть была распределена по корпусам. Вначале хоть половина резервной конницы была поставлена на правом фланге, но 25 августа она была притянута к Ле-Шену, и, таким образом, правый фланг был оставлен без прикрытия как раз в том направлении, откуда угрожала наибольшая опасность; резервная же дивизия Боннемена все время двигалась на крайнем левом фланге, где никак нельзя было ожидать нападения. Таким образом, во все время дальнейшего движения французская армия была прикрыта только конными частями, приданными к корпусам.

Результат можно было предсказать заранее: немцы узнали очень скоро о движении французов, и вся их армия сделала захождение направо и двинулась в северном направлении. Конница шла впереди и совершенно скрывала пехоту, которая в скором времени появилась вблизи и в тылу французских колонн, продолжавших свое движение без самых элементарных мер предосторожности.

30 августа произошло первое столкновение немцев с 5-м корпусом Фальи, стоявшим на биваке к северу от Бомона. По совершенно непонятной причине французы совершенно упустили из виду осмотреть леса к югу от Бомона или, по крайней мере, организовать наблюдение за ними. Эта небрежность была тем непростительнее, что французы имели полное основание ожидать нападения именно в этом направлении. Немцы, закрытые лесами, подошли настолько близко, что увидели французских солдат, спокойно лежащих или варящих пищу. Немедленно был открыт орудийный огонь по биваку, и затем последовало решительное нападение, увенчавшееся успехом. Французская артиллерия не имела даже времени запрячь лошадей; орудия, палатки, обоз, запасы — все досталось немцам.

Это было как бы прологом седанской катастрофы. В этом последнем сражении императорской армии конница опять доказала блестящим образом, что в мужестве у нее нет недостатка. В конце сражения генерал Дюкро решился сделать последнее отчаянное усилие, чтобы задержать неприятеля атакой конной массы и затем пробиться с пехотой, следовавшей непосредственно за конницей. Дело было возложено на резервную кавалерийскую дивизию генерала Маргерита, которая по прорыве неприятельских линий должна была повернуть направо и смять противника в этом направлении; 2-я резервная дивизия Боннемена должна была поддержать эту атаку, а конные полки 12-го корпуса — служить резервом.