Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

— …Я отказываюсь от Библиотечного комитета, — озвучила я свое решение.

— Не нужно так расстраиваться. Как насчет того, чтобы попытаться заменить лорда Сильвестра моим мальчиком Фердинандом? Он ведь помогает вам с вашей работой Главы храма, верно? Он также дает вам советы и, вероятно, много чего еще делает, чтобы облегчить вам жизнь. Что вы думаете по этому поводу?

Я представила себе, как Фердинанд бродит по мастерской и дает указания серым жрецам. Если подумать, за последние два года многое изменилось: Юстокс время от времени руководил мастерской, а Гутенбергов отправляли в Хальденцель, и я ни разу не посчитала это какой-то бедой или проблемой.

— На самом деле я бы больше беспокоилась, если бы Фердинанд не помогал мне…

— Вот именно. Помощь человека с более высоким статусом совсем не обязательно нежелательна. Главное здесь думать о желаниях и потребностях человека, которому вы хотите помочь, но в данный момент, миледи, вы думаете только о себе, — упрекнула меня Рихарда. — А вам не кажется, что профессор Соланж охотнее приняла бы вашу помощь, если бы вы ясно дали понять, что ваши действия пойдут ей на пользу?

— В этом есть смысл, — кивнула я. — В таком случае, я не буду проводить чаепитие.

— Нет, леди Розмайн. Чаепитие очень важно. В конечном счете, я думаю, что пригласить её на него — это мудрый шаг, — сказала Рихарда, заставив меня удивленно заморгать.

Брунгильда улыбнулась:

— В конце концов, легче принять помощь от того, кого знаешь, чем от незнакомца. Чаепития существуют именно для того, чтобы помогать людям узнавать друг друга. Сначала вы должны начать с общения, чтобы укрепить свои связи с другими.

— Подожди, Брунгильда. Подумай вот о чем, — вмешалась Лизелетта, поднимая руку и переводя взгляд с Брунгильды на меня. — Я согласна, что чаепитие хороший способ укрепить связи и узнать друг друга, но разве это не обременит профессора Соланж? В настоящее время она в одиночку управляет библиотекой. Что там будет происходить в её отсутствие?

Проницательное наблюдение Лизелетты превратило мой энтузиазм из пылающего пламени в тлеющие угольки. Несмотря на всё, что я узнала о Соланж за последние несколько недель, похоже, я так и не додумалась обдумать эти сведения.

Это что же, получается, я всегда сначала думаю только о своем благе…?

Как я могла забыть, что Соланж в одиночку управляется с библиотекой? Трудно было себе представить, что она могла доверить все Шварцу и Вайсу, отправившись на чаепитие. Из-за моих эгоистичных желаний библиотека могла закрыться на целый день.

— Извините… — сказала я, опустив голову. — У меня даже мысли не возникли о подобном исходе.

— Если вы понимаете это, миледи, тогда начинайте думать, что делать дальше. Кроме того и это самая важная часть — обязательно обсудите с нами любые идеи, которые у вас появятся. Вы должны рассказать нам, что вы хотите сделать, почему вы этого хотите, и каковы ваши мысли по этому поводу, — Рихарда встала на колени так, чтобы её глаза были почти что на том же уровне что и мои, взяла мои руки в свои, затем опустила голову, — Это работа вассала — понимать волю того, кому они служит, не обмениваясь при этом с господином ни единым словом. Однако мы еще недостаточно долго служим вам, поэтому не можем так понимать вас.

Даже после того, как меня удочерил эрцгерцог, я проводила большую часть времени в храме, а затем заснула на целых два года. Рихарда была моей главной служанкой и первой, кого мне представили в замке, но даже тогда я действительно не проводила с ней много времени.

— Мой мальчик Фердинанд предупреждал меня о вашем здоровье, давал мне советы и давал кое-какие снадобья, но я все еще слишком мало знаю, чтобы служить вам должным образом.

— А я думаю, что ты очень хорошо справляешься с этим, Рихарда, — сказала я. На мой взгляд, она подготавливала заранее все, что мне только было нужно, и именно благодаря ей, мне очень над многим не приходилось ломать голову, но Рихарда лишь медленно покачала головой.

— Все, что я сделала для вас, — это работа третьесортной служительницы свиты, миледи.

Я непонимающе уставилась на Рихарду, не понимая, что она имеет в виду. Если она была третьесортной, то существовали ли вообще первоклассные свитские служители? Ее темно- карие глаза казались еще серьезнее, чем обычно.

— Отсутствие неудобства в повседневной жизни это самое меньшее, чего следует ожидать от служителя. Третьесортные служители не понимают, к чему стремятся и желают те, кому они служат, и поэтому действуют только по приказу. Второсортные сразу понимают желания тех, кому они служат, но начинают действовать не раньше, чем им отдают приказ. Первоклассные служители свиты начинают действовать даже до получения приказа.

— И по этим меркам ты считаешь себя третьесортной…? — спросила я. Меня всегда удивляло, насколько строгой была Рихарда, когда дело касалось работы прислуги, но и Лизелетта, и Брунгильда сейчас слушали её с очень серьезным выражением лица.

— Я служила многим лордам и леди на протяжении многих лет. Сначала леди Гретхен, потом леди Габриэле… Некоторое время я служила леди Веронике, потом лорду Карстедту по просьбе лорда Бонифация. За ней последовала леди Георгина, затем лорд Сильвестр… — начала Рихарда. Я не узнала первых двух имен, которые она назвала, что говорило о том, сколько времени она провела в служении. — Когда я достигла совершеннолетия, то была уверена, что я первоклассная служительница свиты, но я больше не испытываю такой уверенности. Вы выросли в храме, миледи, и ваши мысли и поступки сильно отличаются от тех молодых благородных дам, которым я служила и с которыми была знакома в прошлом.

Похоже, даже когда она использовала все свои знания и опыт, чтобы попытаться предсказать мои намерения, я все равно заставала её врасплох, следуя побуждениям и логике, которые она просто не могла понять, даже обратившись ко мне напрямую за разъяснением.

— То, как вы ставите книги выше своего собственного здоровья, ваш подход к улучшению оценок студентов, ваше понимание чаепитий… Есть бесчисленное множество ситуаций, в которых я просто не могу понять ваши мысли и намерения, — продолжила Рихарда. — Из всех людей, которым я служила за все эти годы, никто не представлял для меня большего вызова, чем вы.

С её точки зрения, я была крайне неуравновешенна и мои действия было почти что невозможно предсказать. Бывали такие моменты, когда я без особых усилий брала на себя руководство окружающими и легко совершала то, что для большинства взрослых было бы самым настоящим подвигом, но также были времена, когда я проявляла потрясающее невежество в вещах, о которых знали даже только совсем недавно крещеные дети, и своими действиями я буквально ввергала окружающих меня в панику.

— Я до сих пор не знаю, какие у вас существуют пробелы в знаниях, и как восполнить недостающее, — наконец заключила Рихарда.

Ни разу мне не приходило в голову, что я возлагаю на Рихарду такое тяжелое бремя. Я вспомнила все, что сделала с тех пор, как поступила в Королевскую академию, и съежилась, когда на меня просто нахлынуло чувство вины. Большинство людей, с которыми я общалась до сих пор, понимали мою одержимость книгами. Лютц и Фердинанд даже знали, что я жила совсем иной жизнью, прежде чем стать Майн, поэтому они останавливали меня, как только я начинала делать что-то явно ненормальное. Здесь, однако, некому было это делать. Это должно было быть очевидно, но мне потребовалось немало времени, чтобы это понять. Кровь отхлынула от моего лица. Я по своему опыту знала, что мой авторитет может превратить даже незначительные недоразумения в серьезные инциденты.

— Чего я больше всего боюсь, миледи, так это того, что в точности выполняя ваши приказания, добьюсь результата, совершенно не похожего на то, что вы хотели. Служители существуют, чтобы поддерживать тех, кому они служат, но если мы не можем понять ваши намерения, мы не можем делать хорошую работу. Поэтому, пожалуйста, миледи, советуйтесь и общайтесь с нами.