Четырнадцатая дочь - Екатерина Федорова

– Они, – односложно ответил Рут. И кивнул на Нианну, испуганно застывшую за его спиной. – Не окажешь мне услугу, Глер? Девицу нужно отвести к моей матушке, и пусть она расскажет все, что видела. А пробелы в рассказе восполню я сам, когда вернусь.

Глер сначала бросил взгляд на камзол наследника, потемневший от крови, потом на Нианну. Пробормотал:

– Слышал я, что долг касается какой-то девицы. Но это вроде не она…

– Нет. – Рут устало кивнул. – Не она. Поэтому придется снова уйти. Тарлани дожидаются, когда я выполню обещанное.

Он быстро развернулся и зашагал к Вратам, на ходу поднося к лицу ленту черного шелка. Один из волков – его имя было Делас – вышел из сторожевой башенки рядом с Вратами, глянул вопросительно сначала на наследника герцога, потом на Глера.

Рут не видел, но ощутил, как глава стражи за его спиной сделал знак. Волк отступил назад.

– Ларсу! – громко сказал Рут.

И ударил по боковому кристаллу Врат.

Ларсу, крохотная деревушка на северной стороне Керсы, делила Врата с двумя селами по соседству, и потому они стояли далеко в лесу, на перекрестке трех дорог. Заканчивался второй из четырех осенних месяцев, дело шло к середине осени. В окрестностях Ларсу в этом месяце обычно уже лежал снег. В такое время люди воздерживаются от путешествий в дальние края. Да и час был вечерний, так что у Врат не должно было оказаться ни души. Именно поэтому Рут и выбрал Ларсу как место, где ничьи уши не услышат, куда он направляется.

Завтра после похорон Арлена явится в Вагран. И если он не вернется до завтрашнего дня, у нее с герцогом произойдет неприятный разговор. Возможно, отец, которому волки доложат, куда он отправился, поделится этим знанием с Арленой. А может, и нет. И сам обязательно отправится по следам беглого сына. Но в Ларсу герцог его след потеряет.

В глубине души Рут сознавал, что поступает глупо, утаивая все от отца и эрни. Вся беда была в том, что он знал, как поступит герцог. Он отправится в Ярг. С соответствующей охраной, – урок, полученный эрни в тот день, когда умер Аленц Бореск, забыт не был. Однако предок сказал «ступай», а не «ступайте». И еще кое-что: пожелай первый Бореск, чтобы в Ярг отправился не Рут, а отец, отцу бы и привиделся…

Рут шагнул на усыпанную опавшей листвой почву севера и торопливо содрал с глаз шарф.

Элсил в этих краях садился рано, закат здесь уже догорал. Зеленое зарево отсвечивало из-за невысокого леса. Снега, как ни странно, не было. Седые мхи, из которых поднимались корявые стволы, покрывали лишь опавшие черно-багровые листья. Голые ветви сплетались в подобие толстого ковра, зависшего на высоте одного человеческого роста над землей.

Было тихо и безлюдно, чего Рут и желал. Он отошел на несколько шагов от Врат, встал под навесом из сплетенных изогнутых ветвей и прислушался.

По лесу плыли тихие, находящиеся за пределом слышимости для обычного человека звуки. Похрустывали изредка падающие сучки, где-то далеко рыл землю колумнус, северный волк – похоже, кто-то выгнал его на ночь глядя из логова, и теперь он спешно готовил себе новое. Беспокойно хлопала крыльями хищная птица, готовящаяся ко сну на одном из деревьев…

И было до странности тепло. А вот снега не было.

Рут сдвинул брови, склонил голову к левому плечу. Лес был готов к зиме, об этом говорили и опавшие листья, и беспокойство волка, не желавшего ложиться спать под открытым небом, чтобы не проснуться поутру под снежной шубой. Но воздух был слишком теплый для этого времени года и для этих краев.

За шиворот ему упала тяжелая, полновесная капля. Он поежился. Это тоже было неправильно – воздух пах влагой, нечистой, с оттенком плесени. Но поблизости не было ни рек, ни озер, могущих породить такую слякоть. В окрестностях Ларсу били лишь холодные ключи. Которые к этому времени уже должны были покрыться ледяной коркой…

Зима не к нам придет, припомнил он. Неужели сбывается то, что описал в своем катрене Алидориус Верейский? Что за народ эти провидцы, подумалось вдруг Руту. Хотя бы строчку сочинили просто так, для рифмы и красы – нет, у них все в дело, все должно сбыться и исполниться.

Он вернулся к Вратам, хрипло сказал:

– Ярг!

И вошел в Безмирье.

Отряд волков, отозванный из Ярга в ожидании событий в столице, назад так и не вернулся. Рут об этом знал еще до того, как отправился сюда.

Здесь тоже начинался закат. Изумрудный диск Элсила склонялся к распадку между гигантскими холмами, в котором прятался Ярг. На фоне зеленого зарева то проявлялся, то сминался в гигантский ком замок короля Кенлока. С того места, где стоял Рут, башни накладывались друг на друга и вместо четырех главных у замка виднелись лишь две.

Странно, но тут, на закатной окраине страны, было холоднее, чем в окрестностях Ларсу. Впрочем, Тарусу, столицу Керсы, погода тоже не баловала. Или на северной окраине творился какой-то странный погодный казус, или катрен Алидориуса Верейского собирался воплотиться весь, до последней своей строчки.

Налетевший ветер свистнул между перекладинами Врат и пахнул холодом по спине. Рут с сожалением подумал, что по дороге сюда следовало завернуть куда-нибудь и разжиться там теплой одеждой.

И оружием. И едой. Наверное, нужно было прямо из Ларсу отправиться в крупный город, купить там плащ, провизию…

Он вспомнил, что оба его кошелька остались у Нианны, так что покупать необходимое было не на что. Рут коротко хмыкнул. В Вагране он мог без проблем разжиться не только плащом и едой, но и мечом. Сейчас при нем имелись лишь два кинжала и дюжина далтов. Но в родовом замке пришлось бы отвечать на вопросы. А врать другим эрни невозможно – особенно если они спрашивают с особым вниманием.

По дороге, взбирающейся по склону со стороны черного пепелища, расстилавшегося на месте деревушки, двигался силуэт. Ростом он был чуть выше его колена, поэтому Рут не обеспокоился. Уже через несколько мгновений силуэт подрос и превратился в исхудалого пса. Судя по виду, это была пастушья собака. Это напомнило ему о том, что где-то в окрестностях могут бродить и коровы с овцами. Если только их не выловили окрестные крестьяне и не съели волки из леса, который скобочками украшал холмы на горизонте.

Погреба! – вдруг вспомнил он. Арлена пустила огонь на завалы из мебели, тряпья, досок и исковерканных человеческих останков, все должно было сгореть… Но в погребах под домами могли сохраниться припасы. Особенно если их присыпало обвалившейся землей. Что там укладывают крестьяне в подпол по осени? Мед, овощи, фрукты, ягоды в горшках, залитые медом, колбасы. Кто побогаче, добавляет к этому вино, привезенное с юга.

Ярг погиб в конце первого месяца осени, когда погреба уже начали заполняться. Так что шанс обнаружить там еду имелся. Правда, неизвестно, пригодно ли съестное из Ярга в пищу. Вдруг магия возродившегося проклятия испортила и припасы в погребах?

Пес подковылял к нему, остановился в трех шагах, задрал морду. Он был весь в колючках, запутавшихся в свалявшейся палевой шерсти. Колтуны возле пасти покрывали коричневые сгустки запекшейся крови. Пес недавно пережил серьезную схватку. Дрался с волками из дальнего леса?

Рут свистнул, похлопал по бедру. Пес посмотрел с тоскливой надеждой, но с места не стронулся. Однако хвост его робко приподнялся и вильнул.

– Похоже, нам обоим нужна еда. И убежище. – Рут глянул в сторону пятачка под склоном, где раньше стояли палатки волков, посланных герцогом для охраны изуродованного проклятием Ярга. – И Трира меня забери, если я знаю, сколько мне тут ждать и чего!

Пес проводил его до самой околицы бывшей деревни, но за кольцо обгорелой и развороченной земли не пошел. Уселся на задние лапы там, где кончалась пожухлая бурая осенняя трава, и принялся ждать, глядя ему вслед и терпеливо помаргивая усталыми, больными глазами. Рут помахал ему рукой, громко проговорил:

– Сиди здесь!

Неизвестно, услышал ли его пес – над пепелищем стоял немолчный грохот от камней, что сходились и расходились над центром деревушки. После долгой прогулки он обнаружил в земле несколько ям, от которых пахло едой. Добычей его стали два окорока, прятавшиеся под слоем слежавшейся и сглаженной дождями земли. В свое время хозяева заботливо завернули их в мешки, набитые солью. От дождей соль вытаяла через холстину, окрасив почву густыми белесыми разводами. Но кое-что в мешках осталось, да и погода стояла холодная, так что мясо все еще было вполне съедобным.

Колбас и копченостей, о которых он мечтал, не нашлось. Похоже, они успели сгнить. Рут нашел несколько завалов, от которых тянуло гниющими фруктами, выбрал один, осторожно разгреб землю рядом с ним. Хотелось найти еще что-нибудь, кроме соленого мяса.

Тень от возникающего и исчезающего замка ползла вверх по склону холма, на котором стояли Врата. Элсил заходил. Следовало торопиться.

Он нашел в размякшей земле, перемешанной с черепками, единственный уцелевший горшочек. Руки его были в земле, под ногтями чернела грязь. Но в данный момент наследника герцога это совершенно не беспокоило. Рут подхватил мешки с окороками, оставленные поблизости, и почти торжественным жестом прижал к груди горшок. С неизвестным пока что содержимым. После чего быстрым шагом направился к краю деревни, где его терпеливо дожидался темный силуэт пса.