Маятник - Степан Вартанов

— Я вам — победу в войне, вы мне — лошадь? — Ромка расхохотался, перемещаясь при этом так, чтобы стоять на ковре. Все железки уже лежали в стороне, кроме противометеоритной пушки, с которой он сейчас, следуя неслышимым указаниям Лара, возился.

— А если бы наследник Рыси просто попросил у вас лошадь, вы бы, конечно, не дали?

— Нам нужна эта победа, — мрачно произнес Слышащий. — И вы нам ее предоставите. Пророчество…

— Рата, похоже, была неглупая женщина, — сказал Ромка. — Что же до вас — похоже, у меня нет выбора.

Тучан улыбнулся.

— Мне придется применить магию.

Тучан кивнул.

— И проиграть пари.

Тучан нахмурился.

— Я вернусь через год, — сказал Ромка. — Или через два… Или через три… Короче, когда будет настроение. И отомщу.

Тучан побледнел. Кажется, только сейчас до него дошло, что перед ним Рысь, а не беззащитный ребенок. То есть дошло по-настоящему.

— Года вам хватит, чтобы подготовиться, — продолжал Ромка. — Накопить страх. Итак. Слушайте. Каса умрет сегодня.

Тучан покраснел мгновенно, словно лампочку включили.

— И когда я вернусь, я убью мучительной смертью нового лидера степняков. Но не его близких. Запомнили? Только лидера. И еще. Я награжу тех, кто пойдет за ним. Его — убью, а его соратников — награжу. А остальных, кто за ним НЕ пойдет. — Ромка сделал паузу. — Сотру в порошок.

Он послал противометеоритной пушке мысленный импульс. Хлопок, и крыша шатра исчезла, словно ее не было.

— Поехали! — Еще один импульс, и ковер со стоящим на нем мальчишкой рванулся в небо.

Ромка привык с своему ковру-самолету, куску гравитационного экрана, добытому из обломков экспедиционной шхуны, и ожидал чего-то подобного от ковра трофейного. Фигушки. Ковер, в отличие от экрана, не обволакивал Ромку коконом, из которого нельзя выскользнуть, и, раз стартовав, больше не слушался мысленных приказов, он оставался плоским и жестким, словно бетонная плита. И он пер вверх и вперед с энтузиазмом бульдозера.

— Ты лучше ложись, — предложил Лар.

— Ага. — Ромка уселся по-турецки. — А там, наверху, сильный ветер?

— Наверное. — Лар вздохнул. — Понимаешь, все зависит от программы этого ископаемого. Если она хоть немножко умная, то ковер найдет оптимальную дорогу, то есть будет прятать тебя от ветра под скалами, и все такое.

— А если нет?

Лар помолчал.

— У нас ведь все равно не было выбора, — сказал он наконец.

— В… В смысле?

— Горы эти. Мы могли бы их пересечь только по перевалу Канлаг, а это месяц пути в одну сторону. Так что степняков наших надо воспринимать как подарок судьбы.

— То есть мне лучше привязаться?

— Ну, если ты так ставишь вопрос… Да.

Привязаться было легко — из ковра, прямо из основы ткани, выходило с десяток достаточно крепких веревок. Сначала Ромка просто привязал их к поясу, но Лар его остановил и заставил все переделывать. Дескать, узел должен быть таким, чтобы его можно было легко и быстро развязать.

— Становится холоднее.

— Да, — согласился Лар. — Меня больше беспокоит, что он идет по прямой, никакого следования складкам местности. Мы уже метров на пятьсот забрались.

— Перетерпим, — вздохнул Ромка. — Скажи мне лучше, ты как думаешь, Сигам понял, что произошло? Он сможет воспользоваться ситуацией?

— У него не будет выбора, — засмеялся демон. — Как раз вся прелесть той конструкции, которую ты выстроил, ну хорошо, с моей помощью выстроил, заключается в том, что выбора мы никому не оставили.

— Да, если я вернусь через год, чтобы убить их лидера…

— То лидером сделают того, кто не сможет отказаться.

— То есть самого слабого.

— И дальше Сигам уже будет иметь и власть, и желание что-то поменять.

— Надеюсь, у него все-таки хватит ума, чтобы понять, что я никогда не вернусь и никого казнить не стану, — вздохнул Ромка.

— Это его проблемы. Мы сделали, что могли. Ты сделал. Гордись, кстати.

— Да. Я горжусь. Но, Лар, мне холодно.

Далеко внизу кузнец Тук провожал глазами тающий в небе прямоугольник ковра-самолета. От палатки-ангара к нему подбежала девочка и встала рядом, глядя туда же.

Тук потрепал ее по волосам.

— Хорошее место — эта степь, — пробормотал он задумчиво. — Пожалуй, тут стоит задержаться, как ты считаешь?

— Да, — серьезно кивнула девочка. — Четвертому наследнику ведь будет нужна Слышащая, а где еще он ее возьмет?

Ковер продолжал подниматься все выше, и шел он прямо туда, где сияла в лучах заката громада горы. Похоже, курс был проложен точно через вершину, по крайней мере, в потоке проклятий, которые обрушил Ромкин наставник на головы «криворуких программистов», звучал именно этот мотив.

— Она высокая?

— Тысяч пять.

— А там будет холодно?

— Очень, — вздохнул Лар. — Знаешь, замотайся-ка ты в эту ткань, а потом привяжись заново.

Привязаться оказалось непросто, но когда операция была завершена, Ромка напоминал кокон. Стало заметно теплее.

— Может, — спросил он задумчиво, — можно сделать что-то еще?

— Дыхание, — вздохнул Лар. — Делай вдох на четыре медленных счета, затем задержка на четыре счета, выдох на восемь счетов и снова задержка на четыре. Будет чуть теплее.

Эффект от дыхания оказался просто волшебным, на какое-то время Ромке стало тепло, затем это «тепло» превратилось в «не очень холодно», а затем в «очень холодно». Температура за бортом стремительно понижалась, а ветер… Ну что ж, ветер крепчал.

— Лар, далеко еще до вершины?

— Далеко. — В отличие от Ромки, который был завернут с головы до ног и ничего не видел, Лар по-прежнему мог использовать свои экстрасенсорные способности и видеть окружающие предметы. Сканировать, конечно, он мог лишь вблизи, но уж гору-то различал хорошо.

— Держись, парень. Простудиться ты не можешь, так что, главное, не отморозить… Что-нибудь.

Руки Ромка скрестил на груди, так что кисти были как бы защищены, уши закрывал капюшон куртки, ноги были в обуви… Может, прорвемся. Надо было шкур у кочевников попросить… Хотя нет, ветер сдул бы отсюда эти шкуры, да и его, Ромку, вместе с ними.

Собственно, если сосредоточиться на дыхании, то все неприятные ощущения как бы отступали на второй план.

— Держись. Вершина скоро, потом пойдем вниз.

А потом Ромка перестал ощущать холод. Вообще. Он словно плыл куда-то… И это было хорошо. Спокойно.

— Проснись!

Пауза.

— Проснись!

Пауза.

— Проснись!

— Лар?

— Слава Богу, проснулся. Распутывайся скорее, тебя сейчас съедят!