Программа минимум для начинающих - Инна Зинченко

Казик сидел, как замороженный. Соф сделал с ним что-то такое, что бедолага попросту отключился. Он сидел застывший, с остекленевшими глазами, не человек, а — зомби какой-то.

Соф вышел прямо из стены. Улыбка — шире просто не бывает! Весь такой радостный, лучезарный.

— Да, как ты наследила у него в голове! Это суметь надо. — Возмутился он, разглядывая Казика — Учат тебя, учат — никакой пользы. Чем ты занимаешься на уроках?

— Кое в чем ты прав, но объяснил бы хотя бы.

Он вздохнул обреченно. Но объяснять мне он ничего не стал, а занялся Казиком. Лицо у него было в этот момент серьезное и сосредоточенное, как он — хирург, и проводит сложнейшую операцию. А Казик был похож на восковую фигуру, такой же неподвижный и неживой.

— Когда стираешь память, надо обязательно чем-то заполнить пустоту. Ясно? Объясняю: ты должна была на место стертых воспоминаний поместить новые. Пустоты быть не должно, иначе она может заполниться чем-то чужим. Вот и остались у него в голове следы твои и твоего скарра, какие-то подсознательные штучки и всякий там мусор. А чужое — это чужое и нельзя предсказать, как оно себя проявит. Сколько раз тебе говорить, что надо быть осторожной, когда имеешь дело с чужими воспоминаниями! Скажи, почему ты такая неорганизованная? Ну, вот и все.

Соф вдруг стал меняться. Я уже привыкла к этим трюкам, и сама научилась изменять свою внешность, но Соф превратился ни много — ни мало — в собаку. Додумался! Я уже знаю, как это неудобно находиться в чужом теле.

Казик ожил. Потер лоб, на котором внезапно появилась огромная шишка.

— Ну, ни фита себе! — сказал он — Эта псина меня чуть не сожрала.

— Глупости, — возразила я — просто не хотел с тобой поздороваться, но не рассчитал силы. Надо прочнее стоять на ногах. Голова болит?

— Есть немного. И долго я был в отключке?

— Нет, минут десять-пятнадцать.

Я знала, что именно Соф вложил в его голову. Казик изъявил желание со мной познакомиться. Шел за мной с самого базара, но когда я открыла ему дверь, мой пес прыгнул ему на плечи и парень упал, стукнулся головой об пол и отключился. Никогда раньше Казик меня не видел.

— Вам что-то нужно? — спросила я.

— Да нет, просто я хотел с вами познакомиться. Я вас на базаре увидел. Вот дурак, надо было там и подойти.

— Извините, молодой человек, но ко мне сейчас должны прийти гости. Он несколько раз извинился и поспешил покинуть мой дом: Соф внушил ему еще и чувство неловкости. Казик выглядел сконфуженным и растерянным.

Когда он ушел, Соф вновь стал самим собой.

— В следующий раз, когда ты захочешь перед кем-нибудь исповедоваться, вспомни этот случай и воздержись.

— Может, хватит меня жизни учить!

Интересно, в начале своей учебы на Базе, он, наверное, был еще тупее меня, но сейчас уже об этом забыл. Но ругаться с ним мне совсем не хотелось. Не сейчас.

— Ты мне скажи, обустроили новую Базу?

— Даже лучше прежней. Сама увидишь.

— Знаешь, я боялась, что больше уже никогда не вернусь туда — призналась я.

— Ну и дура.

Вот все и встало на свои, места! Может быть, мне и не стоило так радоваться этому факту, но, что делать, я уже не смогла бы жить по-другому. Еще бы! Я могу жить одновременно две жизни, не зависеть ни от времени, ни от пространства, менять свое тело… Да я много чего могу!

— Ну, до чего же ты самодовольная и глупая! Да что ты там можешь? Все, что ты делаешь, ты делаешь через задницу — быстренько остудил меня Соф. И он вновь начал меня раздражать.

— Знаешь, а в собачьей шкуре тебе было лучше.

— А тебе — в змеиной — парировал он.

— Слушай, а почему и Шабар и Гаэзи так похожи на Землю? Что, все планеты, где есть жизнь, похожи на Землю?

— Нет, конечно, но нам выделили именно этот тип планет. Пойми ты, мы ведь будем работать на человеческих планетах, а они все похожи друг на друга, иначе там бы развилась бы какая-то другая форма жизни. Па это и хорошо.

— Почему? — удивилась я.

— Потому, что на них было бы очень неуютно.

Я задумалась, уставившись в одну точку, и не заметила, как-то место, на, которое я смотрела, вдруг вспыхнуло. Огонь пополз вверх по обоям. Соф толкнул меня в бок.

— Ты с ума сошла?! Ты зачем это сделала?

Я не поняла.

— Что я сделала?

Он махнул на меня рукой и стал тушить огонь, но у него ничего не получалось. Почему бы ни делать противопожарные обои, которые в огне не горят? Соф сосредоточился, и я увидела красивое зрелище: вокруг языков пламени вспыхнуло что-то яркое, дрожащее, похожее на северное сияние. Это удивительное свечение стало сжимать кольцо вокруг огня я огонь, соприкоснувшись с ним, мгновенно гас, словно от воды.

Пожар у меня не получился, слава Богу!

Соф устало вздохнул, но воздержался от комментариев в мой адрес, хотя он много чего мог бы мне наговорить в тот момент.

— Бесполезно — тихо сказал он, отвечая на мою мысль — бесполезно тебе что-то говорить.

Ну, надо же, как быстро я забыла, что он постоянно читает мои мысли!

— Ну, Соф, я, честно, не знаю, как у меня это получилось!

— Вот это-то и плохо! Ты должна знать что, как и почему у тебя получается.

Ты должна контролировать себя.

Я и без него знаю, что должна, но это самое трупное, что есть на свете — научиться контролировать себя. Как-то я уже пыталась это сделать, но по другому поводу и ничего у меня не получилось. Как-то я пыталась вычислить свою норму водки и строго придерживаться ее. Норму-то я вычислила — полбутылки, но ни разу мне не удавалось на ней остановиться. Я обнаружила, что водка обладает каким-то мистическим свойством — ее никогда не хватает, всегда приходится докупать.

— Знаешь, девочка моя, что мне в тебе нравится?

— Что? — обрадовалась я.

— Ты всегда находишь очень удачные сравнения. Я не стала вникать в суть сказанного и спросила:

— Когда на Базу?

— Да хоть сейчас — ответил он с улыбкой.

Я завизжала от радости и бросилась его целовать.

— Да, но только сначала ты должна уничтожить все то, что ты о нас понаписала. Ты же знаешь, что нельзя ничего рассказывать о нас.

Я притихла. Мне уже приходилось нарушать законы Базы и это не очень хорошо кончалось для меня. Правда, по большому счёту, всё обходилось малой кровью — небольшими неудобствами.

— А откуда ты знаешь, что я все это описала?

Он лишь хмыкнул.

— Послушай, Соф, ну ты посуди сам, кто во все это поверит? Поверь мне: все это может быть воспринято нормальным человеком не более, чем фантастический роман. Согласен? Такого не может быть никогда! Просто не может. Ты бы поверил?